«Думалось: будут легки…» Думалось: будут легки Дни — и бестрепетна смежность Рук. — Взмахом руки, Друг, остановимте нежность. В рас — светные щели (Не поздно!) — еще Нам птицы не пели. Будь на — стороже! Последняя ставка! Нет, поздно уже Друг, если до завтра! Земля да легка! Друг, в самую сердь! Не в наши лета Откладывать смерть! Мертвые — хоть — спят! Только моим сна нет — Снам! — Взмахом лопат Друг — остановимте память! 9 июля 1922 «Руки — ив круг…»
Руки — ив круг Перепродаж и переуступок! Только бы губ, Только бы рук мне не перепутать! Этих вот всех Суетностей, от которых сна нет. Руки воздев Друг, заклинаю свою же память! Чтобы в стихах (Свалочной яме моих Высочеств!) Ты не зачах, Ты не усох наподобье прочих. Чтобы в груди (В тысячегрудой моей могиле Братской!) — дожди Тысячелетий тебя не мыли… Тело меж тел, — Ты, что мне пропадом был двухзвёздным!.. Чтоб не истлел С надписью: не опознан. 9 июля 1922 Берлину Дождь убаюкивает боль. Под ливни опускающихся ставень Сплю. Вздрагивающих асфальтов вдоль Копыта — как рукоплесканья. Поздравствовалось — и слилось. В оставленности златозарной Над сказочнейшим из сиротств Вы смилостивились, казармы! 10 июля 1922 «Вкрадчивостию волос…» Вкрадчивостию волос: В гладь и в лоск Оторопию продольной — Синь полунощную, масть Воронову. — Вгладь и всласть Оторопи вдоль — ладонью. Неженка! — Не обманись! Так заглаживают мысль Злостную: разрыв — разлуку — Лестницы последний скрип… Так заглаживают шип Розовый… — Поранишь руку! Ведомо мне в жизни рук Многое. — Из светлых дуг Присталью неотторжимой Весь противушерстный твой Строй выслеживаю: смоль, Стонущую под нажимом. Жалко мне твоей упор- ствующей ладони: в лоск Волосы, — вот-вот уж через Край — глаза… Загнана внутрь Мысль навязчивая: утр Наваждение — под череп! 17 июля 1922 «Леты подводный свет…» Леты подводный свет, Красного сердца риф. Застолбенел ланцет, Певчее горло вскрыв: Не раскаленность жерл, Не распаленность скверн — Нерастворенный перл В горечи певчих горл. Горе горе! Граним, Плавим и мрем — вотще. Ибо нерастворим В голосовом луче Жемчуг… Железом в хрип, Тысячей пил и свёрл — Неизвлеченный шип В горечи певчих горл. 11 августа 1922 «Это пеплы сокровищ…» Это пеплы сокровищ: Утрат, обид. Это пеплы, пред коими В прах — гранит. Голубь голый и светлый, Не живущий четой. Соломоновы пеплы Над великой тщетой. Беззакатного времени Грозный мел. Значит Бог в мои двери — Раз дом сгорел! Не удушенный в хламе, Снам и дням господин, Как отвесное пламя Дух — из ранних седин! И не вы меня предали, Годы, в тыл! Эта седость — победа Бессмертных сил. 27 сентября 1922 «Спаси Господи, дым!..»
Спаси Господи, дым! — Дым-то, Бог с ним! А главное — сырость! С тем же страхом, с каким Переезжают с квартиры: вернуться Ударяется и отрывается слог. Помечено не везде |
