- А что так? - удивился Семён внезапному повороту разговора. - У вас что, на шпионов охота? На врачей-вредителей? Сдать меня хочешь, да?

- Нет, - отмахнулся отец Вуди, - вовсе наоборот. Если ты лекарь-шпион, так, может, я тебе какой рецептик продать смогу? - с надеждой спросил монах. - Деньги очень нужны, понимаешь. Совсем я на мели - наш казначей, зараза, чересчур прижимистый, на поездки мало даёт, под обрез, а выручку всю забирает… Так ты шпион или нет?

- Увы, - вынужден был огорчить монаха Семён, - я не лекарь и не шпион. Вор я! Вернее, не вор, - поправился Семён, - а вольный специалист по отладке заклинаний. В основном - охранных. Случайно в ваш Мир попал… Удирал от одного типа, и попал.

- Не понял, - монах повернулся к Семёну, даже вожжи бросил. - В наш Мир? Ты хочешь сказать, что есть ещё Миры? Другие, кроме нашего?!

- Ого! - с подъемом сказал Мар, - думаю, Семён, что мы оказались в Закрытом Мире… настолько закрытом, что местные жители о других Мирах понятия не имеют! Очень, очень любопытно. Не спроста это…

- Есть Миры, - покивал Семён. - А как же! Тысячи и тысячи миров, самых разнообразных: живых и мёртвых, волшебных и безволшебных, опасных и не очень. Есть и Империя, в которую большинство Миров входит… Неужели об этом у вас ничего не известно? - Семён уселся поудобнее, привалившись спиной к сундуку-аптечке - повозку немного потряхивало; они уже выехали из леса и дорога почему-то сразу стала ухабистей.

Вокруг была залитая лунным светом степь, тянувшаяся до самого горизонта; никакого селения не было и в помине, одна лишь степь кругом, степь, покрытая серебряной в лунном свете травой. Иногда налетавший ночной ветерок пробегал по той траве и тогда казалось, что повозка плывёт по седому морю: высокие травы мягко колыхались пологими волнами.

- Надо же, - удручённо пробормотал монах, потянувшись за вожжами, - тысячи Миров! Невероятно. Сказка, ей-ей… Парень, а ты случаем не врёшь? Какие у тебя доказательства? - монах, так и не дотянувшись до вожжей, пересел лицом к Семёну: дорога была прямой, и волк, похоже, в управлении не нуждался. Бежал себе и бежал. Как заведённый.

- Я - доказательство! - Семён стукнул себя в грудь кулаком. - Что, у вас много людей с громобойными дубинками? Или кто ещё среди ночи может по желанию дневной свет создавать?

- Я таких не встречал, - покачал головой отец Вуди, - но слышал о разных разностях… лекари Братства много где бывают, много чего видят и слышат. Не всему, конечно, верить можно, вранья хватает, как же в рассказах, да без вранья… - отец Вуди не докончил фразу: повозка пошла зигзагом, слетела с дороги и въехала в траву.

- Лапу потеряли! - крикнул монах, мигом пересаживаясь обратно и хватаясь за вожжи, - тпру! Стой, гад! Стой! Ох ты… Не лапа, а башка у него отвалилась… Чёрта с два команду теперь услышит! Ну-ка, - монах выхватил откуда-то из-под полы сутаны длинный узкий нож, вроде стилета, и, опасно высунувшись из повозки, полоснул по кожаным ремням упряжи: повозка остановилась.

Волк тем же противолодочным зигзагом попёр дальше, рассекая траву как сторожевой катер волны; в ночном сумраке укороченное безголовое туловище смотрелось жутко - словно у чёрного бревна вдруг выросли ноги, и оно помчалось само по себе куда-то по своим бревенчатым делам.

Вскоре безголовый волк затерялся среди серебряного сияния.

- Мда, приехали, - флегматично сказал отец Вуди, проводив волка взглядом и спрятав нож под полу. - Здесь и переночуем. Эх, невезуха… Ну, раз такое дело, то предлагаю поужинать. У меня в сумке есть хлеб, сыр. Правда, хлеб немного чёрствый, да и сыр на любителя… Но ничего другого больше предложить не могу. Кстати, вор-Симеон, хотел тебя спросить: это не ты, случаем, моего волка возле той горы убил? Из своей дубинки.

- Я, - с неохотой сознался Семён и спрыгнул с повозки. - Нечаянно получилось. Но я заплачу! Сколько стоил волк, столько и заплачу. Даже сверху того добавлю, за моральный ущерб.

- Это мы чуть погодя обсудим, - пообещал враз повеселевший отец Вуди, осторожно, поэтапно слезая с повозки: сначала одной ногой на колесо, потом другой на землю. - За трапезой и обсудим. Оборотневый волк дорого стоит… очень дорого… Ха, спина-то больше не болит! - обрадовался монах, замерев на полпути, с ногой на колесе, и в этой неудобной позе ощупал свою поясницу. - Ишь ты, почти год маялся, а тут раз - и прошло. Эхма! - Отец Вуди снял ногу с колеса, попрыгал на месте, присел пару раз, потом согнулся и разогнулся. - Совсем не болит! С чего бы это вдруг? - Монах с подозрением уставился на Семёна, словно это именно он взял и вылечил его поясницу. Тайком. Не спрося разрешения.

- С испугу вылечилось, - пояснил Семён, с удовольствием разваливаясь в душистой траве, - само. Такое бывает! Особенно с нервными болячками. Я здесь ни при чём.

- Это хорошо, - одобрил отец Вуди, присаживаясь рядом. - Хорошо, что ты ни при чём. А то я уж подумал ненароком, что ты - проверяющий из Братства. Они, проверяющие, люди святые, возле них все болезни сами собой проходят… А я тебе тут такого наговорил, такого!… Хоть в застенок сажай. У нас в Братстве в застенок за ересь попасть - плёвое дело!

- Это за какую же такую ересь? - лениво спросил Семён, глядя на полную луну - при более пристальном рассмотрении ночное светило выглядело странно: на нём не было привычных глазу тёмных пятен. Вообще не было. То есть на здешней луне не имелось ни гор, ни расщелин: она была гладенькой как яичко.

Неправильная была луна. Подозрительная.

- За разговоры насчёт шпионов и секретов, - пояснил монах, доставая из повозки сумку с едой. - Секреты снадобий Братство оберегает серьёзно, может и наказать за разглашение рецептов. А что мне, чёрт возьми, остаётся делать? - раздражённо сказал он, бросив сумку на траву. - Деньги-то нужны! На опыты там всякие, на просвещение, так сказать, - отец Вуди облизнул губы. - Эх, винца бы сейчас… О чём это я? А, об опытах… Опыты - дело важное, можно сказать - архиважное! Но дорогостоящее.

Завернёшь, бывало, в какой-нибудь попутный кабак, поговоришь там с умными людьми о смысле жизни… или об урожае огурцов… о том, о сём с народом потолкуешь - глядь, уже и просветлился, опыта понабрался… Ох ты, - сильно огорчился монах, порывшись в сумке и чего-то там не обнаружив, - флягу вчера в кабаке забыл! Вот горе-то! Чересчур, однако, я там опыта набрался. Как же это, а?

- Нет проблем, - Семён сел и с прискуливанием потянулся. - Как, отче, насчёт холодного шампанского и печёных фазанов? Ящик шампанского и три фазана. И салаты в придачу.

- Шутишь, да? - горько сказал монах, но посмотрел на Семёна с надеждой. - Если шутка, то глупая. Я обижусь.

- Никаких шуток! - категорически заявил Семён. - Разве ж с выпивкой шутят?!

- Ни в коем случае, - часто закивал монах, - ни-ни! - И в ожидании уставился на Семёна: очень ему было интересно, откуда тот возьмёт обещанное. Не из кармана же!

Отец Вуди выглядел настолько заинтересованным и предвкушающим, что Семён не утерпел и решил подать своё угощение как-нибудь поэффектней. Так подать, чтобы потом все лекари неведомого Братства охали и ахали, слушая рассказ разъездного монаха. И не верили ни одному его слову.

- Именем лунных демонов! - во всю глотку проорал Семён, подняв лицо к звёздам и строго глядя на жёлтый кругляш в ночном небе. - Шампанского мне! И побольше! Фазанов и салатов на закуску обязательно! Короче, жрать давай, - Семён громко прищёлкнул пальцами и украдкой глянул на монаха: тот сидел, открыв рот. Чуда ждал.

В воздухе что-то громко загудело, словно мощный трансформатор включился: в траве, неподалёку от Семёна, возникли запотевшие бутыли с шампанским, рядом - три фазана, горкой; мисочки-салатницы обступили фазанью горку полукругом.

На траве лежал баронский ужин в полном комплекте.

- Кушать подано, - снисходительно сказал Семён, косясь на монаха и ожидая его бурной реакции. Реакция последовала незамедлительно, но вовсе не та, на которую рассчитывал Семён.