16 августа 1905 Антоповка Цепи Их цепи лаврами обвил. Пушкин Да! цепи могут быть прекрасны, Но если лаврами обвиты. А вы трусливы, вы безгласны, В уступках ищете защиты. Когда б с отчаяньем суровым В борьбе пошли вы до предела, Я мог венчать вас лавром новым, Я мог воспеть вас в песне смелой. Когда бы, став лицом к измене, Вы, как мужчины, гордо пали, Быть может, в буре вдохновенней Я сплел бы вам венец печали! Но вы безвольны, вы бесполы, Вы скрылись за своим затвором. Так слушайте напев веселый. Поэт венчает вас позором. Август 1905 Паломникам свободы Свои торжественные своды Из-за ограды вековой Вздымал к простору Храм Свободы, Затерянный в тайге глухой. Сюда, предчувствием томимы, К угрюмо запертым дверям, Сходились часто пилигримы Возжечь усердно фимиам. И, плача у заветной двери, Не смея прикоснуться к ней, Вновь уходили, — той же вере Учить, как тайне, сыновей. И с гулом рухнули затворы, И дрогнула стена кругом, И вот уже горят, как взоры, Все окна храма торжеством. Так что ж, с испугом и укором, Паломники иных времен Глядят, как зарево над бором Весь заливает небосклон. 1905 Уличный митинг Кто председатель? кто вожатый? Не ты ли, Гордый Дух, с мечом, Как черный нетопырь — крылатый, Но ликом сходный с божеством? Не ты ль подсказываешь крики И озлобленья и вражды, И шепчешь, хохоча, улики, И намечаешь жертв ряды? Не ты ли в миг последний взглянешь В лицо всем — яростным лицом — И в руки факелы протянешь С неумирающим огнем? И вспыхнут заревом багряным На вечном небе облака, И озарятся за туманом Еще не вставшие века. Ты в пламени и клубах дыма Отпляшешь танец страшный свой, Как ныне властвуя незримо Над торжествующей толпой. Да, ты пройдешь жестокой карой, Но из наставшей темноты, Из пепла общего пожара Воздвигнешь новый мир — не ты! 22 октября 1905
Лик Медузы Лик Медузы, лик грозящий, Встал над далью темных дней, Взор — кровавый, взор — горящий, Волоса — сплетенья змей. Это — хаос. В хаос черный Нас влечет, как в срыв, стезя. Спорим мы иль мы покорны, Нам сойти с пути нельзя! В эти дни огня и крови, Что сольются в дикий бред, Крик проклятий, крик злословии Заклеймит тебя, поэт! Но при заревах, у плахи, На руинах всех святынь, Славь тяжелых ломов взмахи, Лиры гордой не покинь. Ты, кто пел беспечность смеха И святой покой могил, Ты от века — в мире эхо Всех живых, всех мощных сил. Мир заветный, мир прекрасный Сгибнет в бездне роковой. Быть напевом бури властной — Вот желанный жребий твой. С громом близок голос музы, Древний хаос дружен с ней. Здравствуй, здравствуй, лик Медузы, Там, над далью темных дней. Сентябрь 1905 Довольным Мне стыдно ваших поздравлений, Мне страшно ваших гордых слов! Довольно было унижений Пред ликом будущих веков! Довольство ваше — радость стада, Нашедшего клочок травы. Быть сытым — больше вам не надо, Есть жвачка — и блаженны вы! Прекрасен, в мощи грозной власти, Восточный царь Ассаргадон, И океан народной страсти, В щепы дробящий утлый трон! Но ненавистны полумеры, Не море, а глухой канал, Не молния, а полдень серый, Не агора, а общий зал. На этих всех, довольных малым, Вы, дети пламенного дня, Восстаньте смерчем, смертным шквалом, Крушите жизнь — и с ней меня! 18 октября 1905 Грядущие гунны Топчи их рай, Аттила. Вяч. Иванов Где вы, грядущие гунны, Что тучей нависли над миром! Слышу ваш топот чугунный По еще не открытым Памирам. На нас ордой опьянелой Рухните с темных становий — Оживить одряхлевшее тело Волной пылающей крови. Поставьте, невольники воли, Шалаши у дворцов, как бывало, Всколосите веселое поле На месте тронного зала. Сложите книги кострами, Пляшите в их радостном свете, Творите мерзость во храме, — Вы во всем неповинны, как дети! А мы, мудрецы и поэты, Хранители тайны и веры, Унесем зажженные светы В катакомбы, в пустыни, в пещеры. И что, под бурей летучей, Под этой грозой разрушений, Сохранит играющий Случай Из наших заветных творений? Бесследно все сгибнет, быть может, Что ведомо было одним нам, Но вас, кто меня уничтожит, Встречаю приветственным гимном. |
