Давно ль, ваш город проезжая,
Вошел я в старый, тихий дом
И, словно гость случайный рая,
Душою ожил в доме том!
Давно ли кажется? А годы
С тех пор подкрались и прошли,
И часто, часто, в дни невзгоды,
Мне, светлым призраком вдали,
Являлась милая картина.
Я помню: серенький денек,
По красным угольям камина
Перебегавший огонек,
И ваши пальцы, и узоры,
Рояль, рисунки, и цветы,
И разговоры, разговоры —
Плоды доверчивой мечты…
И вот, опять под вашим кровом
Сижу — печальный пилигрим…
Но — тем живым, горячим словом
Мы обменяться не спешим.
Мы, долго странствуя без цели,
Забыв, куда и как идти,
Сказать не смею: постарели,
Но… утомились на пути.
А где же те, что жили вами,
Кем ваша жизнь была полна?
С улыбкой горькою вы сами
Их перебрали имена:
Тот умер, вышла замуж эта
И умерла — тому уж год,
Тот изменил вам в вихре света,
Та — за границею живет…
Какой-то бурей дикой, жадной
Их уносило беспощадно,
И длинный ряд немых могил
Их милый образ заменил…
А наши думы и стремленья,
Надежды, чувства прежних лет?
Увы! От них пропал и след,
Как от миражей сновиденья…
Одне судьбой в архив сданы
И там гниют под слоем пыли,
Другие горем сожжены,
Те — нам, как люди, изменили…
И мы задумались, молчим…
Но нам — не тягостно молчанье,
И изредка годам былым
Роняем мы воспоминанье;
Так иногда докучный гость,
Чтоб разговор не замер сонный,
Перед хозяйкой утомленной
Роняет пошлость или злость.
И самый дом глядит построже,
Хоть изменился мало он:
Диваны, кресла — все в нем то же,
Но заперт наглухо балкон…
Тафтой задернута картина
И, как живой для нас упрек, —
По красным угольям камина
Бежит и блещет огонек.
