«Как я могла такое сказать?» — думала Тара. Умом она понимала, что все было не так. Никто не мог доставлять ей такое чувственное удовольствие, какое доставлял Финн. Их с Финном любовные ласки могли вначале рождать дикую страсть, но потом они всегда отличались нежностью — именно это Тара и ценила в муже больше всего. Так что эту измену она считала предательством вдвойне. Как это было цинично с ее стороны — спать с кем попало, а потом еще и сравнивать мужа с другим мужчиной.

Тара почувствовала, что задыхается от этих мыслей. Она тихонько соскользнула с кровати и на цыпочках прошла по добротному полу из американского дуба в ванную.

Она не знала, как выглядела накануне — тогда ей было стыдно смотреть в зеркало, — но теперь ее взгляд был довольным и даже сияющим. Финн, наверное, слепой, раз ничего не замечает. Она посмотрела на часы — было без десяти шесть. Интересно, муж хотя бы забеспокоился, когда обнаружил, что ее нет дома? Даже если он провел ночь мертвецки пьяным, то под утро прийти к правильному заключению ему не составило бы труда.

Тара взяла кусок туалетной бумаги, намочила его и попыталась снять косметику с глаз. Когда она закончила, тушь еще оставалась, но прогресс был налицо. Для утреннего туалета Тара воспользовалась мылом Скотта и, не без некоторых сомнений, его зубной щеткой. «После ночи, проведенной со мной в одной постели, — решила она, — с его стороны было бы глупо возражать против этого».

Вслед за мылом и зубной щеткой в ход пошла и его расческа. Умывшись и причесавшись, Тара выглядела уже более естественно, смущала только пугающая бледность лица.

Не прошло и пяти минут, как, одевшись в гостиной, Тара была готова уйти. Теперь она искала воду, чтобы утолить жажду после вчерашнего шампанского. Тара выпила больше Скотта. Ей было необходимо заглушить совесть, и теперь за это надо было расплачиваться.

В холодильнике Скотта оставались только вино, пиво и апельсиновый сок. Тара налила себе стакан сока и почти залпом его выпила.

— Уже уходишь? — раздалось за спиной, и Тара чуть не уронила стакан.

— Да.

Голый и сонный, Скотт стоял в дверях спальни. На его лице было написано искреннее огорчение.

— Я сожалею, Скотт, но мне нужно идти.

— Я и не возражаю. Просто мне неприятно, что ты уходишь тайком, — сказал он, подходя к ней.

— Я не должна была и приходить сюда вчера вечером, — сказала Тара.

— А как насчет «никаких сожалений»? — спросил Скотт.

Он стоял совсем рядом с ней. Мог бы даже коснуться, если бы протянул руку. Однако не коснулся. Тара вновь была поражена тем, насколько он был привлекателен, несмотря на усталость и небритость. Ей казалось таким естественным обнять его сейчас и позволить отнести себя в кровать для продолжения ночных забав, но позволить этого она не могла.

Вчера вечером на нее нашло затмение, сейчас же из головы не выходил Финн.

— Я люблю своего мужа, — твердо сказала она.

— Только вот не надо рассказывать мне, что вчера ты была пьяна и не понимала, что делаешь, Тара, — в запале произнес Скотт. — Когда ты согласилась там, в ночном клубе, то была совершенно трезвой. Просто ты хотела меня, а я хотел тебя. То, что случилось, — это не ошибка. Вместе мы не можем ошибиться. Если бы ты меня не хотела и согласилась по какой-то другой причине, секс бы это моментально показал.

Тара была совершенно спокойна.

— А я и не утверждаю, что секс с тобой — это ошибка, — сказала она, прямо глядя в глаза Скотта. — Просто я не могу дать тебе того, что ты от меня ждешь. Видишь ли, я люблю своего мужа и уходить от него не собираюсь. Мне пора.

Лицо Ирвинга исказилось недовольной гримасой.

— А как ты узнала, чего жду я? — спросил он.

Тара пожала плечами.

— Если бы ты желал секса на одну ночь, то отпустил бы меня сейчас и был бы рад, что я ухожу так скоро.

— А ты проницательна, — резким голосом заявил Скотт. — Я действительно не хотел бы секса на одну ночь.

— Я тоже, — в тон ему ответила Тара.

— Но ты все же пошла на это, — сказал он холодно.

— Пойми, я не могу иметь с тобой отношений… — начала Тара. — Я замужем и люблю своего мужа.

— Даже при том, что жизнь с ним разрушает тебя?

Тара на мгновение прикрыла глаза. Ей вспоминалось, что Скотт что-то спрашивал о Финне, но своих ответов на его вопросы она решительно не помнила. Должно быть, она наговорила много лишнего. Слишком много.

— Я сожалею, Скотт, — сказала она и, поставив стакан, прошла к дверям.

Остановить ее Скотт даже не попытался. Только на улице ей пришло в голову, что она забыла вызвать такси.

Туфли на высоких каблуках были не самой удобной обувью, но, несмотря на боль в ногах, Тара старалась идти бойко. Она думала сейчас только об одном — что скажет Финну, когда придет домой.

Прошло гудков пятнадцать, прежде чем Изадора взяла трубку.

— Привет, Изадора. Это Тара.

— Привет, Тара, — обеспокоенно сказала она. — Ты звонишь в такую рань. Что-то случилось?

— Финн тебе не звонил вчера вечером?

— Нет. А почему он должен был звонить? — оживилась Изадора. В ее голосе появилась знакомая Таре подозрительность.

— Просто я не ночевала дома.

— Ты была со Скоттом?

— Пуаро за работой, — проворчала Тара.

— Хорошо хоть сняла сексуальную напряженность, — спокойно отреагировала Изадора. — Когда ты почти убежала с головной болью, а Скотт умчался следом, я сразу догадалась. Для этого не нужно быть Пуаро.

— Тонкий намек на толстые обстоятельства, — съязвила Тара.

— Да уж, тонкий, как кирпич. Тебе помочь с алиби?

— Если только ты не возражаешь, — ответила Тара.

— Конечно же, нет.

— Спасибо. Я действительно сожалею, что так поступила, — сказала Тара. Она чувствовала, что еще немного — и расплачется. Мало того что она изменила любимому мужу, но и, желая скрыть это, подбивает подругу на обман.

— Ты где?

— Где-тов Киллини, под Дублином. Ты не знаешь телефонов для вызова такси?

— Конечно, — ответила Изадора и назвала номер. — И приезжай вначале ко мне. Алиби лучше всего работает, если в нем есть хоть зерно правды.

— Это понятно, — с какой-то горечью произнесла Тара.

Она была благодарна, что подруга не стала выспрашивать подробности. Изадоре хватило одного взгляда на бледное лицо Тары, чтобы сдержать вопросы и просто провести ее на кухню. Изадора усадила Тару за стол и налила ей большую чашку крепкого сладкого чая.

— Хочешь принять душ и переодеться? — спросила Изадора.

У нее самой волосы уже были мокрыми — видимо, только что приняла душ.

Тара кивнула.

— Что я наделала? — горько вопрошала она, держа обеими руками чашку с чаем.

— Ты всего лишь переспала с мужчиной, который тебе понравился, — ответила Изадора. — Не стоит так переживать. Ты ведь никого не зарезала.

— А у меня такое чувство, словно зарезала.

Изадора закурила.

— Тара, я давно догадывалась, что ты несчастлива. Но не хотела вмешиваться и потому ничего не спрашивала. Я полагала, что ты сказала бы мне сама, если б захотела. Я подозреваю, что у вас с Финном что-то не так. Иначе бы ты не ушла со Скоттом. Я бы посоветовала тебе забыть о том, что случилось этой ночью, и посмотреть, нельзя ли все уладить с Финном.

— Но что будет, если Финн узнает?

— Да он и не поинтересовался, почему ты не ночевала дома. Мой тебе совет — прими сейчас душ, переоденься, и вместе поедем на работу. А затем позвони мужу и скажи, что была в клубе, где и провела ночь. Он тебе поверит.

— Я совсем не умею обманывать, — ответила Тара.

Изадора подлила ей еще чаю и заверила:

— Я тебя научу.

В душе Тара долго пыталась земляничным гелем смыть память о ласках Скотта. Затем стояла с закрытыми глазами, подставляя струям воды лицо и голову. Выключив воду, она завернулась в большое полотенце и прошла на кухню. Хотя она была чиста, ощущение налипшей грязи ее не покидало.