Помощники проигнорировали Барни, протянувшего Твиду руку, но взяли босса в клещи, как рыбы-лоцманы, уводящие свою акулу в безопасном направлении.

— Здравствуйте, мистер Твид! — крикнул Барни.

Твид был облачен в свежевыглаженный дешевенький костюмчик, напоминавший своим отливом крылышки жука. Вокруг богатырской шеи Твида был по какому-то недоразумению повязан вылинявший аскотский галстук, привлекавший к его обладателю такое же неприязненное внимание, как порезы от бритья. Когда Твид шагал, галстук подрагивал на груди, как подозрительная купюра в руке у букмекера. Шляпа пожелтела от продолжительного пребывания в шкафу. Зато сам Твид за версту излучал самодовольство и производил впечатление волевого человека, что полностью затмевало неблагоприятное впечатление, производимое его одеждой.

Помощники выразили свое презрение к Барни дополнительным сжиманием челюстей, так что было трудно разобрать, в чем причина их сурового вида: в драчливом характере или в длительном запоре.

— Здравствуйте, Барни, — приветствовал его Твид.

Услышав, что босс называет незнакомца по имени, а не Датчем, они мигом отстали с грациозностью скаковых лошадей, проигрывающих заезд.

— У нас нет минуты на разговор? — спросил Барни, подстраиваясь под шаг Твида.

— У меня мало времени. Лучше пойдемте вместе на музыкальное прослушивание. Поговорим потом.

— Это надолго?

— Часа на два. Пойдемте, мне пригодится свежее ухо.

— Не могу. Если вы мне не поможете, я должен буду поторопиться.

— Как поживает Сиам?

— Превосходно! — Ответ был искренним, однако Барни сразу понял, что собеседник обладает слишком чувствительным слухом, чтобы использовать в его присутствии столь сильные выражения. Твид не воспринял это как осмысленный ответ. Барни почувствовал, что тот теряет к нему интерес. Он твердо решил докричаться до Твида. В мире гипербол умолчание действует людям на нервы.

Они влились в бродвейскую толпу. Глядя поверх моря голов, Твид сказал Барни:

— Вы никогда не отделаетесь от Доджа.

Барни взмолился:

— Я думал, что вы могли бы нам помочь.

— Спасибо за комплимент. — Голос Твида звучал польщенно, но глаза говорили, что дело заранее проиграно. Возможно, он решил, что Зигги уже опустил руки. — Разве Зигги вам не помощник?

— Нет.

Твид повел тяжелым подбородком.

— В таком случае, и я бессилен.

— Разве это не в ваших же интересах? — Безразличие Твида прибавило Барни дерзости. — Ведь вы подписали с ней контракт.

— Вы хотите, чтобы я разрешил вашу проблему?

— Да.

— Самое просто для Сиам — сдаться. — Твид смотрел со своей высоты на разочарованного Барни. — Вам не обязательно прислушиваться к этому совету, но я обязан вам его дать. Я — большой патриот, как любой бизнесмен. — Видя озадаченность Барни, он дал практическое определение, из числа тех, какие составители словарей вынашивают столетиями: — Когда патриот смотрит на рынке на картину, изображающую Джорджа Вашингтона, пересекающего реку Делавэр, он жалеет, что не владеет паромной переправой и не может содрать с Вашингтона побольше.

Барни не удержался от улыбки, хотя отношение Твида к проблеме не внушало ни малейшего оптимизма.

— Вы сейчас гастролируете в Вашингтоне. — Твид увлекся и повысил голос. — Когда вернетесь туда, взгляните на индейца, оседлавшего верхушку Капитолия. Он развернут в противоположном направлении.Он поставлен спиной к памятникам и Белому дому.

Барни был ошеломлен. Чтобы прийти в себя, он спросил:

— Это сознательно? Тут заключена ирония?

— Все дело в патриотах-рыночниках. Такие же личности снуют сейчас вокруг Пентагона. Когда проектировались правительственные здания, Вашингтону предназначалось вытянуться именно в ту сторону, куда обращен индеец. Но патриоты скупили всю землю в той стороне, чтобы обобрать правительство. Правительству пришлось сориентировать столицу в противоположном направлении. Так вот, если вам взбредет в голову бросить этот бизнес, — Твид пытался читать у него в душе, — или вообще любое другое дело из каких-то своих соображений, вернее, предрассудков, вспомните тех самых патриотов. Нельзя же отдать страну им на растерзание!

Твид разоружил его, но не разубедил.

— Благодарю.

— Куда вы теперь направитесь?

— Драться.

Твид остановился. Прохожие на тротуаре были вынуждены обтекать его, как фонарный столб.

— Не деритесь с Доджем. У него на руках вся колода.

— Я так не думаю. Человек же он, в конце концов.

— У него на руках вся колода, потому он может себе позволить загубить Сиам. Я хочу, чтобы она выиграла. Зигги хочет того же. Мы все желаем ей выигрыша, потому что она этого заслуживает.

— На условиях Доджа?

— Это не вам решать. Речь идет о ее жизни. Не стойте у нее на пути. У ее ног может оказаться весь мир, и она вправе вкусить славу. Сиам — обладательница большого таланта, который сразу бросается в глаза. Дайте ей покорить вершину, а оттуда она наплюет на Доджа. Однако у нее должна быть возможность совершить это восхождение, иначе неоткуда будет плеваться. Не лишайте ее шанса.

— Как вы можете советовать даже не пытатьсяза себя постоять? — Сказав это, Барни побрел своей дорогой.

Помощникам Твида предстала небывалая картина: их босс затрусил следом за Барни.

— Сначала изучите, как функционирует система, а потом уж принимайте решения.

Твид видел, что Барни как бы отгородился от него щитом и ничего не воспринимает. Молодость вечно прибегает к подобной защите от бесполезных советов стариков. Барни уверенно шагал в сторону автобусной станции у причала на 40-й стрит и пункта проката автомобилей.

— Займите вон ту телефонную будку! — крикнул Твид одному из помощников.

Помощник сошел с тротуара на мостовую, игнорируя движение. Пробежка, остановка, еще одна оголтелая кроличья пробежка — и он вылетел на противоположный тротуар, где ввинтился в одну из трех будок из стекла и алюминия, стоявших рядком. Скормив автомату монету в десять центов, помощник снял трубку и протянул ее Твиду, который, перейдя улицу на зеленый свет, отмахнулся от трубки.

— Звоните Зигги в Вашингтон.

Помощник приступил к исполнению приказания.

Другой помощник получил указание позвонить в зал прослушивания и предупредить, что Твид задерживается.

В распоряжении Твида оставалась еще и третья будка в ряду. Он нетерпеливо сопел, наблюдая, как первый помощник звонит в Вашингтон. Инстинкт выживания вынудил его засунуть руку глубоко в карман брюк и тоже выудить оттуда десятицентовик. Бросив монету в прорезь автомата, он стал ждать.

Первый помощник высунул голову из будки.

— Я дозвонился в Вашингтон. Зигги ищут.

— Идите сюда, — поманил его Твид. — Сторожите этот телефон, он может нам понадобиться.

Твид поменялся с помощником будками. Мимо торопились, не замечая их манипуляций, туристы, посетители магазинов и служащие контор.

— Привет, Зиг, — по-приятельски начал Твид.

— Что-то случилось, Гарланд? — спросил проницательный Зигги.

— Я только что имел беседу с Барни.

Помощник, звонивший в зал прослушивания, делал истерические жесты, изображая выдирание клочьев волос из-под своей тирольской шляпы в порядке имитации своего собеседника в трубке.

Твид уловил его сигналы и сделал резкое движение, изображающее перерезание горла. При этом он продолжал разговор с Зигги. Второй помощник понял босса и принялся на чем свет стоит поносить собеседника.

— Вы сказали Барни, как ему поступить? — спросил у Твида отчаявшийся Зигги.

— Он не пожелал меня слушать. Я не могу его за это винить. Однако у него нет шансов. Я думал, что вы сами все уладите, Зигги. Откройте же ему глаза!

— Он не слепой, но смотрит не туда. Теперь он кинется к Джулии Додж.

Твид принялся отчаянно махать рукой, привлекая внимание того помощника, который просто сторожил телефон. Домахавшись до него, он жестом велел помощнику в средней будке пригнуться и не загораживать видимость. При этом печально говорил Зигги: