— Несомненно, — ответила Тара, разом решив отставить уныние. Действительно, зачем заранее печалиться о том, что еще не случилось? К тому же ей хотелось быть рядом с Финном.

Таре повезло: когда они приехали, Глория говорила с кем-то по телефону, и разговор был долгим.

— Чай, кофе? — спросил Дезмонд.

— Нет, спасибо, — ответил Финн. — Мы на минутку, папа.

Тара рассеянно листала какой-то журнал, а Дезмонд рассказывал о том, как Финн впервые встал на лыжи.

— Если бы ты только видела, каким Финн вернулся с горнолыжной трассы, — говорил он, скептически качая головой. — Весь в синяках и с растянутой лодыжкой. Она болела потом еще несколько месяцев. Тогда он сказал мне, что никогда не поедет кататься снова. И не поехал бы, если б не Дерри, который вытянул его на следующий год.

— А ты не рассказывал мне об этом, — рассмеялась Тара. — Ты говорил мне, что все получалось естественным образом. Обманывал меня.

— Естественным? — улыбнулся Дезмонд. — Да, более чем естественным. И падение Финна также было естественным. Когда Дерри потащил Финна на трассу, сам он уже четыре года катался на лыжах.

— Но это же был мой первый раз, — добродушно сказал Финн.

— А сейчас будет мой первый раз, — подчеркнула Тара. — Ты сказал мне, что у меня все будет в порядке. Но я-то знаю, что буду падать постоянно.

— Ты у меня полненькая, тебе будет не больно падать, — усмехнулся Финн.

— Спасибо, — заявила Тара, изображая возмущение. — Вот что мне приходится выносить все время — одни оскорбления, — сказала она, обращаясь к его отцу.

Финн послал ей воздушный поцелуй.

— Ей понравится, вот увидишь, пап, — сказал он.

Они болтали еще полчаса. Тара даже подумала, что усадьба «Четыре ветра» довольно милое место, если только рядом не видно Глории.

Вскоре подошла Глория. Она выглядела очень расстроенной.

— Я говорила с Лиззи. Ты ведь еще не уезжаешь?

— У нас очень мало времени, мама, — сокрушенно произнес Финн. — Самолет никого ждать не будет. У нас не более получаса.

— Пойдем на кухню, — попросила Глория. — Я приготовлю кофе, и мне еще надо поговорить с тобой.

«Так и не поздоровалась», — с раздражением подумала Тара, наблюдая, как свекровь уводит Финна на кухню. Когда спустя десять минут они возвратились, улыбка Финна уже не была такой безмятежной.

— Все в порядке? — почти шепотом спросила Тара.

— Потом расскажу, — ответил Финн.

Тара рассеянно слушала разговор, то и дело поглядывая на часы. Говорили о внуке Лиззи, который вскоре должен родиться. «Естественно, в частной клинике», — подумала Тара. Потом сказали пару слов о Финне и его работе. Тару не отпускало чувство, что именно ее винят за то, что Финн не продвинулся в своей компании выше младшего коммерческого директора. Но на самом деле Финн был доволен своим местом. И его работой был доволен его начальник и старый друг, а также большой весельчак Дерри.

— Жена должна помогать мужу в карьерном росте, — часто повторяла Глория Финну. — Вот я помогала твоему отцу, и смотри, чего он добился, — добавляла она с гордостью.

Тара стояла рядом, с улыбкой слушая Глорию. «Если она думает, что я брошу работу, чтобы посвятить жизнь служебному росту Финна, то сильно ошибается, — думала она, убежденная, что в современном мире место женщины совсем иное. — Неужели Глории никто не сказал, что теперь женщины голосуют?»

Стрелки часов неумолимо ползли по кругу циферблата. Тара многозначительно посмотрела на мужа, и он кивнул.

— Нам надо идти, — извиняющимся тоном произнес Финн.

Тара на прощание обняла тестя.

— Оставить для вас место в титрах? — пошутила она.

Глория тем временем не отпускала сына.

— Останься со мной на чашку кофе, — говорила она. — Самолеты никогда вовремя не улетают. Уверена, у тебя еще есть время.

— Наш самолет в три часа, — холодно ответила за него Тара. — Сожалею, но нам надо ехать.

Самое плохое было то, что каждая поездка с Финном сопровождалась таким посещением родителей. Но Тара решила, что в будущем это изменит. Сейчас же Финн обнимал прослезившуюся Глорию.

— Пока, — беззаботно попрощалась Тара. — Мы пошлем вам открытку.

— Ну, желаю вам хорошо провести время, — ответил Дезмонд.

Глория в ответ не сказала ничего. Она лишь удивленно смотрела, как ее сын садится в машину и выезжает из ворот.

— Твоя мама очень привязана к тебе, — нарушила молчание Тара, когда они выехали на автостраду.

— Я знаю, — ответил Финн. — Это так на нее похоже. Именно поэтому Фей уехала из дому.

— Она была привязана и к Фей?! — спросила удивленная Тара, не в силах понять, зачем бежать так далеко от любящей матери.

— Вовсе нет, — меланхолично ответил Финн. — Она была привязана только ко мне. С Фей ничего подобного не было. Сестре не нравилось, что с ней обращаются как с человеком второго сорта, и она уехала.

Чтобы снять напряжение, Тара нежно погладила плечо Финна.

— Какие удивительные вещи я узнаю о тебе, — сказала она.

— Но ведь у нас было целых полгода, чтобы узнать друг друга, — ответил Финн. — Если бы ты раньше времени узнала все семейные тайны Джефферсонов, то, возможно, и не захотела бы выходить за меня замуж.

— Чего бы я ни узнала, от тебя бы я не отказалась никогда, — сказала Тара.

— Спасибо, ты очень мила, — нежно сказал Финн.

— О да, — с иронией ответила Тара, — я просто конфетка. Мне так и говорят на работе: «Смотрите, вот и наша прекрасная Тара Миллер».

Финн рассмеялся:

— Кстати, есть причина, почему мама так недоброжелательно к тебе относится. Помнишь, когда мы поженились, ты не взяла фамилию Джефферсон.

Тара от удивления вытаращила глаза.

— Если это все, что ей не понравилось, то, по-моему, не стоит об этом и говорить.

Финн, помолчав, продолжил:

— Мама хочет, чтобы я уговорил сестру позвонить ей. Она утверждает, что Фей ее не послушает.

— Это отговорка. Почему бы ей самой не позвонить Фей? — сказала искренне озадаченная Тара. «Глория такая странная, — подумала она. — Она может быть и холодной как лед, и беспомощной как ребенок».

— Но я же говорил, что у меня не семья, а нечто, — возразил Финн. — Ты, видимо, привыкла общаться с более непосредственными людьми. А моя мама живет потаенными опасениями перемен, в чем сама никогда не признается.

Тара почувствовала мелкую дрожь. Как же она не завидовала тем, кто рос в подобных семьях! В семье Миллер все привыкли говорить что думают, и никакой семейный скандал не длился долго.

— Мама надеется, что я возьму на себя миссию миротворца и скажу Фей, что прежние обиды забыты. Затем сестра позвонит маме, и все плохое действительно будет забыто. Так сказать, хеппи-энд до следующего скандала.

— Понятно, — кивнула Тара. Она подумала, что Глория манипулирует всеми в семье, но вслух об этом не сказала, поскольку понимала, что это может быть болезненно воспринято Финном. Мать Финна хотела, чтобы все самое неприятное за нее делали другие. Она хотела, чтобы Финн убедил Фей самой начать общаться с ней, Глорией. Но Тара видела, что Финн достаточно тверд, чтобы не участвовать в этих играх, и была рада этому. Она прекрасно понимала, что Финн сознательно научился не ввязываться в них.

Тара погладила мужа по щеке:

— Давай забудем об этом и устроим себе большой праздник.

В аэропорту уже царило веселое настроение. Вместе с Тарой и Финном тем же рейсом летели и старые школьные друзья Финна — Дерри, Джейк и Кен с супругами, а также коллеги Джейка и его жены. Таре все они, кроме коллег Джейка, были знакомы. Мужчины этой тесной компании были давнишними приятелями, чего про женщин сказать было нельзя. Веселье в компании началось, когда Дерри, которому все передали свои паспорта, разложил их для проверки на столе. Лица у всех на фотографиях были такими, словно их снимали для Интерпола.

— Дерри, хватит издеваться, — сказала Кайла.

«Слава Богу, Дерри едет не один. Есть кому за ним следить», — подумала Тара. Она лучше других знала, что Дерри, если за ним не присматривать, становится просто невыносимым.