29. ДЕРЕВЕНСКИЙ ВЕЧЕР Зимний воздух сжат дремотой… В темной зале всё молчит; За обычною работой Няня старая сидит. Вот зевнула, засыпает, Что-то под нос бормоча… И печально догорает Одинокая свеча. Подле няни на подушке Позабытое дитя То глядит в лицо старушке, Взором радостно блестя, То, кудрявою головкой Наклонившись над столом, Боязливо и неловко Озирается кругом. Недалёко за стеною И веселие, и смех, Но — с задумчивой душою Мальчик прячется от всех. Не боится, как другие, Этой мертвой тишины… И глаза его большие На окно обращены. Ризой белою, пушистой Ели искрятся светло; Блещет тканью серебристой Льдом одетое стекло; Сторона лесов далеких Снегом вся занесена, И глядит с небес высоких Круглолицая луна. А ребенок невеселый К няне жмется и дрожит… В зале маятник тяжелый Утомительно стучит. Няня спицами качает, Что-то под нос бормоча… И едва-едва мерцает Нагоревшая свеча… 32. АПРЕЛЬСКИЕ МЕЧТЫ Хотя рассыпчатый и с грязью пополам Лежит пластами снег на улице сонливой, Хотя и холодно бывает по утрам И ветра слышатся стесненные порывы, Но небо синее, прозрачное, без туч, Но проницающей, крепительной струею И свежий пар земли, но редкий солнца луч, Сквозящий трепетно в час полдня над землею, — Всё сладко шепчет мне: "На родине твоей Уже давно весны повеяло дыханье, Там груди дышится просторней и вольней, Там ближе чувствуешь природы прозябанье, Там отсыревшая и рыхлая земля Уж черной полосой мелькает в синей дали… Из сохнувших лесов чрез ровные поля Потоки снежные давно перебежали. И сад, где весело ребенком бегал ты, Такой же прелестью былого детства веет: В нем всё под сладостным дыханьем теплоты Стремительно растет, цветет и зеленеет". Апрель 1856
Санкт-Петербург 35. ОЖИДАНИЕ ГРОЗЫ Ночь близка… На небе черном Серых туч ползет громада; Всё молчит в лесу нагорном, В глубине пустого сада. Тьмой и сном объяты воды… Душен воздух… Вечер длится… В этом отдыхе природы Что-то грозное таится. Ночь настанет. Черной тучей Пыль поднимется сильнее, Липы с силою могучей Зашатаются в аллее. Дождь закапает над нами И, сбираясь понемногу, Хлынет мутными ручьями На пылящую дорогу. Неба пасмурные своды Ярким светом озарятся: Забушуют эти воды, Блеском неба загорятся, И, пока с краев до края Будут пламенем объяты, Загудят, не умолкая, Грома тяжкие раскаты. 36 Еду я ночью. Темно и угрюмо Еду я ночью. Темно и угрюмо Стелется поле кругом. Скучно! Дремлю я. Тяжелые думы Кроются в сердце моем. Вижу я чудные очи… Тоскою Очи исполнены те, Ласково манят куда-то с собою, Ярко горят в темноте. Но на приветливый зов не спешу я… Мысль меня злая гнетет: Вот я приеду; на небе, ликуя, Красное солнце взойдет, А незакатные чудные очи, Полные сил и огня, Станут тускнеть… И суровее ночи Будут они для меня. Сердце опять мне взволнуют страданья, Трепет, смущение, страх; Тихое слово любви и признанья С воплем замрет на устах. И, безотрадно чуя несчастье, Поздно пойму я тогда, Что не подметить мне искры участья В этих очах никогда, Что не напрасно ль в ночи безрассветной Ехал я… в снах золотых, Жаждал их взора, улыбки приветной, Молча любуясь на них? |
