316. ИЗ ГЕЙНЕ ("Три мудрых царя из полуденных стран…") Три мудрых царя из полуденных стран Кричали, шатаясь по свету: "Скажите, ребята, нам путь в Вифлеем!" — И шли, не дождавшись ответа. Дороги в тот город не ведал никто, Цари не смущалися этим: Звезда золотая их с неба вела Назло непонятливым детям. Над домом Иосифа стала звезда, Цари туда тихо вступали, Теленок ревел там, ребенок кричал, Святые цари подпевали. 317. ИЗ ГЕЙНЕ ("Я каждую ночь тебя вижу во сне…") Я каждую ночь тебя вижу во сне В толпе незнакомых видений, Приветливо ты улыбаешься мне, Я плачу, упав на колени. Ты долго и грустно глядишь на меня И светлой качаешь головкой, И капают слезы из глаз у меня, И что-то твержу я неловко. Ты тихое слово мне шепчешь в ответ, Ты ветку даешь мне открыто. Проснулся — и ветки твоей уже нет, И слово твое позабыто. С французского 318. МОЛОДАЯ УЗНИЦА Из А. Шенье "Неспелый колос ждет, не тронутый косой, Всё лето виноград питается росой, Грозящей осени не чуя; Я так же хороша, я так же молода! Пусть все полны кругом и страха, и стыда, — Холодной смерти не хочу я! Лишь стоик сгорбленный бежит навстречу к ней, Я плачу, грустная… В окно тюрьмы моей Приветно смотрит блеск лазури, За днем безрадостным и радостный придет: Увы! Кто пил всегда без пресыщенья мед? Кто видел океан без бури? Широкая мечта живет в моей груди, Тюрьма гнетет меня напрасно: впереди Летит, летит надежда смело… Так, чудом избежав охотника сетей, В родные небеса счастливей и смелей Несется с песней Филомела. О, мне ли умереть? Упреком не смущен, Спокойно и легко проносится мой сон Без дум, без призраков ужасных; Явлюсь ли утром, все приветствуют меня, И радость тихую в глазах читаю я У этих узников несчастных. Жизнь, как знакомый путь, передо мной светла, Еще деревьев тех немного я прошла, Что смотрят на дорогу нашу; Пир жизни начался, и, кланяясь гостям, Едва-едва поднесть успела я к губам Свою наполненную чашу. Весна моя цветет, я жатвы жду с серпом: Как солнце, обойдя вселенную кругом, Я кончить год хочу тяжелый; Как зреющий цветок, краса своих полей, Я свет увидела из утренних лучей, — Я кончить день хочу веселый. О смерть! Меня твой лик забвеньем не манит. Ступай утешить тех, кого печаль томит Иль совесть мучит, негодуя… А у меня в груди тепло струится кровь, Мне рощи темные, мне песни, мне любовь… Холодной смерти не хочу я!" Так, пробудясь в тюрьме, печальный узник сам, Внимал тревожно я замедленным речам Какой-то узницы… И муки, И ужас, и тюрьму — я всё позабывал И в стройные стихи, томясь, перелагал Ее пленительные звуки. Те песни, чудные свидетели тюрьмы, Кого-нибудь склонят певицу этой тьмы Искать, назвать ее своею… Был полон прелести аккорд звеневших нот, И, как она, за дни бояться станет тот, Кто будет проводить их с нею. Беранже Пьер Жан 319. КОМЕТА Бог шлет на нас ужасную комету, Мы участи своей не избежим. Я чувствую, конец подходит свету; Все компасы исчезнут вместе с ним. С пирушки прочь вы, пившие без меры, Не многим был по вкусу этот пир, — На исповедь скорее, лицемеры! Довольно с нас: состарелся наш мир. Да, бедный шар, тебе борьбы отважной Не выдержать, настал последний час: Как спущенный с веревки змей бумажный Ты полетишь, качаясь и крутясь. Перед тобой безвестная дорога… Лети туда, в безоблачный эфир… Погаснет он — светил еще так много! Довольно с нас: состарелся наш мир… О, мало ли опошленных стремлений, Прозваньями украшенных глупцов, Грабительств, войн, обманов, заблуждений Рабов-царей и подданных рабов? О, мало ль мы от будущего ждали, Лелеяли наш мелочный кумир… Нет, слишком много желчи и печали. Довольно с нас: состарелся наш мир. А молодежь твердит мне: "Всё в движенье, Всё под шумок гнилые цепи рвет, И светит газ, и зреет просвещенье, И по морю летает пароход… Вот подожди, раз двадцать минет лето — На мрак ночной повеет дня зефир…" Я тридцать лет, друзья, всё жду рассвета! Довольно с нас: состарелся наш мир. Была пора: во мне любовь кипела, В груди кипел запас горячих сил… Не покидать счастливого предела Тогда я землю пламенно молил! Но я отцвел, — краса бежит поэта, — Навек умолк веселых песен клир… Иди ж скорей, нещадная комета. Довольно с нас: состарелся наш мир. |
