И все в итоге накроются одной ночью и одним медным тазом. Если «бизнес» не восстановится.

Касту брахманов в Древней Индии, например, вполне можно рассматривать как таких поставщиков-монополистов. «Генезис значения в философии индуизма» (привет великому Д. Б. Зильберману) — что это, как не поставки из забугорья?

В графоманских разговорах о «спасении России», национальных идеях, национальных проектах и прочем таком почему-то считается, что проект предшествует субъекту, или что субъект конституируется в проекте. По-моему, все наоборот. Сначала ткните пальцем, КТО именно (и ЗАЧЕМ оно ему это надо), а потом уже о том, ЧТО. Здесь заканчивается фантастика, и здесь грустнее всего. Как говорится, чепец идет — чепцу дорогу.

Человек болел против сборной России по футболу. «Если наши просрут отборочный матч, они не поедут на чемпионат мира, и слава богу: плюс три-четыре ночи, не испорченных фанатами под моим окном. Я бы даже отдал долларов десять, лишь бы наши просрали. Можно отдать и сто, только жаба задавит». Честный человек, правильный. Не фанатами спасется Россия, а такими вот. На уроках патриотизма и гражданского воспитания — или как это назвать? — надо осуждать болельщиков, а его приводить в пример. Хотя бы оттого, что его логика ближе к той, в которой рассуждают элитники, российские или не российские, неважно. Это здоровая логика особей, свободных от фетишизма слов и вещей. Чем больше народа в ней, тем сильнее народ.

Люди удивятся, если какой-нибудь добрый дяденька-филантроп ночью будет резать мальчишек большой пилой, если пастырь-ригорист будет замечен в сексуальных сношениях с козами, или глава общества трезвости окажется наркоманом, или тихий человек — ситуативно громким, или умный человек — ситуативно придурком. Между тем удивительно, что обычно это не так, и люди сохраняют хоть какую-то целостность. Что пастырь хотя бы 16 часов в сутки похож на пастыря, а урка — на урку. Это же чудо, как они ухитряются. «Не верьте ни в единства, ни в множества, будьте множеством» — призывал Жиль Делез. Но ведь быть множеством это, вообще-то, так естественно. И вся работа цивилизации — чтобы быть хоть издали похожим на какое-то единство.

Простейший тест: в пьяном виде человек должен быть лучше самого себя. Симпатичнее, эротичнее, добродушнее, искреннее, договороспособнее и так далее. Выпил и стал таким. Тогда его имеет смысл раскрепощать, воспитывать как хозяина, верить в потенциал. А если выпил и стал бякой — хамским, мутным, пошел доебываться, или плакать-вешаться — это раб: его надо не воспитывать, а ломать. Так дешевле и социально справедливее. Весь опыт тысячелетий: кандалы для чандалы, метка на лоб, бить по рукам, сексуально фрустрировать. Есть подозрение, что первые рабы делались именно из таких, из полуживотных, и это было отчасти милостью, как свободных людей их пришлось бы, наверное, казнить.

Тест имеет оговорки:

1). Смотрим на состояние именно выпившего, не перепившего, когда человек уже блюет, это не интересно, все блюют одинаково. Почти одинаково, уточним.

2). Но выпившего именно хорошо, свою дозу, честно… Бокал шампанского — не то.

3). Тест не работает, если человек равнодушен к данному виду наркотиков, не любит его, так бывает чаще, чем люди о себе думают. Или нельзя по здоровью.

4). Минимально репрезентативная выборка. Хотя бы раз десять.

Хороший экзамен для выпускников старших классов)). Ну или немного погодить, дать самоопределиться. И уж после защиты диплома… И обязательно — включить в кандидатский минимум.

Пора же как-то восстанавливать сословия, а?!

Подслушанный разговор, на лестнице, один мужик другому: «вот за что, блядь, тебя терпеть не могу…». И далее про то, как не может терпеть, за что. Самое главное: это не наезд. Это беседа. В какой-то степени исповедь, где-то проповедь, наставление.

Как пелось в одной песенке Михаила Щербакова: «часто думаю, зачем живут они, но смысла не нахожу».

В 20 веке смысл в таких людях был. Они были рабочей силой. А сейчас-то зачем?

Значение мата интертекстуально: смысл слов не в словах, а в пространстве между. Если матерная лексика не стала базовым языком, фоном, бэкграундом, что плохо всегда, смотрим — что это? Переход на интимное общение (восхитительно, когда интеллигентные и красивые девушки начинают материться при тебе), реальная угроза (тоже прекрасно, если угрожает хороший человек и угрожает реально), взятие в свой круг, спонтанный перформанс, пародия, шутка, сильная и нечастая эмоция… Почти всегда это, заметим, хорошо. Если человек хороший. И если это не фон. Проблема лишь в том, что требует усилий вот это самое — не становление фоном. Ну вроде как пить так, чтобы все-таки не спиться.

Надо отличать мораль общинности, выстроенную вокруг совести, мораль одиночек, выстроенную вокруг справедливости и попросту аморалье. Хотя общинники всегда винят в том индивидуалов, а те общинников. О нет: понятия там разные, но главное, что и там, и там — жизнь по понятиям, а не по беспределу-произволу.

У меня плохо с тем, что понимаю как совесть, но местами фанатизм справедливости.))

В конечном счете совесть про то, чтобы играть командно, а справедливость — чтобы играть по правилам.

Командно — значит играть семьей, братвой, трудовым коллективом, играть за родину. Мне это, по большому счету, все чуждо. И кажется даже плохим, ибо круговая порука, которая здесь неизбежна — очевидна несправедлива.

Обычно я верен договорам и конкретным людям, но это имеет не великое отношение к сочувствию, сопереживанию, родству-братству. Просто так надо, и все.

Сейчас скажу вещь, за которую меня, возможно, проклянет истинный педагог… Есть ученики настолько плохие, что их учить их не то, чтобы неэффективно, но аморально. Я даже допускаю, что бывают пациенты, которых нельзя лечить, настолько они плохи как пациенты именно. Как так, спросят меня? А вот так. Ученик — это позиция, и пациент — это позиция, равно как позиция это избиратель, судья, солдат и много чего еще. Позиция, помимо прочего, включает ряд договоренностей, как заключенных конкретно и лично, так и данных по умолчанию. Ну и бывает им несоответствие. Бывает такое несоответствие, что с человеком нельзя иметь дело.

Мне вот чего противно практическое карнегианство, «как заводить друзей и оказывать влияние на людей», и т. п.? А тем, что здесь, чтобы вырулить, надо пахать за дядю, причем обычно не очень хорошего дядю. Дядя чмо, а ты ему улыбнись, уважь, «проникнись его интересом», «выжми из лимона лимонад» и прочая горе-психология.

Прикольно в мире, где люди проникнуты таким вот благим императивом: ты конченный гад, а вокруг тебя пляшут «психологически подкованные» ребята, пятки чешут, ищут подход. Рай не для них — для гада, которые ни черта не подкован, к своему счастью.

И еще: вкладываясь в говно, играя за себя, за него, за контекст вашего общения, ты вершишь социальную несправедливость, правда-правда. В отношении себя — ладно: мазохизм законом не запрещен. Но это не честно в отношении тех, которые не говно, или как?

Иными словами, всем трудным подросткам, активным социопатам и пассивному мудлу — пора бы дать жить своей жизнью, и не мешать. Скорее оно, конечно, умирание своей смертью, ну так своей же, не чужой, имеют право.

Призвание англичанина на российский престол могло бы сопровождаться кампанией под условным лозунгом: «Изнасиловали — женитесь». Сначала в официальной идеологии прописывается что-то вроде версии Галковского про начало 20 века: с девушкой-Россией случилось не взросление, не личностный кризис, не блажь, а изнасилование с отягчающими обстоятельствами группой держав по сговору. После чего, надо признать, был некоторый период сожительства: мэны взяли девицу на содержание (англосаксонское бабло в индустриализации 30-х годов), но девица выполняла всю грязную работу, мудохалась на морозе, дралась с соседями, потеряла в итоге конечность (война, где воевала Россия, а выиграли США). Дальше там еще были странные отношения. Но сто лет по такому делу — это же не истечение срока давности?