За тебя ль не учил я молитвы читать И шептал их устами дитяти! За тебя ли не шел на войну умирать И в рядах нашей доблестной рати! Не тебе ли я клялся служить до конца, Защищать твои счастье и славу, И уехал в изгнанье по воле Творца После долгой борьбы я на Яву? За тебя ль не готов еще раз на борьбу, И, не зная душою покоя, Я несу на плечах роковую судьбу Революции русской изгоя? И в чужой стороне, где созвездье Креста Блещет ночью на чуждом мне небе, О тебе ль не молю Милосердца Христа Прежде, чем о насущном мне хлебе? Ты распята, как Он, за чужие грехи, Но наступит еще воскресение! И краснеть будут те, кто сменили вехи, Кто не верил в твое возрождение. Нет! За звонкий металл и за блага земли Я обетов своих не нарушу, И за храмы твои, за святые кремли Я отдам свою русскую душу. «„Февраль и Март“ — вы дети сатаны…» «Февраль и Март» — вы дети сатаны И внуки бабушек и дедов революций. Народом вы давно осуждены, Нам выносить не надо резолюций. Мы знаем все. Господь нас спас не зря, Не восхвалять пришли мы «достиженья» Родителей законных «октября», А указать на ваши преступленья. «Кровавый Царь»… Кто так дерзнет сказать, Вкусивши плод «великой и бескровной»? Да, Он в крови, в крови Россия-мать, Повсюду кровь, до паперти церковной! Февраль и Март — вы смерть святой Руси, Ее вы отдали, как жертву, на закланье. Творец миров, не гневайся, спаси! Верни Царя и прекрати страданья! Их императорским, высочествам августейшим дочерям Государя От рук проклятых и ужасных Погибнуть были вы должны, Четыре девушки прекрасных, Четыре Русские Княжны. Одна была вина за вами: Любовью к родине горя, Ее вы были дочерями, Как дщери Русского Царя. Ваш взгляд молитвенно-лучистый, Последний в жизни взгляд очей, Сказал, что вы душою чистой Простить сумели палачей. Последний вздох… Утихли слезы… Исчезла жизни суета… Четыре царственные розы Прошли чрез райские врата. Ноябрь 1923. Наступит день… Наступит день, я верю в это — День смерти призрачных свобод, «Христос воскресе» среди лета От счастья запоет народ. Он разорвет обмана сети, Ему простится кровь Царя, И став душою чист, как дети, Он жизнь начнет, добро творя. Закроет Русь грехов страницу, Залечит язвы старых ран И сменит горя власяницу На пышный счастья сарафан. Царь Всероссийский и природный Взойдет на прадедовский трон И к общей радости народной Воскреснут Правда и Закон. Вновь будет крест сиять в Столице, Как славы Божьей ореол, А на столбах Руси границы, Как прежде — Царственный Орел. «Если порою взгрустнется…» Если порою взгрустнется, Ляжет на сердце печаль, Дума стрелой пронесется К Северу милому, вдаль. Где вы, поля золотые Богом забытой страны? Кто погрузил вас, родные, В эти печальные сны? Сколько народа побито, Пролито крови и слез? Вся ты печалью повита В прахе разрушенных грез… Только и дышишь в надежде — Вспрянет родная страна, И засверкает, как прежде, В солнечном блеске она. Темная ночь пронесется, Снова заблещут кресты, Божия милость прольется С синих небес высоты. Снова янтарною рожью Пахарь наполнит гумно, Снова по-русски, по Божьи, Будет нам жить суждено. Завет Я умру, как и все в поднебесной, В Богом точно назначенный год, И в могиле, глубокой и тесной, Свой последний закончу поход. Мне цветов на могилу не надо — Лучше горсточка Русской земли, То для воина будет награда: Мнить себя от родной не вдали. Чтоб Небесная Сила хранила, Положите на грудь образок, Русский флаг, что душа так любила, И заройте в прибрежный песок. Его множество раз целовала И ласкала морская волна, Та, что с Севера к нам забегала Из краев, где родная страна. |
