Почему? Во-первых, потому что большая полнота информации. Понятнее, что имел ввиду человек, что это вообще за человек. Как он относится к тебе, и как уместнее отнестись к нему. Во-вторых, проще отыграть назад, если неправ, прямо тут же.

Мне удивительно, что большинство в моей стране уверены точно в обратном. На «дискуссиях» мне обычно скучно, потому что там не дискуссия, а… Люди обычно реализуют — что? Программы, следующие из комплексов. «И я, я, вы слышите, я тоже сейчас скажу!» Неважно что, важно, чтобы тоже. И вторая игра «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!». Вася уважил Петю, Петя уважил Васю, оба теперь ходят как уважаемые люди.

Зато народ, как дурной, отрывается в интернете. Граждане позволяют себе, но сугубо заочно. Первая игра «я тебя, сука, убью за правду!». Какие-то религиозные фанатики, даже если речь ведется, к примере, о свойствах газированной воды. И вторая игра «обосрем друг друга до полных свободы и равенства». До братства это вряд ли, а либертэ и эгалитэ реализованы более чем. Ну это действительно такое восстание умственного пролетариата в интернете: если, к примеру, я и школьник будем говорить содержательно, иерархия очевидна, а если просто будет ругаться, то мы совершенно равны. Матерных слов немного, и все их знают, по большому счету, одинаково. Это такая боевая ничья любого спора: все в говне, но равны по самую маковку. Естественно, это вариант слабых — для сильного странно само желание свести партию вничью, тем более общеунизительным способом. Он такую партию просто не доиграет: перевернет доску вместе с фигурами, забанит (на своей территории) или уйдет (на чужой).

Тут можно пойти чуть дальше. Вообще, моя поговорка скорее «написанное пером не вырубишь топором», нежели «бумага все стерпит». Стерпит все как раз устная беседа, но ни в коем случае не бумага и не сеть. Я вот ни разу не признавался письменно не только в ненависти, но и в любви. Шутливо себя оправдывая, мол, «нельзя давать информацию на себя». Но в каждой шутке есть доля чего угодно. Мне дико, что люди признаются в любви (или там «расстаются», «выясняют отношения») по СМС, электронной почте и прочим электронным носителям. Помню, предлагал немедленно начать со мной целоваться незнакомой девушке. Но в реале, только в реале.

Бумага и монитор не терпят и сотой доли того, что заставляют их терпеть наши люди.

Что значит — исторический прогресс, исторический регресс? Сначала скажи, какие у тебя ценности. Без заявленной аксиологии бессмысленно говорить о прогрессивности или регрессивности чего бы то ни было. Ну вот, например, выбили на хрен 10 % лучших людей, зато остальные успешно расплодились, повысили уровень жизни, повысили самооценку — это регресс или прогресс? А это смотря какие у тебя ценности. А если 90 % человечества провалятся в тартары, но останутся только 10 % лучших, и с них начнется какая-то иная история — это что? См. аксиологию.

Почти любое историческое событие можно увидеть как «хорошее», а можно увидеть как «плохое». Скажи, какие на тебе волшебные очки, и я скажу, весна тебе на дворе или осень.

Наверняка найдутся даже такие, которым само исчезновение человечества — прогресс и праздник души.

Где-то мелькнуло. Фридриху Ницше, раз уж он поделил мир на дионисийское и аполлоническое, имело смысл встать за аполлоническое начало. Ну что в нем плохого? С ума бы не сошел, может быть. Ну и вообще, рациональная апология иррационального буйства как нонсенс в определении. Чуть меньше дионисийства, и «Воля к власти» бы дописалась. Впрочем, это так, болтовня с моей стороны: очень сложно пребывать в модальности «если бы, да кабы». «Если бы ты не пил, Ванечка, ты бы уже доделал свое Великое Дело» — «Да если бы я не запил, я бы его и не начал».

Или френдования, как правильно? А неважно. Если от слова перейти к делу: подумалось об очень простом способе заполучить 1000 френдов (предположим, что это сильно надо). Френдишь, не сразу, в течении года, 10 тысяч человек, тупо, всех подряд по городам и весям. Если твой журнал не совсем пустой и не совсем глупый, тебя будут френдить ответно, кто-то из интереса, кто-то из добрых чувств, кто-то и вовсе случайно, предположим, с вероятностью 10 %. Мне кажется, вероятность несколько больше, но возьмем такую. Особенно если стучаться в журналы не известные и френдами не богатые (зачем кому-то 300-й новый друг, если там после 30-го всех читать перестали?), а в скромные. Если в течении пары дней взаима не случилось, отфренживаешь. Пожалуйста, тысячнег на ровном месте. Собственно, так и делают. В этой схеме — она слишком примитивна, чтобы где-то могла закрасться ошибка — только одно «но»: это немного западлянское поведение. Немного, но все-таки.

По сути, это не признание в читательском выборе и симпатии (чем является френдование по умолчанию и в норме), а рассылка рекламного спама. Посмотрите — не хотите ли меня? Я-то вас совсем-совсем не хочу, вы мне на фиг не сдались, но вот, пожалуйста, вот он я… Реклама далеко не смертный грех, но лезть с рекламой в место, где ее не просят, по-русски говоря, спамить — нехорошо. Ну мне кажется.

И это суетно. А всякая левая суетность обычно мало совместима с писательством. Просто по жизни. Я не против, если получается у кого-то, но здесь противоречие в позиции, даже в экзистенции, и надобно, как говорится, либо одевать трусы, либо снимать крестик, и не стоять нараскоряку.

У меня вот подозрение, что со мной так делали пару раз — стучится какой-то юзер, френдит меня, ну здравствуйте. Гляжу его журнал, а он удивительный: 10 записей на уровне школяра среднего разума, и, скажем, 800 френдов. Откель? А вот отсель. Через пару дней предприимчивый человек стирает меня из другов: не пригодилось. Его дело, конечно. Мое дело — отнестись к этому как к блядству начальной ступени, поведение мелкому и простительному, но все же не благому, по причинам вышеизложенным. Благородные доны так не балуют.

Давнее и в общем-то банальное наблюдение: если говоришь человеку мысль, до которой ему расти один год, он говорит тебе спасибо, он твою мысль, как правило, присваивает как свою, но если сказать то, до чего расти десять лет, если ему повезет — он назовет тебя «графоманом», «сумасшедшим», бякой и букой. Из недавнего: если кто-то говорит тебе мысль, из которой ты вырос год назад, хочется спорить, метаться, рваться, а если кто-то говорит то, что тебе казалось верным когда-то, давно, еще в 90-х — мило улыбаешься: хочется даже помочь милому и в целом неглупому человеку.

Среды гуманитарно-интернетные и среды гуманитарно-академические раздражают, но совершенно по-разному. В первом случае все мерзко, хамски, люди массово не уважают ни себя, ни других, но ощущение, что это болезни детства. При правильной модерации, а также санации, навигации и фасилитации порок исправим. Ты даже примерно представляешь, как именно. Болото, в котором бросает то в жар, то в холод, кругом какие-то ядовитые гады, кружат тучи мошки, но видишь потенциал, видишь «здесь будет город-сад» как возможность.

С точки зрения климата повседневности академические среды, пожалуй, более выносимы. Хотя бы тем, что там держится формальная вежливость. Но если брать академическую реальность (я сейчас о российских гуманитариях, а даже уточню: провинциальных, хотя подозреваю, что в столицах не сильно лучше), там одинокие огоньки каких-то симпатичных и разумных людей — посреди ледяной пустыни. И что делать с этим ухрябом, неведомо. Ну что можно сделать, к примеру, с Красноярским философским обществом? Ничего. Это даже умереть не может, ибо, есть подозрение, родилось уже мертвым. «Философы», «социологи», «доктора наук»… реальность каких-то зомби, коих остается предоставить самим себе в полагании, что это уже не имеет никакого отношения к миру живых. Без намека на реанимацию, вот чего важно.