Поворошив ногой плащ и ничего не найдя, я с грустью цыкнул и, своровав из кулька для Мари пирожок, двинул "домой".

Пройти удалось лишь шагов сорок — до ближайшего пересечения улиц. Что-то ударило по мозгам, заставив испуганно замереть. Все тело пронзила волна ужаса, сковав холодом. Чувство опасности? Интуиция? Дар предсказания? Ощущения были такие, словно я — невинная жертва, которую секундой спустя разорвет хищник. Должно быть, кролик перед лицом удава чувствует себя именно так. Всеобъемлющий ужас, помноженный на обреченность и предчувствие смерти.

Не соображая от страха, я пулей метнулся в соседнюю подворотню, едва не шлепнувшись в лужу по пути. Затем, затаив дыхание, испуганно забился в нишу между домами. От дроу пришла волна недоумения — мол, что случилось? Тут же, словно отвечая на этот вопрос, послышались шаги. Судя по звукам — трое или четверо, массивные, тяжелые, возможно в доспехах.

— Не успели. — с сожалением цыкнул зубом один из незнакомцев.

— Герцог будет недоволен. — согласно кивнул другой.

Я едва слышно вздохнул, переводя дух. Фуф. Всего лишь продолжение слежки. Обычные глупые спец-агенты. Высунув нос из укрытия, я скосил взгляд и уставился на лужу — в ней отражалось то, что происходило на улице. Большой размер водной глади позволил увидеть всех преследователей сразу. Трое рыцарей и тип в баллахоне, предположительно — маг. Напасть или не стоит?

— Кого-то ищете, мальчики? — раздался скучающий женский голосок. Я похолодел. Это был голос Мари, но какой! Такой тембр только серийный убийцам присущ…

Чувство опасности сдавило столь сильно, что пришлось скрючиться, опираясь на стену и пытаясь удержать равновесие. Не падать! Стоять! ЗВУК ПРИВЛЕЧЕТ ВНИМАНИЕ!

Краем глаза удалось увидеть то, что произошло далее. Рыцари потянулись к мечам, маг — к жезлу. В луже мелькнула смазанная тень, следом за ней — несколько вспышек. Секундой спустя чувство опасности пропало.

Я приходил в себя минут пять, пытаясь отдышаться и восстановить душевное равновесие. Вот уж не думал, что без безэмоциональное тело дроу можно настолько сильно поколебать! На улице меня ждало четверо трупов — все, как один, с выжжеными мозгами. Казалось, кто-то схватил их ладонью за лоб и пустил поток лавы, причем изнутри черепа. Зрелище, скажем так, не из аппетитных. Меня передернуло. А ведь Мари и меня ручками трогала! Хи-хи… Хи-хи-хи…

Нервно хихикая, я направился в ресторацию, прикидывая варианты развития событий. Нельзя показать, что видел это. Нельзя. Надо стараться вести себя так, словно ничего не было. Как обычно. А значит — подарить сережки и скормить девушке пирожков. Самое главное — трусливо не отдергивать руку….

Вечер прошел в суматохе и нервах: услышав о соглядатаях все напряглись и принялись дергано собираться. Уйти было решено сегодня и, переждав ночь где-нибудь в среднем городе, наутро выдвинуться с караваном к подгорному царству. Мари, продолжая играть наивную девочку, здорово удивилась, услышав что она — остается. Истерика растянулась примерно на четверть часа — больше сопротивляться я не смог. Пришлось согласиться со всеми доводами девушки (куда ж мы без нее!) и клятвенно пообещать, что мы без нее — не уйдем. И вручить пакет с пирожками, в качестве извинения (заранее запущенные сережки она надела до этого). Тело после этого спора била дрожь еще долгие десять минут — сказывался откат от "дара внушения" бывшей "рабыни", да воспоминания о расправе над слежкой.

Пока рурговчане бегали из номера в номер, перенося вещи, а я приходил в себя, приехал торгаш-коротыш и привез все обещанное. Банкиры, слонявшиеся без дела (своих-то вещей не было), моментально загомонили: насчет качества их "новой" обновки. Мол, это(презрительный тычок в сторону кучи ржавой рухляди) мы не оденем, и все в таком духе. Затем, заметив мои бешенные глаза и судорожно сжимающиеся руки, тянущиеся к их горлу (полтора часа по жаре искал все же), бородачи стихли и, угрюмо ворча, принялись сортировать доспехи.

Пока подгорные жители были заняты чисткой и латанием экипировки, а Мари — пирожками, я даже умудрился немного попрактиковаться в постижении магии. "Искра", как заклятие эффектное, но не особо эффективное, было отложено и основное время уделялось "порыву". С каждым разом он получался все лучше и лучше — главное оказалось ухватив основной принцип. Все оказалось до ужаса просто: стремление, желание, чувство свободы. Или, если говорить по-научному: усилие воли и концентрация, напряжение мозга и…выброс. Примерно каждый десятый раз неведомым образом срабатывал "магический взор" и мне удавалось ухватить краешком глаза сам процесс "каста"[18].

В воздухе, примерно в пяти сантиметрах от кожи появлялась легкая дымка, а следом за ней — тоненький "усик" — первый проблеск зарождающегося заклятия. В считанные доли секунды он становился плотнее и толще, и рос до тех пор, пока не превращался в полноценное "щупальце". Затем, резко изгибаясь (этот момент совпадал с толчком ладони вперед), хлестал по цели, задевая ее и отправляя в полет. По сути, процесс был похож на ковбойские взмахи кнута — название "порыв ветра" сюда абсолютно не подходило. Индиана Джонс, мать его.

Задумавшись, я попробовал регулировать плотность "бича" — получалось из рук вон плохо, но все же…получалось. Чем тоньше и длиннее он был — тем более хлестким становился удар, приходясь в основном на одну точку. Чем шире и тоньше — тем более слабым, ударяя по площади.

К окончанию вечера я поломал и погнул почти половину вещей в комнате, но результата все же добился: теперь удавалось регулировать заклинание "на ходу". Захотел — долбанул прочным кнутом, захотел — оттолкнул мягкой волной воздуха.

И вот, как-то незаметно, наступил вечер.

Как я и планировал, Мари благополучно уснула, натрескавшись пирожков. Еще бы! Столько сонного порошка слопать. Какой бы суккубой ты не была, детонька, но законы природы для всех одинаковы. Не просто же так уточнял: купил пирожков и…что-то еще. Да и сережки сработали, не подвели…

Нападать на тебя, да убивать, после всего увиденного — себе дороже. Одно дело — когда усыпаешь (пусть и с чужой помощью), да до утра дрыхнешь, ничего не замечая вокруг. Другое — когда во сне на тебя нападают. Вдруг на автомате начнет действовать? На рефлексах отбрыкнется — и привет, поминай как звали. Волной пламени, например, кинет — не смогу защититься, не маг же еще! Мне мои мозги еще дороги — кто знает, на что чертовка способна… Нет уж, пусть живет.

Оставив на столе нехилую кучу золота и записку, в которой Мари рекомендовалось по пробуждении немедленно покинуть данную ресторацию и поселиться где-то еще, мы двинулись в путь. Спуск до первого этажа превратился в ад: банкиры, давно не носившие доспехов, звенели кольчугами на километры вперед, заставляя меня морщиться на каждой ступеньке. Как мы мимо стражи пробираться-то будем?

Расплатившись с портье за ночь вперед и накинув немного сверху, я пробудил дроу и "ласково" посмотрел парнишке в глаза. Тот, почуяв неладное, спал с лица и попробовал было сбежать, но не успел — был тут же пойман за шиворот с приобнят за плечи. Не менее ласково, кстати — даже кости не затрещали. А засипел, да затрепыхался — мало ли по какой причине? Подумаешь, ладошкой его горло прикрыл… Может он это от радости, а не от нехватки кислорода…

— Ты ж-ше будеш-шь молчать? — с отеческой добротой прошипел я ему на ухо. — Об одном ос-строухом постояльт-се и его нез-саметных с-спутниках. — и небрежный жест в сторону толпы "незаметных" дварфов, оккупировавших своими широкими плечами все свободное место.

— Да! — полупридушенно всхрипнул портье. — Конечно!

— Уч-шти. — отпустив парнишку, я уставился прямо в его глаза. — Ведь мы мож-шем вертнуть-сся. — и фирменный взгляд дроу, подчиняющий волю.