Ник в ответ немного церемонно кивнул, но от Стеллы не скрылся огонек, на мгновение вспыхнувший в его глазах.

— Что? — спросила она обеспокоенно.

В уголках его рта мелькнула улыбка.

— Скажите же, — потребовала Стелла объяснений.

— Если вам что-то потребуется, вы только спросите, — сказала официантка, неожиданно появившись рядом. Пожеланий не последовало, и она отошла в сторону.

— Вы часто здесь бываете? — вежливо спросил Ник.

— Никогда прежде не бывала, — призналась Стелла и тут же спросила: — А что?

— Просто я хотел узнать, действительно ли это ваш самый любимый ресторан.

Стелла была озадачена.

— Как же они работают, если у них так мало клиентов? — шепотом спросила она.

Компания из шести человек вошла в зал и разместилась за передним столиком. Официантка поспешила к ним. В зале становилось шумно, но Ник все еще разговаривал шепотом.

— Я сказал другу, что мы собираемся сюда. Он рассказал мне, что в одной из газет недавно появилась статья об этом местечке.

Стелла кивнула.

— Потом и я вспомнил, что читал об этом. «Ах, какие мидии…»

«Да, промахнулась я с рестораном и получила», — подумала она.

— Плохая статья, да? — спросила она, пытаясь найти во взгляде Ника согласие. — И место не очень.

— Не очень — это мягко сказано, — сказал Ник. — Я бы прямо сказал: ужасное. Наверное, ресторанный критик заказал только мидии и, отравившись ими, решил больше не рисковать. Эти мидии, «которые стоят того», были, пожалуй, самым сильным местом заметки.

Внезапно вся эта ситуация развеселила Стеллу. Пытаясь показать себя самодостаточной современной особой, она по неосторожности выбрала ресторан, где не знаешь, отравишься или нет. По крайней мере такая слава ходила о нем в народе.

Смех прорвался наружу, и, чтобы попытаться скрыть его, она закусила губу. Но все было бесполезно. Она уже смеялась в голос, и Ник вторил ей. Компания за соседним столиком недоуменно уставилась на них, пытаясь понять, над чем они смеются.

— Конечно, для них это не забавно, но все равно смешно, — выдавила она, показывая кивком в сторону официантов и держась за живот. — Я кое-что слышала об этом месте, — уже более спокойно продолжила она, — но сразу не вспомнила. Тогда я не согласилась на «Фигаро» только потому, что вы могли подумать…

Заметно взволнованная официантка подскочила к столику.

— Все в порядке? — спросила она.

— Все замечательно, — ответила Стелла, все еще разгоряченная смехом. — Шутка.

Ник уже немного успокоился.

— Все в порядке, — подтвердил он.

— Я мог подумать, что вы легко согласитесь… на что угодно, — закончил ее мысль Ник.

Стелла усмехнулась.

— Что-то в этом роде, — ответила она.

— Но мы можем уехать, если только вы захотите, — сказал Ник. — Хотя теперь я предпочел бы остаться здесь. Вряд ли мы сумеем так скоро заказать столик, да и официантки расстроятся, если мы уйдем.

Стелла была покорена. «Человека такой доброты можно удостоить хорошим свиданием», — подумала она, понимая, что сама с нетерпением будет ждать следующей встречи.

— Мне бы действительно не понравилось, если бы вы предложили сейчас уехать отсюда, — призналась она. — Эти коварные мидии мы, конечно же, заказывать не будем, но это было бы столь грубо — уезжать, когда у них каждый посетитель на счету.

— Согласен, к тому же у них есть паста. От макарон еще никто не травился.

Стелла вновь рассмеялась.

— Что будете заказывать? — спросила официантка, столь же внезапно, как и в первый раз, появившись у столика. Она перемещалась быстро и бесшумно, и Стелле показалось, что она на роликах.

О заказе они договорились довольно быстро — бутылка бордо и никаких морепродуктов.

— Я совершенно не знаю, как вести себя на свиданиях, — призналась Стелла, когда официантка откупорила бутылку и, налив вино в бокалы, снова исчезла. — Наверное, об этом не принято и говорить, но я ничего с собой не могу поделать. С моего последнего свидания прошло так много времени, что я даже не помню правил.

— А я и не знал, что существуют какие-то правила, — ответил Ник. — Да и женщин знал не так много. Раньше я всегда полагал, что танцуют исключительно белые вальсы, и лишь потом набрался смелости пригласить на танец даму сам.

Стелла засмеялась.

— Давайте лучше каждый расскажет друг другу о себе. По крайней мере именно это рекомендуют в газетных статьях для свиданий вслепую.

— Боюсь, что я ничего такого не читал, — извиняющимся тоном сказал Ник.

— Мужчины про это никогда не читают. Все просто. Каждый из нас должен, скажем, за пять минут рассказать как можно полней о своей жизни.

— Пять минут, — озадаченно произнес Ник. — Я не знаю, смогу ли говорить о себе так долго.

Скрывая свою стеснительность, Стелла напустила на себя вид знатока.

— Ну хорошо. Двадцати слов вам хватит? Или меньше? Давайте будем лаконичны.

— Двадцать слов, — глубокомысленно сказал Ник. — Хорошо. Кто начинает?

— Вы, — без раздумий выпалила Стелла.

— Давайте, только считайте слова. Когда я скажу все двадцать, остановите.

— Двадцать, и ни слова больше, — торжественно сказала Стелла.

— Сорок четыре, ирландец, две дочери, четырнадцать и девятнадцать, двадцать лет в браке, работа за границей, управлял машиностроительной компанией, год назад развелся, вернулся домой. Кажется, уже больше, нет? — спросил Ник. На его лице была видна тень усталости.

— Она вас бросила или?.. — спросила Стелла и тут же поняла свою бестактность. — Извините, если эта тема для вас болезненна.

— Нет, почему же. Вы имеете право знать это. Просто уложить свою жизнь в двадцать слов — занятие безнадежное.

Стелла покачивала в руке бокал на изящной длинной ножке. Ей хотелось узнать, почему разрушился его брак, но она боялась спрашивать о столь личных вещах. Пришла пора ей рассказывать историю.

— Возраст не буду говорить.

Кавалетто засмеялся.

— А что вы смеетесь? Возраст женщины и ее вес — информация закрытая. У меня один ребенок, дочка Эмилия. Ей семь, и она очаровательна.

— Вы используете слишком много слов, — вставил Ник.

— Но я же юрист, — шутливо сказала Стелла.

Ник снова рассмеялся.

— Одна дочь, Эмилия, семь. Юрист по вопросам прав на собственность, разводам… хм… две сестры, младшие и совершенно фантастические, замечательные родители, йога, духи, совершенно не знаю ресторанов… — Стелла задумалась.

— Хорошо, — сказал Ник. — Только я не понял про духи.

— Я обожаю небольшие хрустальные флакончики с духами. Ну, которые с серебряными колпачками. Такие еще любили расставлять на туалетных столиках дамы лет сто назад. Я, как сорока, люблю тащить в дом все блестящее. Бижутерия, вещички сороковых-пятидесятых годов.

— А почему вы так восхищаетесь своими сестрами?

Стелла вспомнила Холли и Тару, и ее лицо смягчилось улыбкой.

— Холли, самая младшая, работает в отделе детской одежды универмага «Ли». Она очень забавная и умница, но я волнуюсь за нее.

Стелла не знала, зачем сказала это, однако чувствовала, что может доверять Нику.

— Тара, — продолжила она, — является одним из сценаристов телесериала «Национальный госпиталь». Недавно они были удостоены премии «Сериал года».

— Вижу, они действительно замечательные, — сказал Ник. — А в вашей семье все живут дружно?

— Очень. Папа, мама, я, Холли и Тара, а теперь и Эмилия. Клан Миллеров. Мы вместе благодаря маме. Она невероятный человек. У нее просто нет времени на семейные ссоры и долгие споры.

Ник молча слушал.

— А у вас есть родные? — спросила Стелла.

— Да, младший брат Говард, старшая сестра Паула и, конечно же, мама. Паула живет вместе с мамой в деревушке близ местечка Уиклоу. Уже в течение многих лет она заботится о ней. Теперь они хотят продать два дома в деревне и переехать в бунгало. Паула — художница. Она пишет картины и совершенно не хочет заниматься юридическими вопросами. Так что мой брат с женой Клариссой всегда все решали в свою пользу. Кларисса прознала, что я могу возвратиться в дом мамы под Уиклоу, и боится, что я вступлю во владение как наследник мамы.