- Есть, - Семён похлопал себя по животу. - В кармане.

- Значит, дубинка, - удовлетворённо кивнул монах. - Складная. Небось, с выдвижными медными шипами?

- С серебряными, - коротко ответил Семён.

- Богато живёшь, селянин-Симеон, - уважительно сказал отец Вуди. - От нежити отмахаться можно… Говорят, вы в свои дубинки и ножи самострельные ухитряетесь вставлять, которые на десять шагов лезвием стреляют?

- Ухитряемся, - согласился Семён, - мы такие! Умелые мы.

- Покажешь потом, ладно? - попросил отец Вуди. - Ни разу не видел.

- Покажу, - пообещал Семён. - Потом. Если захотите.

- Договорились, - монах сосредоточился на управлении волком: мёртвый зверь шёл ходко, всё быстрее и быстрее, движение лап уже было трудно заметить в сгустившемся вечернем сумраке.

Дорога нырнула в лес: по обеим её сторонам чёрными стенами высились стволы угрюмых вековых деревьев; кроны деревьев закрывали почти всё небо.

Наступала ночь - в узкой полоске неба, тянувшейся над дорогой, постепенно загорались крупные августовские звёзды; далеко впереди из-за крон высунулся краешек полной луны.

Было тихо - лишь иногда поскрипывали колёса да что-то еле слышно бормотал себе под нос отец Вуди; волк бежал совершенно бесшумно, разве что изредка издавал звуки, похожие то ли на кашель, то ли на хруст костей.

- Вообще-то есть в этом что-то романтическое, - томным голосом сказал молчавший до этого Мар. - Летняя тёмная ночь, глухой лес… одинокие путники, спешащие к далёкому уютному очагу… дохлый волк, который везёт тех путников к тому очагу… и зловещие умертвия, которые вот-вот нападут сзади на беспечных путешественников. Всё прямо как в старинной легенде о принцессе Мариэль! Только там в упряжи скелет коня был. Хорошая легенда! Я её в Пыльном Мире услышал. Значит так: у одного короля было две дочери-близняшки. И, когда настало время, решил король выдать их обеих замуж за…

- Какие умертвия? - в испуге вскинулся Семён, резко оборачиваясь назад. - Где?!

Умертвия были неподалёку, метрах в пятнадцати позади повозки: было их около дюжины, более точно сосчитать в темноте не получалось; мчались они по дороге с той же скоростью, что и возок, не приближаясь, но и не отставая. Бежали совершенно беззвучно. Молча.

Кем они были при жизни, понять нынче было практически невозможно: эти существа не выглядели ни людьми, ни животными. Вернее, они были одновременно и тем, и другим - словно некий чокнутый умелец сшил воедино, как попало, случайно оказавшиеся под рукой разрозненные части тел из морга и скотомогильника, сшил как попало, а после интереса ради оживил свои созданья.

В лунном свете были хорошо видны красные зеркальца глаз, до четырёх-пяти штук у каждой твари, и белые острые кости, торчавшие из умертвий в самых неожиданных местах, наподобие игл дикобраза.

- А, чёртовы душегубцы объявились, кол им в брюхо! - зло крикнул отец Вуди, мельком оглянувшись. - Ну и поездочка у меня в этот раз выдалась, давно такой не было… Эй, селянин, доставай свою дубинку и лупи их по мордам, коли догонять станут! Нам немного осталось, вон и деревья, кажись, реже становятся, - монах кричал что-то ещё, но Семён его не слушал: он достал из кармана пистолет, не вставая развернулся к преследователям лицом и упёрся ногами в задний борт повозки. Для устойчивости. После чего пристегнул ствол к рукояти, сжал её обеими руками - на манер американского полицейского в тире - и открыл бешеную стрельбу.

Пламя из ствола выбивалось почти на полметра, яркое, жёлтое, ослепляя Семёна и мешая ему толком целиться. Потому Семён лупил веером - кому достанется, тому и достанется.

- Свет включить? - заботливо спросил Мар. Как ни странно, в грохоте выстрелов его голос был слышен отлично. - Со светом и стрелять веселее, да и точность лучше будет. А то всё мимо да ми…

- Давай! - в азарте заорал Семён, - свет на сцену! Пошла массовка! Сейчас кино делать будем!

Вспыхнул свет: холодный, белый, как у шоссейного фонаря, он шёл откуда-то сверху, размытым пятном освещая дорогу позади повозки.

Преследующих повозку умертвий осталось всего пять штук; дорога за повозкой, насколько хватало взгляда, была усеяна частями тел, разбросанных там и сям.

- Дубль первый! - крикнул Семён, наведя плюющийся огнём ствол на ближнее чудище: нежить стала рассыпаться, на ходу теряя свои лапы, руки, головы, словно Семён кромсал её остро отточенным мечом - за нежитью цепочкой протянулись потерянные части тела.

- Второй дубль! - Семён перевёл ствол в сторону, - третий… четвёртый… пятый и последний! Всё. - Семён отпустил спусковой крючок. И сразу стало тихо. Только в ушах словно вата застряла.

Дорога была пустой: последнее умертвие, разом рассыпавшееся после особо удачного попадания, исчезло из скользящего за повозкой пятна света; тут же погас и свет.

- Что там? - обернувшись, крикнул со своей лавочки отец Вуди, - отбились? А то у волка хвост отвалился! Того и гляди - лапы посыпятся.

- Отбились, - Семён плюнул на ствол и слюна зашипела как на утюге. - С такой-то пушкой и не отбиться! Ха, - Семён помахал в воздухе пистолетом, остужая его.

- Угу, - сказал монах, отвернулся и надолго замолчал, о чём-то крепко задумавшись. А, может, и не задумавшись, а попросту следя за волком - отваливаются у того лапы или нет.

Луна теперь висела прямо над головой и хорошо освещала дорогу; луна здесь была раза в два больше земной, привычной. Так что света хватало, хоть в карты играй - ни за что масть не перепутаешь!

- А теперь, - с угрозой начал было Семён, но покосился на спину монаха и продолжил уже гораздо тише:

- А теперь, Мар, ответь-ка мне на один вопрос: почему ты меня вовремя не предупредил об умертвиях? О том, что они нас догоняют. Что напасть хотят.

- Разве? - неподдельно удивился медальон. - По-моему, в самый раз сказал. Да и то, собственно, случайно вырвалось… Чего ради надо было тебя и этого монаха-передвижника зря пугать! Я бы и сам справился.

- То есть? - нахмурился Семён.

- Ну, если бы те бегунцы стали для тебя реально опасны, - вздохнув, устало ответил медальон, - я бы их мгновенно уничтожил. Всех. Разом. Без лишнего грома и подсветки. Есть у меня хорошие заклинания на этот случай, есть! Очень хорошие, свежие заклинания. Вы бы ничего и не заметили… Я же твой телохранитель, как-никак! Охранник.

- Подожди, - опешил Семён, - так, значит, я зря весь этот трамтарарам поднял?

- Но тебе же страсть как хотелось по врагам пострелять, - ехидно напомнил Мар, - пистоль в деле опробовать! Вот и опробовал. Да и мне интересно было его в работе посмотреть… Не волнуйся, я держал ситуацию под контролем.

- Ну ты и жук, - только и сказал Семён, покачав головой. - Ловко всё подстроил… Признайся - ты ведь нарочно про умертвий проговорился, а? - Семён разобрал остывший пистолет и спрятал его в карман.

- Нарочно, не нарочно, - уклонился от ответа Мар. - Какая разница! Главное, что ты повеселился, да и я развлёкся. А то что-то мне грустно стало, - признался медальон. - Едем всё и едем. Темно, скучно… А тут такое приключение! Веселое, зрелищное. Отвязное.

- Уж отвязное, так отвязное, - согласился Семён. - Отвязнее некуда. Эй, святой отец! - он на четвереньках подобрался поближе к лавочке возницы. - Скоро поселение-то? Селянин есть хочет. И пива выпить не против.

- Э, да какой ты к чертям собачьим селянин! - в сердцах ответил монах, косо глянув на Семёна через плечо. - Где село - не знаешь, хотя и должен, коли поблизости живёшь; дубинка у тебя особая, громобойная, таких у селян отродясь не было! Свет окаянным образом то зажигаешь, то гасишь… Не селянин ты, и всё тут!

- А кто же я? - озадачился Семён. - Если не селянин, то кто? Может, танкист? - и неудержимо расхохотался.

- Тебе виднее, - сердито пожал плечами отец Вуди. - Но в том, что ты не селянин, я ничуть не сомневаюсь… Слушай, а ты часом не иностранный лекарь-шпион? - вдруг оживился монах. - Ну, рецепты всякие там… Тайны разные - не покупаешь?