Услыхав за дверью какой-то звук, неслышно вернулся. К его ужасу, замок на этот раз поддался первому же повороту ключа. Мотли распахнул дверь.

Не успев зажечь свет, он увидел язык пламени. Огонь перелетел через темный кабинет и запылал на письменном столе. Мотли бросился к столу, забыв об опасности, и стал сбивать пламя рукавами пиджака.

Вместо него свет включил взбешенный Додж. Мотли уставился на него, весь в дыму.

— Ты свихнулся? — заорал он, дуя на подожженный коробок спичек.

— Смотри, в один прекрасный день так же полыхнет все твое дело.

Зигги пинком распахнул дверь.

— Выметайся отсюда к чертовой матери!

— Учти, прогоришь! — Додж захлопнул дверь. — Даром, что ли, я столько лет заботился о своем добром имени? А тут какой-то вонючий диск-жокей смеет обвинять меня в том, что не получил на лапу. Что за халтура? Почему твой помощник не подмазал этого паскудника? Ты решил сэкономить?

— Нет. — Зигги готов был испепелить его взглядом, но уже начал оправдываться. Додж говорил по существу.

— Ты что, поставил на этом ди-джее крест?

— Нет, он по-прежнему работает на нас.

— Значит, твой паренек прикарманивает наши денежки?

— Все может быть. — Зигги сгреб обгоревшие бумажки и отправил их в корзину. — Только я в это не очень верю.

— А ты поверишь, что вчера вечером он напоил Сиам? После концерта она не стояла на ногах.

— Не поверю.

— Кажется, ты впал в детство и начинаешь верить детским сказочкам.

— Ты сам не свой от похоти, Стьюи.

— Пускай моя похоть тебя не волнует, Зигги. Если из-за него она пойдет вразнос…

— То ты потеряешь миллионы. Лучше расскажи, что случилось в клубе?

— Тоже мне замысел! — Додж кипел. — Размножить ее фотографию в голом виде!

— Он позвонил мне среди ночи. — Мотли сел. — Он беспокоится о ее славе. Где ты еще найдешь людей, которые так заботились бы о нашей собственности? Нигде, сам знаешь.

— Он наделал бед со стариком Пайлсом из газеты.

— Откуда ты знаешь?

— Я звонил Пайлсу. Думаешь, я отпустил бы такую конфетку, как Сиам, на гастроли без ежедневной проверки? Я спросил Пайлса, как с ним обошелся этот новичок. Какое он произвел впечатление? В общем, он ему не понравился. Мне надо заботиться о своей репутации. Всего один день гастролей — а он не дает на лапу, не производит должного впечатления на прессу. Да еще позволяет Сиам присасываться к бутылке. Зигги, я хочу, чтобы ты его уволил.

— В свободной стране к любому вопросу подходят с двух сторон.

Зазвонил телефон. Зигги схватил трубку:

— Барни? Разговор как раз о тебе. Плохо дело! Дай мне Сиам, я хочу поговорить с ней.

— Ее здесь нет.

— Что случилось?

— Ничего.

— Как это «ничего», если ты не рядом с нею? Слушай, ты подмазал того ди-джея?

— Нет.

— Ты не дал ему взятку? Думаешь, что тебе все обязаны, да? — Мотли разошелся было, но вдруг удивленно посмотрел на Доджа. — Повесил трубку.

— Что он сказал?

Мотли махнул рукой — мол, есть дела поважнее — и стал накручивать диск.

— Позже расскажу. Ничего для тебя нового… Хэлло! — крикнул он в трубку. — Соедините меня, пожалуйста, с мисс Майами. Вы звоните ей? Продолжайте звонить. Вы уверены, что она у себя? Что?! Прибежала в слезах? Закрывала лицо руками? Тогда перестаньте названивать, лучше поднимитесь к ней и постучитесь. К черту вашу стойку! Если у вас пропадет виски, я оплачу. Ладно, подожду.

Мотли достал из тесного брючного кармана платок, вытер трубку, промокнул лоб. Додж мучался подозрениями.

— Недавно она прибежала вся в слезах. Волосы растрепаны, прямо лица нет. И еще закрывала лицо ладонями, чтобы никто не видел, как она выглядит. Теперь у себя в номере плачет в три ручья. С чего такие слезы? Была такая веселая, когда звонила мне сегодня в последний раз!

Додж поморщился. Мотли стало нехорошо.

— Точно так же было в прошлый раз. — Додж забарабанил пальцами по столу. Мотли сделал жест регулировщика, призывая его уняться. — Эти приступы слез! — Додж не обратил внимания на запрещающий сигнал. — Растрепанная башка! Начинается знакомый кошмар. Твой любимчик не продержался и дня. Всего один день! Уволить!

Мотли прикрыл трубку ладонью.

— Сегодня же доставлю к ней Валентино, пускай приведет ее в чувство.

— Я поеду с тобой.

— Хочешь все испортить?

— Я буду держаться в сторонке. Так ты его прогонишь?

— Если Сиам сойдет с дистанции, я дам ему коленом под зад, — громко сказал Мотли, чтобы унять Доджа.

— Этого мало. Сам знаешь, она может продолжать выступать. Проедет полстраны, заливаясь слезами.

— Если она не в себе, я прогоню Барни. Чего ты еще от меня хочешь?

Додж был удовлетворен этой уступкой. Он собирался что-то сказать, но его отвлек голос Мотли, обращенный к трубке:

— …Должна ответить! Вы припугнули ее, что отопрете своим ключом? Вы что, боитесь женщину? Послушайте, главное, не давайте ей посылать за выпивкой. Как бы щедро она ни заплатила, я дам вам больше. Когда вернется ее администратор, скажите ему, чтобы отвел ее в китайский ресторан, даже если она этого не ест. Это для него приказ. До свидания. Спасибо за помощь.

Мотли положил трубку обеими руками, словно та потяжелела после всего услышанного, точно гиря.

— Отказывается выходить? — Лицо Доджа покрылось морщинами.

— Вообще не откликается.

— Тогда откуда он знает, что она в номере? — Додж ничего не принимал на веру, этим отчасти и объяснялась его сила.

— Когда портье предупредил ее, что будет стучать, пока она не отзовется, она разок отозвалась — обругала его сволочью.

— Значит, она там, — смекнул Додж.

— Видна птица по полету. — Мотли опять крутил диск. Сначала он слушал длинные гудки и закатывал глаза, потом ласково заговорил с секретарем: — Где доктор Гуго Шидлиц? Какой прием? Напомните ему, что у меня абонемент на его услуги и что я жду у телефона. Не надо рассказывать мне о профессиональной этике, дорогая. Вы только скажите Валентино… то есть доктору Шидлицу, обо мне, и он бросит своего пациента.

Пока он говорил, зазвонил телефон на столе у Джинни. Мотли не шелохнулся.

— Я бы не стал прерывать психиатра, — упрекнул его Додж.

Телефон не умолкал.

— Минутку. Прошу тебя, Стью, возьми трубку и скажи, что я вышел. Сейчас я ни с кем не могу говорить, даже с Белым домом. Сообщите Гуго, что вечером его ждет пациентка, — сказал он в трубку. — И ужин. Пациентка особенная. Мне надо, чтобы он был во всеоружии. Не рассказывайте мне о профессиональных навыках, никаких стандартов, дорогая. Во всеоружии — и точка. Так ему и передайте, он поймет. Мне надо, чтобы он вырабатывал электричество, мне необходим его личный магнетизм. Халтура тут ни к чему. Я заберу его ближе к восьми часам. Пациентку зовут Сиам Майами. Кстати, пускай не надеется на двойной сеанс. Для того чтобы полностью поставить ее на ноги, у меня нет времени. Подлатать — только и всего.

Стоило Мотли бросить трубку, как Додж привлек его внимание щелчком пальцев.

— Возьми другую трубку.

— Я же сказал, — гаркнул Мотли, — ни с кем не соединять! Нам надо поторопиться. Переоденемся, побреемся и…

Додж помахал ему трубкой и, накрыв ее ладонью, пояснил:

— Это он.

— Самый что ни на есть?

Додж кивнул.

Зигги расцвел и защебетал:

— Гарланд, вам нужна способная певица для большого бродвейского мюзикла за доллар двадцать пять в час? Что делает у меня Додж? Мы с ним смотрим порнофильм из жизни кенгуру. Что вы слышали? Где? Импресарио в Джерси? Сказал, что Сиам Майами будет звездой? Прослезился? Вот это новость! Нет, я вас не дурачу. Сиам — молодчина. Она вполне сгодится для ваших мюзиклов. У нее уже есть предложения сниматься в кино и на телевидении. Знаете, «пакеты» по десять миллионов. У меня голова идет кругом. Вам полный приоритет. Но я не хочу, чтобы вы слушали ее сегодня. Пожалуйста, только не сегодня. Вовсе я не вожу вас за нос! Никакой очереди. Вы пока единственный продюсер. Только подождите, сегодня она не в форме. Женские проблемы. Через пару дней я сам вам ее покажу. Я отправлю вам официальное письмо, предоставляющее право первого выбора. Да, со своей подписью. Почему вы мне не верите? Тогда включите магнитофон. Я прямо по телефону гарантирую вам право первого выбора. Включайте. Я, Зигги Мотли, клятвенно обещаю. Почему вы мне не доверяете? Вы сможете ее прослушать через несколько дней. Важно увидеть ее в лучшей форме. Импресарио из Джерси сказал, что ей и сейчас нет равных? Я знаю, вы умеете ставить долговечные мюзиклы. У вас они держатся подолгу. Вы из сил выбиваетесь. Вы хотите обеспечить ей известность выступлением на стадионе в Форест-Хилл? Это мне по душе. Нет, Гарланд, я не параноик. Только сегодня не надо. Сегодня она не готова. Ну что еще сказать?