Кружат коршунами дни Злых опустошений. Резкий ветер леденит Голые колени. Небо точно водоем На заре бескровной. Хорошо теперь вдвоем В теплоте любовной. Прочь, согретая душа, Теплая, как вымя: Мне приказано шуршать Листьями сухими! Непокрытое чело, Легкий шаг по свету: Никого и ничего У бродяги нету! Ни границы роковой, Ни препоны валкой: Ничего и никого Путнику не жалко! Я что призрак голубой На холодных росах, И со мною только мой Хромоногий посох. «Ловкий ты и хитрый ты…» Ловкий ты и хитрый ты, Остроглазый черт. Архалук твой вытертый О коня истерт. На плечах от споротых Полосы погон. Не осилил спора ты Лишь на перегон. И дичал все более, И несли враги До степей Монголии, До слепой Урги. Гор песчаных рыжики, Зноя каминок. О колено ижевский Поломал клинок. Но его не выбили Из беспутных рук. По дорогам гибели Мы гуляли, друг! Раскаленный добела Отзвенел песок, Видно, время пробило Раздробить висок. Вольный ветер клонится Замести тропу… Отгуляла конница В золотом степу! Пять рукопожатий Ты пришел ко мне проститься. Обнял. Заглянул в глаза, сказал: «Пора!» В наше время в возрасте подобном Ехали кадеты в юнкера. Но не в Константиновское, милый, Едешь ты. Великий океан Тысячами простирает мили До лесов Канады, до полян В тех лесах, до города большого, Где — окончен университет! — Потеряем мальчика родного В иностранце двадцати трех лет. Кто осудит? Вологдам и Бийскам Верность сердца стоит ли хранить?.. Даже думать станешь по-английски, По-чужому плакать и любить. Мы — не то! Куда б ни выгружала Буря волчью костромскую рать, — Все же нас и Дурову, пожалуй, В англичан не выдрессировать. Пять рукопожатий за неделю, Разлетится столько юных стай!.. …Мы умрем, а молодняк поделят — Франция, Америка, Китай. О России Россия отошла, как пароход От берега, от пристани отходит. Печаль, как расстояние, растет. Уж лиц не различить на пароходе. Лишь взмах платка и лишь ответный взмах. Басовое взывание сирены. И вот корма. И за кормой — тесьма Клубящейся, все уносящей пены. Сегодня мили и десятки миль, А завтра сотни, тысячи — завеса. А я печаль свою переломил, Как лезвие. У самого эфеса. Пойдемте же! Не возвратится вспять Тяжелая ревущая громада. Зачем рыдать и руки простирать, Ни призывать, ни проклинать — не надо. Но по ночам — заветную строфу, Боюсь начать, изгнанием подрублен, — Упорно прорубающий тайфун, Ты близок мне, гигант четырехтрубный! Скрипят борта. Ни искры впереди, С горы — и в пропасть!.. Но обувший уши В наушники не думает радист Бросать сигнал «Спасите наши души!» Я, как спортсмен, любуюсь на тебя (Что проиграю — дуться не причина) И думаю, по-новому любя: — Петровская закваска… Молодчина! «Сыплет небо щебетом…» Сыплет небо щебетом Невидимок-птах, Корабли на небе том В белых парусах. Важные, огромные Легкие, как дым, — Тянут днища темные Над лицом моим. Плавно, без усилия Шествует в лазурь Белая флотилия Отгремевших бурь. Стихи о Харбине 1 Под асфальт, сухой и гладкий, Наледь наших лет, — Изыскательной палатки Канул давний след… |
