5 июля 1907 Наш демон У каждого свой тайный демон. Влечет неумолимо он Наполеона через Неман И Цезаря чрез Рубикон. Не демон ли тебе, Россия, Пути указывал в былом, — На берег Сити в дни Батыя, На берег Дона при Донском? Не он ли вел Петра к Полтаве, Чтоб вывести к струям Невы, И дни Тильзита, дни бесславии, Затмил пыланием Москвы? Куда ж теперь, от скал Цусимы, От ужаса декабрьских дней, Ты нас влечешь, неодолимый? Не видно вех, и нет путей. Где ты, наш демон? Или бросил Ты вверенный тебе народ, Как моряка без мачт и весел, Как путника в глуши болот? Явись в лучах, как страж господень, Иль встань, как призрак гробовой, Но дай нам знак, что не бесплоден Столетий подвиг роковой! 1908
Кому-то Фарман, иль Райт, иль кто б ты ни был! Спеши! настал последний час! Корабль исканий в гавань прибыл, Просторы неба манят нас! Над поколением пропела Свой вызов пламенная медь, Давая знак, что косность тела Нам должно волей одолеть. Наш век вновь в Дедала поверил, Его суровый лик вознес И мертвым циркулем измерил Возможность невозможных грез. Осуществители, мы смеем Ловить пророчества в былом, Мы зерна древние лелеем, Мы урожай столетий жнем. Так! мы исполним завещанье Великих предков. Шар земной Мы полно примем в обладанье, Гордясь короной четверной. Пусть, торжествуя, вихрь могучий Взрезают крылья корабля, А там, внизу, в прорывах тучи, Синеет и скользит земля! 2 сентября 1908 Послания М.А. Врубелю От жизни лживой и известной Твоя мечта тебя влечет В простор лазурности небесной Иль в глубину сапфирных вод. Нам недоступны, нам незримы, Меж сонмов вопиющих сил, К тебе нисходят серафимы В сияньи многоцветных крыл. Из теремов страны хрустальной, Покорны сказочной судьбе, Глядят лукаво и печально Наяды, верные тебе. И в час на огненном закате Меж гор предвечных видел ты, Как дух величий и проклятий Упал в провалы с высоты. И там, в торжественной пустыне, Лишь ты постигнул до конца Простертых крыльев блеск павлиний И скорбь эдемского лица! 9 января 1906 З.Н. Гиппиус («Твои стихи поют, как звучный…») Твои стихи поют, как звучный В лесу стремящийся ручей; С ним незабудки неразлучны И тени зыбкие ветвей. Порой, при месяце, глядится В него косматый лесовик, И в нем давно купать копытца Чертенок маленький привык. Однажды в год, в святой сочельник, Сияет ангел надо льдом, И скачут зайцы через ельник, Испуганы живым лучом. Не всем, быть может, внятен ропот В лесу звенящих, тихих струй: Их заглушает жизни топот, Как битвы, страстный поцелуй. Но в вечных далях не устанет Земля чертить круги орбит. И много песен в бездну канет, И много шумов отзвучит. И новым людям, в жизни новой, Как нынче, ясен и певуч, Все будет петь, за мглой еловой, Твоих стихов бессмертный ключ! И будет лесовик, как прежде, Глядеться в зеркале его, И ангел, в пламенной одежде, Над ним сиять под рождество! 4 декабря 1909 Андрею Белому («Нас не призвал посланник божий…») Нас не призвал посланник божий В свой час, как братьев, от сетей, И долго были непохожи Изгибы наших двух путей. Ты был безумием и верой На высь Фавора возведен; Как Данте, яростной пантерой Был загнан я на горный склон. Но на высотах, у стремнины, Смутясь, мы встретились с тобой. Со мною был — мой жезл змеиный, С тобой — твой посох костяной. И в темный путь пошли мы рядом… Но кто-то третий близко был. Палящей страстью, жгучим ядом, Он нашу, душу опалил. И — помню — кроя в сердце муку, Как смертный, впившийся кинжал, Братоубийственную руку Я на поэта подымал… И что ж! на пламени сомненья, Что злобно зыблила вражда, Сковались тайной цепи звенья, Нас съединившей навсегда. Я, в миги страшные, измерил Твоих безумий правоту, И ты, восторженный, поверил В мою спокойную мечту. Пойдем ли дальше в путь единый, Иль каждому — удел иной, Тебе дарю я жезл змеиный, Беру твой посох костяной. День ярко гаснет на откосах, Клубится сумрак по земле. Да будет мне твой белый посох Путеводителем во мгле! вернуться У каждого человека свой демон. Менандр (греч.). |
