В.А. ВИЛЛАМОВУ Ответ на послание Напрасно дружеским обухом Меня ты думаешь поднять… Ну, можно ли с подобным брюхом Стихи без устали писать? Мне жить приятней неизвестным, Я свой покой ценю как рай… Не называй меня небесным И у земли не отнимай! В.А. ЖЕДРИНСКОМУ С тобой размеры изучая, Я думал, каждому из нас Судьба назначена иная: Ты ярко блещешь, я угас. Твои за жизнь напрасны страхи; Пускайся крепче и бодрей, То развернись, как амфибрахий, То вдруг сожмися, как хорей. Мои же дни темны и тихи. В своей застрявши скорлупе, И я плетуся, как пиррихий, К чужой примазавшись стопе. ПО ПОВОДУ НАЗНАЧЕНИЯ М.Н. ЛОНГИНОВА УПРАВЛЯЮЩИМ ПО ДЕЛАМ ПЕЧАТИ Ниспослан некий вождь на пишущую братью, Быв губернатором немного лет в Орле… Актера я знавал… Он тоже был Варле… Но управлять ему не довелось печатью. ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЯ ПЕТРА ПЕРВОГО Двести лет тому назад Соизволил царь родиться… Раз, приехавши в Карлсбад, Вздумал шпруделя напиться. Двадцать восемь кружек в ряд В глотку царственную влились… Вот как русские лечились Двести лет тому назад. Много натворив чудес, Он процарствовал счастливо… "Борода не curgemass", — Раз решил за кружкой пива. С треском бороды летят… Пытки, казни… Все в смятеньи!.. Так вводилось просвещенье Двести лет тому назад! А сегодня в храм святой, Незлопамятны, смиренны, Валят русские толпой И, коленопреклоненны, Все в слезах, благодарят Вседержителя благого, Что послал царя такого Двести лет тому назад. ЗЛОПАМЯТНОСТЬ ДУХОВЕНСТВА Петр Первый не любил попов. Построив Питер, Он патриарха сократил… Чрез двести лет ему Кустодиев пресвитер Своею речью все отмстил. С.Я. ВЕРИГИНОЙ Напрасно молоком лечиться ты желаешь, Поверь, леченье нелегко: Покуда ты себе питье приготовляешь, От взгляда твоего прокиснет молоко… МОЛИТВА БОЛЬНЫХ От взора твоего пусть киснет шоколад, Пусть меркнет день, пусть околеет пудель, Мы молим об одном — не езди ты в Карлсбад Боимся убо мы, чтоб не иссякнул шпрудель. " "Жизнь пережить — не поле перейти!" " "Жизнь пережить — не поле перейти!" Да, правда: жизнь скучна и каждый день скучнее, Но грустно до того сознания дойти, Что поле перейти мне все-таки труднее! ПЕВЕЦ ВО СТАНЕ РУССКИХ КОМПОЗИТОРОВ Антракт. В театре тишина, Ни вызовов, ни гула, Вся зала в сон погружена, И часть певцов заснула. Вот я зачем спешил домой, Покинув Рим счастливый! На что тут годен голос мой: Одни речитативы! Но петь в отчизне долг велит… О Шашина родная! Какое сердце не дрожит, Тебя воспоминая! Хвала вам, чада новых лет, Родной страны Орфеи, Что мните через менуэт Распространять идеи! Кого я вижу? Это ты ль, О муж великий, Стасов, Постигший византийский стиль, Знаток иконостасов? Ты — музыкальный генерал, Муж слова и совета, Но сам отнюдь не сочинял… Хвала тебе за это! Ты, Корсаков, в ведомостях Прославленный маэстро, Ты впрямь Садко: во всех садках Начальник ты оркестра! Ты, Мусоргский, посредством нот Расскажешь все на свете: Как петли шьют, как гриб растет, Как в детской плачут дети. Ты Годунова доконал — И поделом злодею! Зачем младенца умерщвлял? Винить тебя не смею! Но кто сей Цезарь, сей Кюи? Он стал фельетонистом, Он мечет грозные статьи На радость гимназистам. Он, как Ратклиф, наводит страх, Ничто ему Бетховен, И даже престарелый Бах Бывал пред ним виновен. И к русским мало в нем любви: О, сколько им побитых! Зачем, Эдвардc, твой меч в крови Сограждан знаменитых? Ты, Афанасьев, молодец, И Кашперов наш "грозный"… И Фитингоф, Мазепы льстец, — Вам дань хвалы серьезной! О Сантис, ты попал впросак: Здесь опера не чудо, В страну, где действовал Ермак, Тебе б уйти не худо! О Бородин, тебя страна Внесла в свои скрижали: Недаром день Бородина Мы тризной поминали! О Рубинштейн! Ты подчас Задать способен жару: Боюсь, твой Демон сгубит нас, Как уж сгубил Тамару! Не голос будет наш страдать, А больше поясница: Легко ль по воздуху летать? Ведь баритон не птица! Но ты века переживешь, Враги твои — дубины; Нам это доказал Ларош, Создатель "Кармозины"! И ты, Чайковский! Говорят, Что оперу ты ставишь, В которой вовсе невпопад Нас в кузне петь заставишь! Погибнет в ней певца талант, Оглохнем мы от гула: Добро б "кузнечик-музыкант", А то — "Кузнец Вакула"! Не обездоль нас, Петр Ильич, Ведь нас прогонят взашей: Дохода нет у нас "опричь" Того, что в глотке нашей! Пока же, други, исполать Воскликнем дружно снова, И снова будем мирно спать Под звуки "Годунова". Один ты бодрствуешь за всех, Наш капитан-исправник, По темпу немец, родом чех, Душою росс — Направник! Подвластны все тебе, герой: Контральто, бас, сопрано, Смычок, рожок, труба, гобой. Ура! Опоковано! |
