Так как фрески Кызыла воскрешают для нас великолепную кучанскую кавалерию и рыцарство, кажется, что еще до текста они вышли из какого-то листочка с изображением персидской миниатюры: чистые овальные линии, длинный прямой нос, красивые изогнутые брови, утонченное, тщательно побритое лицо, за исключением едва заметных усов, хорошо сложенные, с гибкими вытянутыми талиями, что можно подумать, что они пришли из какого-то сказания о тимуридском Шах-намэ, – физический тип лица четко иранский. То же можно сказать и об одежде. Прежде всего, это царские одежды: длинные прямые сюртуки, обхваченные вокруг талии металлическим поясом, и открытые на груди с реверсом, что было видно уже в Афганистане на сассанидских фресках Бами-ана, украшенные галунами, оформленные жемчугом и цветочками, все это позаимствовано в иранском декоре всех времен. Обратим внимание на военную экипировку: это тоже сасанидская Персия с уже "персидской" элегантностью, которую напоминают горделивые копьеносцы из фресок Кызыла с колпаками конической формы, в кольчугах, с длинным копьем и внушительной шпагой. Наконец, прекрасные дамы и дарительницы из фресок Кызыла и Кумтура, с их сжимающими талию корсетами и пышными платьями напоминают нам, вопреки буддийским мотивам, что из всех участков Шелкового Пути, среди всех богатых караванных поселений Тарима, Куча славилась как город удовольствий, о чем говорили в Китае, вспоминая музыкантов, танцовщиц и куртизанок этих краев.

Если же под стандартными одеяниями буддийской религии Куча оставалась в плане материальной цивилизации, тяготеющей к иранскому стилю, то Турфан (Гаочан) в данном случае испытал гораздо больше китайское влияние. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить фрески Турфана, а именно Муртука, Сангима и Базаклика, с фресками Кучанского региона, т.е. Кызыла. В данном случае индоевропейские реминисценсии, переданные Кучой, мало-помалу растворяются в эстетике династии Тан. Такой переход объясняется как близостью Китая, так и историческими событиями. Тур-фаном с 507 г. правила династия Кию, китайского происхождения. [212]

В 609 г. правитель Турфана Кию Пайюа прибыл с визитом вежливости к императору Китая Юангти. Его преемник, Кию Вэнтай (620-640) встретил китайского паломника с таким усердием, впрочем, необычайным, что он почти не хотел отпускать своего гостя (конец 629, начало 630). Хорошо известный эпизод подтверждает, по крайней мере, пристрастие монарха к китайской культуре и его буддистское рвение. В том же году (630) Кию Вэнтай прибыл, чтобы оказать почести императору Тайцзуну, но в последние годы его правления он воспротивился сюзеренитету династии Тан (640). Тай-цзун направил против него войска под началом генерала Хэу Ки-юнцзи. При приближении китайской армии Кию Вэнтай скончался от внезапного потрясения. Турфан был захвачен и аннексирован, став местом пребывания китайской префектуры и позднее даже китайского правительства "Усмиренного Запада" (Нганьси (640).

Царство Карашар (Агни в санскритской транскрипции, Юэньки в китайской транскрипции), стал, кажется, индоевропейским центром, почти таким же примечательным, что и Куча. [213] Как и в Куче, благодаря буддизму, религиозная культура была заимствована в Индии, материальная культура отчасти в Иране, а искусство, в большей части в греко-буддистском Афганистане: орнаменты из искусственного мрамора из Карашара, в Берлинском музее, удивляют сходством с подобными творениями Хадды, в музее Гимэ. Но и там Китай династии Тан давал знать о своей военной мощи. Начиная с 632 г. Карашар принял подданство императора Тайцзуна, но в 640 г. правитель, называемый по-китайски Тукичэ, без сомнения, обеспокоенный аннексией Турфана, заключил союз с западными тукюями и поднял восстание. Тайцзун послал против него генерала Кю Хиа-кю. Тот же, применив хитрый военный маневр, приблизился к Ка-рашару со стороны Юлдуза, используя темную ночь, затем неожиданно напал на город под утро и захватил его. Он возвел на трон брата правителя Липочуэна, принца, преданного Китаю (640). Несколько лет спус-тя Липочуэн был смещен с трона одним из своих кузенов по имени Сьепо Аначэм, который поддерживал кучанцев и тукюев. Имперский генерал Ашина Шеэль (принц из тукюев на службе у династии Тан) получил задание Тайцзуна покончить с восставшим городом. Он направился к Карашару, обезглавил узурпатора и водрузил на трон другого члена царской семьи (648). Вслед за Карашаром такая же судьба постигла Кучу. [214] Кучой (Киэутзэу) правила династия, называемая по-кучански семьей сварна (суварна на санскрите, суфа в китайской транскрипции), то есть золотая семья. Правитель, называемый по-китайски Суфа Пушэ (на санскрите Суварна Пушпа-Золотой Цветок) в 618 г. оказал почести китайскому императору Юангти. По китайским источникам его сын Суфа Тиэ (по-кучански-Сварнатэп, и на санск-рите-Суварна Дева-Золотой Бог), был сторонником буддизма, который в 630 г. с большими почестями встретил китайского паломника Сиюаньцзана, хотя в буддизме, монарх вместе с народом последовал Церкви, названной Малой Повозкой (Хинаяна), в то время как Сюаньцзан принадлежал Церкви Большой Повозки (Махаяна). [215] В том же 630 г. Сварнатэп признал себя вассалом императора Тайцзуна, но в дальнейшем, недовольный захватнической политикой династии Тан, он сблизился с западными тукюями в противостоянии этой политике. В 644 г. он отказался от податей и оказал помощь населению Карашара в борьбе против Китая. Умер он до возмездия, его заменил брат, которого китайские историки называли Холи Пу-шэпи (на санскрите-Хари Пушпа – «Божественный цветок» (646). [216] Новый правитель, чувствуя приближение бури, поспешил послать императорскому китайскому двору заверения в преданности (647). Но было поздно. Ашина Шеэль, принц тукюев на службе у Китая, отправился на запад с регулярной китайской армией и дополнительными воинскими частями тукю и толашей.

Ашина Шеэль начал с того, что лишил Кучу ожидаемой поддержки, разгромив два союзных с восставшим городом тюркских племени чуюев и чуми, которые кочевали, первые в районе Кучена, вторые – у Манаса. Оттуда он спустился в Кучу. Когда повелитель Холи Пушэпи вышел из стен крепости со своей армией, Ашина Шёэюль, применяя древнюю тактику варваров, сделал вид, что отступает, завлек его в пустыню и там разгромил. Без сомнения, это были Грэси и Лазинкур этого иранского рыцарства, финальный этап блестящих странствующих рыцарей из фресок Кызыла. Тюркский кондотьер, служивший китайцам, вошел в Кучу победителем, и так как правитель "Божественный цветок" укрылся на западе на площади Аксу (Похуан), он устроил осаду и взял его в плен. Однако один из кучанских вельмож по имени Нали, в китайской транскрипции, который отправился за подмогой к западным тукюям, неожиданно вернулся, прибегнув к эффекту внезапности, убил китайского генерала Кю Хиакю. На этот раз репрессивные меры оказались очень жестокими. Ашина Шеэль обезглавил 11 000 человек. "Он разрушил пять крупных городов с неисчислимым количеством населения мужчин и женщин. Западные страны содрогнулись от ужаса" (647-648). Плененный имперский посланник Холи Пушэпи склонил колени перед его величеством императором Тайцзуном. Ябгу, брат принца, был возведен на трон Кучи, но находился под постоянной опекой.

Фактически, великолепное индоевропейское общество Кучи и Кызыла больше никогда не оправилось от этой катастрофы. Спустя век после правления китайцев, когда Китай во 2-й половине VIII в. стал меньше уделять внимания Куче, власть перешла не индоевропейской аристократии, как это происходило когда-то, как и в Турфане, она перешла к уйгурским тюркам. Эта древняя индоевропейская страна, этот внешний Иран превратился в Восточный Туркестан.