Ave Maria («Я не знаю, как это было…») Я не знаю, как это было, я пел в хоре, как вот пою, вдруг бедное сердце застыло, и я очнулся в Раю. Там сливались лучи и струны, там я помню тихий закат и голос схимницы юной. зовущий солнце назад. Там пели хоры иные, я к ним без страха воззвал, голос сладостный: «Ave Maria!» меня поцеловал, улыбался, вдали замирая, печалуя и веселя; я не знаю. то был голос Рая или твой, Святая Земля. Но сливались лучи и струны, но я помню тихий закат и голос схимницы юной, зовущий солнце назад! Баллада о Пресвятой Деве I. Три девушки бросили свет, три девушки бросили свет, чтоб Деве пречистой служить. — О Дева в венце золотом! Приходят с зарею во храм, приходят с зарею во храм, алтарь опустелый стоит. — О Дева в венце золотом! Вот за море смотрят они, вот за море смотрят они, к ним по морю Дева идет. — О Дева в венце золотом! И Сын у Нее на груди, и Сын у Нее на груди, под Ними плывут облака. — О Дева в венце золотом! «Откуда Ты, Добрая Мать? Откуда Ты, Добрая Мать? В слезах Твой безгрешный покров!» — О Дева в венце золотом! — «Иду я от дальних морей. иду я от дальних морей, где бедный корабль потонул». — О Дева в венце золотом! «Я смелых спасла рыбаков, я смелых спасла рыбаков, один лишь рыбак потонул». — О Дева в венце золотом! «Он Сына хулил моего, он Сына хулил моего, он с жизнью расстался своей» — О Дева в венце золотом! II. Три рыцаря бросили свет, три рыцаря бросили свет, чтоб Даме Небесной служить. — О Дама в венце золотом! Приходят с зарею во храм, приходят с зарею во храм, алтарь опустелый стоит. — О Дама в венце золотом! Вот на горы смотрят они, вот на горы смотрят они, к ним по небу Дама идет. — О Дама в венце золотом! И Сын у Нее на груди, и Сын у Нее на груди, и звезды под Ними бегут. — О Дама в венце золотом! «Откуда Ты, Матерь Небес? Откуда Ты, Матерь Небес? В огне Твой безгрешный покров!» — О Дама в венце золотом! «Иду я от дальней горы. иду я от дальней горы, где замок священный стоял». — О Дама в венце золотом! «Я рыцарей верных спасла, я рыцарей верных спасла, один лишь огнем попален». — О Дама в венце золотом! «Нарушил он страшный обет, нарушил он страшный обет, он душу свою погубил!» — О Дама в венце золотом! Черная барка
баллада Взыграли подземные воды, встает за волною волна, печальная, черная барка сквозь сумрак багровый видна; злой Дух парусами играет, стоит у руля Сатана. В той барке погибшие души, вкусившие грешных утех, вчера лишь их создало небо, сегодня ужалил их грех; и плачут, и черная барка навеки увозит их всех. Их жалобы к звездам несутся, но строгие звезды молчат, их к Ангелам тянутся руки, но страшен и Ангелам Ад, и молят Отца, но решений своих не берет Он назад. Вдруг на воды пало сиянье, и видны вдали берега, идет к ним по водам Мария печальна, тиха и строга; о камни, о черные волны Ее не преткнется нога. Как звуки органа, разнесся зов кроткий над черной рекой: «Стой: черная барка, помедли, не страшен мне твой рулевой; брось души, еще до рожденья омытые кровью святой!» И с криком в проклятые воды свергается Враг с корабля, с улыбкою строгой и тихой Мария стоит у руля, к Ней души прильнули, как дети, пред ними — Святая Земля! В преддверии Окончив скитанья земные. в преддверии райских селений заводят свой спор пред Марией две новопредставшие тени. Одна неостывшие четки рукою безгрешной сжимает; потупив взор грустный и кроткий, другая дитя обнимает. «Мария! — средь райских затиший их ропот разносится в небе,— Чей подвиг прекрасней и выше, чем многострадальнее жребий?» С улыбкой и светлой и строгой на скорбные тени взирая, им Матерь ответствует Бога, им молвит Владычица Рая: «Я ваших сомнений не знала,— не ведая ложа и гроба, я подвига оба прияла, отвергла я жребия оба!» |
