Унял дед спорщиков и объяснил им, что слыхал он о той защите, её чужие придумали. Техническая магия, значит. И основана та защита на принципе кристаллической структуры бронестёкол - это он так сказал, я лишь его слова повторяю… Тут бывший профессор в такие научные дебри полез, такими терминами принялся сыпать, разъясняя всем физическую сущность кристаллов и особенности стеклянного литья, что ему чуть по шее не надавали. Но вовремя передумали и заставили деда выпить разом стакан рома, отчего дед заметно поглупел и смог изъясняться на более-менее понятном человеческом языке. И оказалось, что у многих бронестёкол, особенно у крупных, есть такая особая крохотная точка, по которой ежели чем-нибудь прицельно стукнуть, то, значит, это стёкло может сразу на мелкие осколки рассыпаться. Кристаллы, кстати, тоже могут разваливаться на куски, если их по каким-то там э-э… особым плоскостям спаянности шарахнуть. А так как полусфера чужих в общем-то и есть магический вариант смеси бронестекла и кристалла, то получается, что Чимароза именно в такую точку кончиком своего заговорённого ножа и тюкнул ненароком. Специально старался бы, искал - никогда не нашёл бы. А случайно - пожалуйста, в лучшем виде. Дуракам-то всегда везёт… Ты, кстати, тоже везучий. Я заметил, - невпопад добавил Мар.

- Это к чему ты клонишь? - Семён прикусил губу, чтобы не расхохотаться. - На что намекаешь? Исходя из твоего определения насчёт дураков.

- Вовсе я ни на что не намекаю, - почтительным голосом заверил медальон Семёна. - Везения у тебя хоть и хватает, но никак не в ущерб умственным способностям. Я о другом толкую - надо бы повнимательней всё заграждение осмотреть. Может, ты эту точку и увидишь, кто знает!

- Может быть, - согласился Семён. И пошёл опять по кругу, на этот раз разглядывая купол очень внимательно. По участкам, не торопясь. Снизу доверху и сверху вниз. Насколько взгляда хватало.

И в конце концов он её нашёл.

Точка находилась невысоко, Семён мог запросто дотянуться до неё кончиками пальцев: небольшое мутное уплотнение внутри полупрозрачной толщи купола. С теннисный шарик размером. Если бы Семён не искал её специально, то вряд ли бы заметил.

- Похоже, есть, - Семён достал из кармана куртки рукоять меча, отвёл руку в сторону и нажал кнопку. Клинок, просвеченный насквозь прямыми солнечными лучами, внезапно приобрёл удивительно сочный голубой цвет. Точь-в-точь как речная вода на рекламном плакате.

Семён несколько раз взмахнул над собой мечом - за водяным клинком длинным шлейфом протянулась искристая радуга; из-за близких кустов донёсся глухой ропот одобрения: похоже, невидимые зрители, попрятавшиеся в лесу, понимали толк в оружии. Или попросту никогда раньше не видели радужных мечей.

- Эхма! - сказал Семён Владимирович, картинно перехватив рукоять меча обеими руками, после поднял волшебное оружие династии Юшанов над головой, старательно нацелился остриём клинка в мутный теннисный шарик и с силой ткнул в него. Как ломом ударил.

В тот же миг раздался оглушительный звон, словно Семён с размаху стукнул колотушкой по хрустальному гонгу - оглушённый этим звуком, Семён застыл, упершись мечом в дымчатую преграду. А когда преграда исчезла, плашмя упал на траву, по рукоять вогнав меч в землю.

Сквозь гул в ушах Семён услышал дружный рёв. Наверное, мужички друида кончать бегут, - подумал мимоходом Семён, - дождались. Вон как разохотились, - и сел, тряся головой. Огляделся.

Никуда мужички не бежали. Они даже носа из своих кустов не высунули. А орали мужички лишь от избытка чувств. От впечатлений. Точно так же, как орут болельщики после удачно забитого гола.

Преграда исчезла. Полностью. А с ней исчез и сувенирный домик - травяная поляна была пуста. Хотя нет, не совсем пуста: посреди неё, там где раньше стоял дом, что-то имелось. Это что-то было человеком: человек сидел на корточках, сложив руки на коленях и с явным интересом оглядывался по сторонам.

- Вояки, - пробормотал себе под нос Семён, поднялся, выдернул меч из земли, выключил клинок, но саму рукоять прятать в карман не стал. Так, на всякий случай. И направился к человеку.

- Склеп пропал, - доверительно сообщил Мар. - Это на моём уровне видения. На обычном. А что у тебя?

- Аналогично. - Семён разглядывал человека. Тот, видя приближающегося к нему Семёна, встал в полный рост. Выглядел незнакомец довольно живописно: сам худой и какой-то нескладный, угловатый; волосы до плеч, но аккуратно подстриженные, ухоженная короткая бородка; одежда, что-то вроде классического джинсового костюма, выцветшая от времени, тёртая-перетёртая, вся в неровных заплатках, но чистая; лёгкие сандалии на босу ногу. То ли бродяга, то ли нищий. Аккуратный такой нищий. Хиппи-шестидесятник, каких Семён иногда видел в кинохрониках. Дети цветов. Маковый ребёнок.

Маковый ребёнок улыбнулся Семёну во весь рот и неожиданно подмигнул ему.

- Не пугайся, Симеон, я сейчас дурака валять буду, - громким шёпотом сказал хиппи, - надо тех, в кустах, успокоить. Потом поговорим, - и без паузы завыл, то хватаясь за голову, то простирая руки к лесу:

- А-а, бедный я, а-а, несчастный я! Горемыка убогий, бедолага сирый, колдунами пуганный, разбойничками битый! О горе мне, горе! Похитил меня друид окаянный, в тёмный лес уволок, в клетке ржавой держал, для целей злобных и окаянных…

Из кустов, из-за деревьев, смущённо переглядываясь между собой, на поляну стали выходить бравые мужички, кто с топором, кто с дубиной. Похоже, события развивались несколько не по запланированному ими сценарию - видимо, сначала предполагался погром дома с обязательным пожаром, после казнь друида и пьянка. Или сначала казнь, потом погром и пьянка. Но ни дома, ни друида нынче не было. Нечего было жечь. И казнить вроде бы некого было.

- Сам я не местный, - жалобно выл тем временем хиппи, осторожно рвя на своей груди куртку, - сильно больной я на голову! И телом хилый, слабый, подайте кто может… Тьфу, не то! Погорелец я, дом враги сожгли, жену и детишек в полон угнали…

Мужички окружили Семёна и незнакомца плотным кольцом, озадаченно пялясь на бородатого погорельца. Погорелец то и дело закатывал глаза, истово мотая головой из стороны в сторону, весь как-то лихо кособочился то на одну, то на другую сторону, одновременно крепко стуча себя в грудь кулаками - и действительно больше походил не на жертву пожара, а на сильно больного. Каким он сам назвался.

- Тю, да он припадочный, - удивлённо сказал один из мужичков. - Разве ж то друид? Не, не друид. Юродивый это. Я таких в большом городе видел.

- Да погоди ты, - остановил его другой мужичёк, с сомнением глядя на припадочного юродивого. - Может, вовсе он нарочно притворяется. Обманывает нас. Может, он всё-таки друид? - с надеждой сказал сомневающийся, тяжело похлопывая дубинкой себя по ноге. - Что же это мы, значит, так никого сегодня и не прибьём? Скучно оно как-то получается! Неинтересно.

- А вот мы его сейчас проверим, - с угрозой в голосе сказал братко Иван, бесцеремонно расталкивая мужичков и протискиваясь поближе к подозрительному незнакомцу, - есть одно верное средство. - В руках у братко был складной стаканчик и плоская карманная фляга.

- Ежели друид, - уверенно сказал Иванносорокосил, осторожно плесканув в стаканчик из фляги, - то его от одного только запаха вывернет, знамо дело. А ежели не друид, то… - и сунул стаканчик в лицо возможному друиду. - Пей!

- А чего так мало-то? - возмутился проверяемый на друидность незнакомец, - сам из этой фиговины пей. Дай-ка… - выхватил из братковой руки фляжку и, задрав её, приник к горлышку. В наступившей тишине кто-то хрипло откашлялся и с завистью почмокал губами.

- Ты того… Не наглей, - миролюбиво сказал Иван, с трудом отбирая флягу назад, - вон, ополовинил уже… Эх! - долил в стаканчик и залпом выпил. Крякнул, сложил стаканчик и завинтил флягу крышечкой.