- Понял. Ничего, выкрутимся. - Семён окинул взглядом троицу: техники сидели не дыша, глядя на Семёна во все глаза и ожидая приговора. Окончательного и бесповоротного.

- Сейчас вы отправитесь в одно место, - Семён говорил сухо, подчёркнуто деловито, - там дождётесь моего возвращения. Еда на первом этаже, в холодильнике, спальня на втором. Ну, разберётесь. Да! В рабочем кабинете, возле спальни, есть телефон… э-э… особое переговорное устройство - его не трогать! Всё ясно?

- Ясно, - одновременно выдохнули трое.

- И напоследок: Заман, что ты узнал насчёт интересующего меня пленника? Где его держат? - Семён ждал ответа, но Заман лишь развёл руками:

- Нету, Симеон, никакого пленника. И новых контрактников давно не поступало… Во всяком случае, никто из моих знакомых ничего не слышал о человеке, которого ты ищешь. Возможно, он содержится в каком другом месте… Извини, что ничем не смог тебе помочь. Извини.

- Что поделать, - Семён не очень-то и расстроился, он ожидал нечто в таком роде: вряд ли чужие стали бы держать Кардинала вместе со всеми людьми. - Буду продолжать искать… Мар, действуй!

Троица за столом исчезла: Семён остался один. Не считая мёртвого охранника в кабине.

- Значит, так, - Семён мельком глянул в сторону кабины, - теперь надо охранников пораспрашивать. Надеюсь, они поболее рядовых техников знают! Организую себе такой же прикид, как у покойничка, и - вперёд, по второму адресу. Подозреваю я, Мар, что зацепки, которыми нас снабдил Слимп, по нарастающей идут: сначала сектор техников, потом охранников. Потом будут наказатели.

- Потом Главный Хозяин, - подхватил медальон. - А что же тогда в конце списка находится? У нас, между прочим, ещё один адресок неопознанным остаётся.

- Вот когда им воспользуемся, тогда и узнаем, - Семён вернулся к бутербродам. - Если потребуется… А сейчас неплохо было бы чайку! Всухомятку, говорят, вредно есть. У тебя чай остался, или только одно шампанское в запасе имеется?

- Железные нервы! - восхитился Мар. - Стальные. Здесь, понимаешь, труп рядом валяется, рукой подать, а он завтракать будет! Возле покойника.

- А что покойник? - удивился Семён, беря возникшую перед ним кружку с чаем. - Покойники, они народ тихий, покладистый! Если их, конечно, не оживлять, - и отпил из кружки. - А я оживлять никого не собираюсь. Не могу и не хочу.

…Семён, стоя у дверей кабины перемещений, внимательно рассматривал как одет мёртвый охранник - Мар включил необходимую подсветку, залив тёмную кабину бестеневым медицинским светом. Хотя особо смотреть было не на что: форма как форма. Стандартная.

- Ничего особенного, - Семён превратил маскировочный костюм в точную копию одежды покойника. - Камуфляжка военного образца, шнурованные ботинки, берет… И всё чёрное. Никакой фантазии!

- А на фига в военном покрое фантазия нужна? - с недоумением спросил Мар. - Главное, чтобы удобно носилось и грязь не очень заметна была. И вообще - форма есть вещь незыблемая, святая и никаким изменениям не подлежащая! Так говаривал корешок одного из моих прежних хозяев, полковой интендант, списывая очередную партию нового обмундирования. Он его потом через моего хозяина на оптовый рынок переправлял, в Торговый Мир, и оба неплохо на тех махинациях зарабатывали…

- Ты и в армии побывать успел? - Семён повёл плечами, проверяя, ладно ли сидит на нём военная одёжка. - В каких войсках служили, поручик?

- В обозных, - хихикнул медальон. - Недолго. Пока не арестовали. А дело было так: прислали как-то в полк, по ошибке, партию особых камуфляжек, - как после оказалось, похоронных, бумажных…

- Стоять, пля! - рявкнуло сверху. - Не двигаться! Руки вперёд, ноги расставить! - голос был металлический, свирепый. Военно-командный.

Семён задрал голову: метрах в двадцати над ним висела прыгалка - маленькая, почти игрушечная по сравнению с той, на которой Семёну когда-то довелось полетать. Но такая же блестящая - брюхо энэлошки отражало и ярко освещённую кабину, и Семёна рядом с ней.

- Вырубай свет и включай адрес, - крикнул Семён, запрыгивая в кабину. - Поехали!

- Сопротивление бесполезно! - прогремело из звёздной высоты, - кабина перемещений блокирована! Приказываю выйти и сдаться, иначе, пля… - что собирался сделать в случае неповиновения владелец металлического голоса, Семён так и не узнал: он перенёсся.

Уехал.

В секторе охранников, выглядевшим почти как знакомый Семёну блок ремонтников - только был он раза в три пошире и подлиннее стандартного блока, и ещё в него выходило несколько коридоров - шло общее построение с капитальным разносом всех и вся.

Семён удачно материализовался позади строя и, не привлекая ничьего внимания, потихонечку втёрся в последнюю шеренгу охранников: если первая шеренга стояла по стойке смирно, то во второй охранники переминались с ноги на ногу; в третьей уже негромко беседовали громким шёпотом, а в четвёртой мало того, что болтали чуть ли не в полный голос, но ещё стоя играли в карты и украдкой курили, пуская дым в рукав. Разнос пережидали.

Семён, конечно, мог бы включить невидимость и постоять где в сторонке, послушать, о чём так усердно надрывается мордастый охранник-начальник, расхаживая перед строем туда-сюда, но Семёна больше интересовало, что говорят рядовые бойцы. Опять же, при случае можно было невзначай с кем-нибудь словечком перекинуться, то да сё, и заодно спросить о Кардинале. Узнать, где он содержится.

Слева от Семёна увлечённо играли на обеденную пайку масла и ни на кого и ни на что не обращали внимания; справа по очереди курили подозрительного вида сигаретку и вступать в разговор с Семёном не торопились: судя по сладковатому запаху, это был не табак; ничего больше не оставалось, как стоять и терпеливо слушать выступление мордастого начальника. Что Семён и делал.

Монолог начальника охраны был горячим и крайне эмоциональным. Настолько эмоциональным, что Семён порой с трудом понимал, о чём вообще идёт речь: очень мешали всякие «Пля!», «Твою мать!», «Козломорды в беретах» и прочие красочные эпитеты, на которые мордастый начальник не скупился. Но постепенно Семён разобрался, что к чему: поводом к разносу явился побег трёх ремонтников из первого блока. Коих до сих пор не нашли, о чём пришлось доложить в управление наказателей. Что, само собой, в ближайшее время повлечёт за собой штрафные меры и тогда кому-то из присутствующих очень и очень не поздоровится! Как верно понял Семён, в первую очередь должно было не поздоровиться самому начальнику, вот потому-то он и исходил надрывным криком, срывая свою злость и испуг на подчинённых. Разряжался, стало быть. Релаксировал.

Довольно скоро отвыкший от построений Семён заскучал: слева уже проигрывали третью суточную порцию масла и назревал конфликт, справа докуривали общую сигаретку и оттуда то и дело доносился тихий пьяненький смех; делать здесь определённо было нечего. Семён собирался уже включить невидимость, отойти в сторону и поискать в последней шеренге более разговорчивых соседей, когда в торце сектора с шумом открылись дверцы кабины перемещений и оттуда выскочил чем-то явно взволнованный охранник: лицо у него было красное, испуганное; берет не по уставному торчал из кармана брюк.

Не обращая внимания на построение, охранник рысью припустил к начальнику, делая на бегу странные движения рукой. Словно знак Зорро в воздухе чертил. Или молнию. Увидев, что начальник заметил его таинственные знаки, охранник подбегать к нему не стал, а нырнул в строй и там затерялся.

Мордастый на секунду поперхнулся очередным «пля!» и тут же быстренько закруглил свою речь:

- Короче, уроды, если сегодня не найдёте беглецов, я всех вас отправлю в Инкубатор! Мне, пля, такие работники не нужны! А теперь всем стоять и делать внимательные рожи! Я сказал внимательные, а не умные! Эй, козломорды в четвёртой шеренге! Это вас тоже касается! Я, пля, когда построение закончится… - что там должно было произойти после, Семён не услышал: дверцы кабины снова хлопнули, выпустив наружу ещё одного охранника, рослого, седого… Охранника ли?