Портер услышал об этом минном катере от одного из своих молодых офицеров, 21-летнего лейтенанта У.Б. Кашинга. Он уже успел побывать во многих боях, рассказ о которых читался бы как приключенческий роман. Помня про «Албемарл», Кашинг подготовил в Нью-Йорке 3 минных катера и отправился с этими маленькими суденышками на Хэмптонский рейд. Один катер затонул в море, другой вылетел на берег возле Вирджиниа Кейпс. Лишь потрепанный высокими волнами катер Кашинга с промокшей насквозь командой добрался до цели. Экипаж, состоявший из 8 человек, просто падал от усталости после недели, проведенной на ногах. Но молодой лейтенант был таким же жестким, как шест на носу его катера. И таким же взрывчатым, как установленная на шесте мина.

Лично доложив Портеру о прибытии, Кашинг запросил разрешение в одиночку атаковать «Албемарл». Подняться вверх по Роаноку и выкурить медведя из берлоги!

Дэвид Диксон Портер, который сам участвовал во многих рискованных предприятиях, дал свое добро. Он даже приказал пополнить экипаж Кашинга и отдал распоряжение командиру эскадры, блокирующей Роанок, прийти на помощь, если таран будет преследовать катер вниз по реке.

Итак, 27 октября 1864 года, река Роанок, темная, туманная, дождливая ночь. Катер Кашинга осторожно скользит по воде, буксируя за собой шлюпку с канонерки «Шэмрок». В катере вместе с Кашингом находятся 6 офицеров и 8 матросов. Шлюпка набита вооруженными матросами.

Люди на банках сидят с винтовками наготове. Лишь рулевой с поистине кошачьими глазами способен что-то видеть в темноте, но катер уверенно движется вперед. На носу стоит лейтенант Кашинг, сжимая фалы, управляющие шестом, и запальный шнур мины.

Они прошли вглубь территории конфедератов, благополучно миновав часовых. Затем катер развернулся поперек реки. Где-то здесь, пришвартованный к пристани, стоит таран. В темноте его очертания напоминают огромный ковчег, окруженный плавучим боном из бревен. Но этот ковчег способен уничтожить катер Кашинга одним выстрелом из своего 100-фн орудия.

Кашинг отдает приказ, и катер идет вперед. На «Албемарле» что-то услышали и окрикнули их. Затем тишину расколол выстрел часового. На берегу реки загорается сигнальный огонь (случайно осветивший таран), звучат испуганные крики мятежников. Но катер замечен слишком поздно. Кашинг уже подошел вплотную к цели. Внимательно всматриваясь в бон, он отходит чуть назад, чтобы установить мину. Под сильнейшим винтовочным огнем он заставляет катер перевалиться через скользкие бревна, чтобы установить заряд прямо под казематом «Албемарла». Броненосец дает залп. Но катер Кашинга уже соскользнул с бона.

Грохот пушечного выстрела и взрыв сотрясают ночь. Катер захлестнуло волной, поднятой взрывом. Под шквальным огнем Кашинг и его люди уходят вниз по течению. Спаслись лишь один молодой лейтенант и один матрос. Остальные были либо застрелены, либо утонули, либо попали в плен. Но река была очищена для флота федералов. Броненосный таран «Албемарл» затонул прямо на стоянке.

Так родились традиция и корабль. Дух Кашинга — синоним неустрашимости — стал традицией миноносных сил флота США. А минный катер Кашинга коренным образом изменил тактику и кораблестроительную политику. Командование флота сразу поняло значение малых кораблей, быстроходных и маневренных, которые могут нанести стремительный удар под прикрытием тяжелых кораблей. Задачей такой атаки была торпедная пробоина ниже ватерлинии.

Прямым преемником минного катера Кашинга стал миноносец, предшественник эскадренного миноносца. Из него родились знаменитые «четырехтрубники» эпохи Первой Мировой войны, родители современных эсминцев и охотников за подводными лодками — эскортных миноносцев. Из желудя крошечного катера Кашинга вырос исполинский дуб миноносных сил — огромного числа маленьких кораблей, предназначенных для решения самых различных задач. Американские эсминцы в годы Второй Мировой войны не раз совершали лихие атаки. Среди командиров современных эсминцев нашлось много потомков Кашинга.

Конечно, это случайное совпадение, но есть нечто пророческое в том, что адмирал, разрешивший атаку Кашинга, имел инициалы DD, которые сегодня красуются на бортах всех эсминцев флота США.

Через 6 месяцев после атаки Кашинга флот приобрел первый миноносец, который имел водоизмещение 206 тонн и был вооружен большой шестовой миной.

Через 5 лет конгресс утвердил постройку двух торпедных таранов: «Аларм» (800 тонн) и «Интрепид» (1150 тонн). Это был шаг назад. Деревянные корабли, оснащенные подводными таранами в стиле греческих галер, которые снижали скорость, ухудшали маневренность и потому мешали использовать шестовые мины.

Истинный миноносец не мог родиться раньше, чем появилась настоящая самоходная торпеда, изобретенная в начале 1870-х годов австрийцем капитаном 2 ранга Люпиусом и британским инженером Уайтхедом. Получив торпеду, которая могла своим ходом дойти до цели и взорвать ее, и торпедный аппарат для пуска этих громовых стрел, кораблестроители смогли спроектировать корабль для несения этого оружия. Однако конгресс не спешил разрешать их постройку. Первый американский миноносец, оснащенный самодвижущимися торпедами и торпедными аппаратами, вошел в строй только в 1890 году. Его назвали, разумеется, «Кашинг».

Миноносец «Кашинг» имел деревянный корпус и был оснащен паровой машиной мощностью 1720 ЛС, которая позволяла ему развить скорость 22,5 узла. Он нес 3 торпедных аппарата. Его торпеды имели эффективную дальность хода всего 55 ярдов, но уже были оснащены гироскопом, который управлял вертикальным рулем. Это было изобретение американского офицера лейтенанта Хоуэлла. Всего с 1890 по 1898 год в Соединенных Штатах вошли в строй 35 миноносцев. Самыми большими были «Портер», «Дюпон» и «Роуэн» водоизмещением 185 тонн, вооруженные 3 торпедными аппаратами и имевшие скорость 27 узлов.

Строительство миноносцев и появившаяся угроза торпедных атак дали толчок развитию средств защиты. Для обороны эскадры требовался быстроходный корабль, способный перехватить миноносец и имеющий достаточную огневую мощь, чтобы его уничтожить. Так родился истребитель миноносцев, который сам был небольшим, но сильным кораблем, вооруженным торпедами. Но при этом он имел также достаточно сильную артиллерию. Его название вскоре сократилось до «дестроера» (в русском варианте — эсминца), а задачи расширились. Теперь он должен был участвовать в артиллерийских боях, что ранее полагалось канонеркам, маленьким мониторам и прочим небольшим кораблям.

Потопление железного корабля миноносцами во время Гражданской войны в Чили в 1891 году[2] дало толчок строительству истребителей миноносцев. В бою у Ялу японские дестроеры разогнали эскадру китайских миноносцев. Через несколько месяцев во время драматического штурма Вей-Хай-Вея японские миноносцы потопили несколько китайских кораблей. В 1898 году, когда США вступили в войну с Испанией, дестроеры уже получили всеобщее признание.

Однако если говорить об американском флоте, они были только заказаны, но в этот момент флот США не имел ни одного такого корабля. Зато испанцы имели флотилию дестроеров. Американская разведка сообщила (ошибочно), что несколько таких кораблей стоят в Манильской бухте. Ходили слухи, что 1 или 2 дестроера находятся на Кубе. Дивизион дестроеров пересекал Атлантику вместе со злосчастной эскадрой адмирала Серверы.

Но дестроеры Серверы плохо подходили для пересечения Атлантики. Как и другие испанские корабли, они находились в отвратительном состоянии. Неисправные котлы замучили механиков, и эту троицу пришлось почти весь путь тащить на буксире. Когда эскадра зашла на Мартинику, чтобы принять уголь, котлы «Террора» отказали окончательно, и его пришлось оставить. В результате в Сантьяго на Кубу прибыли только «Плутон» и «Фурор».