Эпохи можно судить по тому, как решают вот это, чего именно режется.

То, что я почитал бы за «философию», описывало бы третий путь, а может, четвертый, пятый. При том, что философией исторически почиталось и первое, и второе.

Производить мышление и производить мысли — занятия похожие, но все-таки разные. Сравните, к примеру, Гегеля и Ницше. В первом случае сила мышления явно доминирует над остротой мысли, во втором — наоборот. К первому типу чувствую зависть и его реальное превосходство, но косить почему-то хочется под второй.

Один человек может сделать другому подарок. Оказать услугу. Вложиться. Впрячься. Оказать благодеяние.

Размер благодеяния зависит от двух вещей: мощи благодетеля и его отношения к объекту филантропии. Ну банально. Олигарх дарит случайной девушке шубу с легкостью прохожего, кидающего в кружку нищего 50 копеек. Она ему, по большому счету, по фигу, но жалко ли — 50 копеек? Средний человек копит на тот же самый подарок, допустим, год. С тем же итогом-подарком. От перестановки множителей произведение не меняется. Или все-таки меняется?

Возьмем какой-нибудь более абстрактный пример. Далась нам эта шуба. Давайте так — «оказать поддержку». Поддержка условной силы в 100 единиц может быть следствием различных раскладов. Либо это 50 баллов мощи, умноженных на 2 балла участия, либо это 2 балла мощи, умноженных на 50 баллов участия. В первом случае это называется «с барского плеча», во втором — «самопожертвование». Что ценнее? Скажем так — что будет сильнее оценено? «На тебе, у меня такого навалом» или «с себя снял, последнее отдаю». Конкретно, чисто конкретно — кого предпочтут? Ну как правило? Добрые чувства подают голос — «второго, конечно, второго, ведь он действительно любит», но… ответ неверный. Оглянитесь вокруг. Выберут первого.

В первом случае мы имеем великодушие как избыток себя, во втором — жертвенность как недостаток себя. «Не могу без тебя жить» — в чем это признание? Прежде всего в том, что тебя почти что и нет. Если тебя нет без кого-то, тебя нет самого по себе. А зачем кому-либо — тот, кого нет?

Художник из давней песни советской певицы Пугачевой про «миллион алых роз»… или напомнить сюжет? Там художник продает к хрену свои картины, имущество, дом и покупает миллион алых роз, у него теперь ничего нет, а у дамы есть миллион алых роз. Так вот, этот художник, прежде всего — я не люблю грубые выражения, но мне сейчас нужно грубое выражение — так вот, он в первую очередь мудень, а во вторую очередь остальное, как-то влюбленный, благородный, талантливый и т. д. Самое сильное чувство, которое он вызовет, разве что испуг. Мало ли. Укусит еще.

Это не про то, что не надо помогать людям. Надо. Берущий слабее дающего. Просто не следует жертвовать. Это плохо. Жертвует тот, кем уже пожертвовали самим («долг перед родиной» и т. п.). Сильный проявляет великодушие.

Философия как учение о части нашего мира, которой вообще-то нет, но учение о которой делает возможным самое важное из того, что есть. Иными словами, нечто, реальное лишь в разговоре — пока этот разговор идет. Как и религия. Кончится разговор, и все. Кирдык. Только не разговору, и не тому, о чем он шел (все равно же этого нет!), а уж скорее всему остальному.

Требовать любви, считать, что люди должны тебя любить — путь в ад. Многим так холодно, что они готовы греться и в пекле. Жалко не их, но тех, кого могут захватить по пути.

У правильных людей сила противодействия прямо пропорциональна действия на них, у гнилых — наоборот. Простой тест: если к человеку отнестись хуже — это его улучшит или наоборот? Увы и ах, слишком многих сограждан это улучшит.

А у правильных все правильно. На квант зла по отношению к ним они ответят примерно таким же квантом. Это их справедливость. А то, что они могут долго повышать ставку (от вежливой полемики до драки на смерть), причем аккуратно — это их сила. Соответственно воздается за добро.

У гнилых гнило с пропорцией. Ты ему 1 единицу зла, а он тебе 10. Ты ему 10, а он на колени встал и смотрит преданными глазами. Ты ему 1 единицу добра, а он лыбится — слабину почуял. Ты ему добавки, а он тебе говна мешок.

Хорошие люди практически не управляемы посредством кнута, плохие — посредством пряника.

Любая же унифицированная модель, любой «социализм» в отдельно взятой конторе — будет значить, что всем недодали.

Даже на примере учебных групп: умница нуждается в свободе, лохи и быдло — в дисциплине. Нос погладишь, получишь хвостом по морде. Накрутишь хвост, отвалится нос. Очевидный выход в дифференциации, но в обществе нашего типа таковая считается злом.

Есть миллион способов того, как быть хорошим, и миллиард, как быть дефектным. Один из миллиарда — точно знать единственный способ, каковым люди бывают хорошими. Вспомнилось речение одной девушки: «настоящие мужчины так себя не ведут», и далее. Ага. Настоящие — бывают настоящими миллионом способов. Так, Брет Истон Эллис — настоящий. Хотя он пидарас, героиновый наркоман, сидящий вдобавок еще на коксе, и т. д., если верить его же книгам. И что? Это не ода бисексуальности или опиатным наркотикам, просто замечание на полях, что бывает и так. Это же касается «настоящих женщин», «русских интеллигентов», «реальных пацанов» и кого угодно еще. Миллион способов, миллион. А если вы знаете тот единственный, на соответствие которому готовы протестировать весь белый свет, то это, выражаясь языком Ницще, пассивный нигилизм и ресентемент, добавляя языком Делеза — «фашизм» и «паранойя», добавляя попроще — чухня и подростковые комплексы. Реальные предъявы могут быть только к формальной, но вовсе не содержательной стороне поведения. И попытка докопаться к содержанию поверх формы — вполне себе формальный признак избранного человеком несовершенства.

С логической точки зрению любой борец с авторитарным режимом должен быть репрессирован. Просто из уважения к его же позиции. Он же говорит две вещи: а). режим реально авторитарный, б). я с ним реально боюсь. Где самое место такому человеку, по логике? В тюрьме, ссылке, эмиграции, в глухой опале. Авторитаризм же, мать его! То есть сказав фразу, человек должен готовиться. А его дальнейшее злоключения, если он последуют, глубоко закономерны (независимо от того, что человек может быть прав, ему можно сочувствовать и т. п.).

Но — что мы видим? Человек говорит «я борец с авторитарным режимам», и у него все в шоколаде. Это всегда либо минус борцу, либо плюс режиму, в любом случае, расклад не в пользу «борца». Одно из двух, только одно из двух: либо режим не авторитарный, либо борец липовый.

Какой из двух вариантов — про РФ? Полагаю, скорее второй. Режим мягко-авторитарный. «Признал, да? Тебя тоже надо репрессировать, да?». Нет. Я же не борюсь и не говорю об этом. Пока, во всяком случае.

Повторяю: это не то, что борцы не правы, что я им зла хочу и т. п. Совсем нет. Это про другое.

Гуманитарные науки не станут подлинной силой, пока там не сменится парадигма, согласно коей оценивается, в частности, профессионализм. А значит и содержание профессии. Что тестирует современная диссертация? Это тест на знание, самое главное там, и это закономерно — список используемой литературы. Это тормозящая парадигма. Я не очень-то представляю, как, но тестировать надо деятельность.