11 августа 1895 Глупое сердце «Глупое сердце, о чем же печалиться!..» Глупое сердце, о чем же печалиться! Встретясь, шутили, шутя целовалися, Гордой победой она не похвалится, В памяти счастья минуты осталися… Глупое сердце, о чем же печалиться? Тянется поле безмолвное, снежное, Дремлют березки в безжизненном инее, Небо нависло — уныло-безбрежное, Странно-неясное, серое, синее, Замерло, умерло, будто бы снежное… Глупое сердце! о чем же печалиться! 15 ноября 1895 Поцелуи Здесь, в гостиной полутемной, Под навесом кисеи Так заманчивы и скромны Поцелуи без любви. Это — камень в пенном море, Голый камень на волнах, Над которым светят зори В лучезарных небесах. Это — спящая принцесса, С ожиданьем на лице, Посреди глухого леса В очарованном дворце. Это — маленькая фея, Что на утренней заре, В свете солнечном бледнея, Тонет в топком янтаре. Здесь, в гостиной полутемной, Белы складки кисеи, И так чисты, и так скромны Поцелуи бел любви. 30 октября 1895 Во мгле Страстно, в безумном порыве ко мне ты прижалась Страстно… Черная мгла колыхалась Безучастно. Что-то хотелось сказать мне родное, святое… Тщетно! Сердце молчало в покое Безответно. Мягкие груди сильней и сильней прижимались, Жадно, — Тени во мраке смеялись Беспощадно. 6 ноября 1895 Утренняя звезда Мы встанем с тобой при свечах, Дитя мое! Мы встанем с тобой при свечах, Дитя мое! На черно-безжизненный сад, Из вышины, Последние звезды глядят И серп луны. Еще не рассеялась мгла, И солнца нет, Но чара ночей отошла, И брезжит свет. В томлении ждем мы, когда Лучи свои Торжественно бросит звезда, Звезда Любви. Но все неизменно вокруг, Дитя мое! О, плачь же со мною, мой друг, Дитя мое! 29 октября 1895
Воспоминания о малюточке Коре «Умереть, умереть, умереть!..» Умереть, умереть, умереть! На таинственном фоне картины Вырезается ярко мечеть, Издалека кричат муэдзины, Грохот города слышен вдали… О заветные звуки земли! Озарен, весь в звездах небосвод, Кипарисные купы поникли. Красный Марс между веток плывет На последнем своем эпицикле. Холодеет скамья, словно гроб. Знаю, знаю свой злой гороскоп! Ты ко мне прибежишь, проскользнешь, Вся дрожа, с беглой молнией взора. И опять всю жестокую ложь Прошепчу тебе, бедная Кора! Мы сомкнем упоенно уста… Но мне все предрасскажет мечта! Темный сад напоен, опьянен Знойным запахом роз и жасмина. Жизнь прекрасна, как сказка, как сон, Как певучий призыв муэдзина. Но как страшно вперед посмотреть! Умереть, умереть, умереть! 29 ноября 1895 «Черные тени узорной решетки…» Черные тени узорной решетки Ясно ложатся по белому снегу. Тихие звезды — задумчиво-кротки, Месяц пророчит истому и негу. Черные окна немого собора Смотрят угрюмо на белое поле. Здесь ты и дремлешь, малюточка Кора, Спишь беспробудно в холодной неволе! Вижу я ночь твоей родины дальней, Яркое небо, в пылающих звездах! (Ах, там созвездия блещут кристальней, Ах, там живей и томительней воздух!) Смуглая девочка знойного Юга, Что ты искала на Севере слепо? Счастья, в объятиях нового друга? Но обрела лишь молчание склепа! Ясными рунами вписанный в небе, Я (астролог беспощадно-жестокий!) Верно прочел твой мучительный жребий, Но утаил от тебя эти строки! Все совершилось безжалостно-скоро: Звезды родные солгать не хотели! Здесь ты и дремлешь, малюточка Кора, Спишь беспробудно под песни метели… Ноябрь 1895 Криптомерии Мечтал о лесах криптомерий… В ночной полумгле В ночной полумгле, и атмосфере Пьянящих, томящих духов, Смотрел я на синий альков, Мечтал о лесах криптомерии. И вот — я лежу в полусне На мху первобытного бора; С мерцаньем прикрытого взора Подруга прильнула ко мне. Мы тешились оба охотой: Гонялись за пестрым дроздом. Потом, утомленно вдвоем Забылись недолгой дремотой. Но чу! что за шелест лиан? Опять вау-вау проказа? Нет, нет! два блестящие глаза… Подруга! мой лук! мой колчан! Встревоженный шепот: «Валерий! Ты бредишь. Скажи, что с тобой? Мне страшно!» — Альков голубой Сменяет хвою криптомерий. |
