В этот вечер Гвидо повез их вверх, на гору. А несколько ранее Онор специально отправила молодых людей в город, причем как Умберто, так и Федерико, казалось, легко восприняли свою временную отставку.

За окном показалась какая-то долина, а вдали виднелся ярко освещенный замок. Общий вид представлял собой нечто потрясающее: тут светилось множество электрических огней, и все это напоминало иллюстрацию из книги детских сказок. Автомобиль затормозил на площади поселка. Джейн с Онор вышли из машины и присоединились к многолюдной процессии. Мимо проехали несколько экипажей, заложенных лошадьми, в которых сидели либо уж совсем пожилые люди, либо те, кто не мог по каким-то причинам подниматься в гору. С другой стороны дороги стояли горожане, выкрикивая приветствия и аплодируя особенно нарядным дамам. При появлении Джейн с Опор послышалось: «Bellissimo! [5]»

Миновав массивные деревянные ворота, они оказались в просторном внутреннем дворике, освещенном фонарями. Пройдя входные двери, женщины попали в огромный средневековый зал. Здесь уже было полно гостей: женщины в светлых шелках и атласе, приглашенный оркестр. Слуги в ярко-красных, до колен, шелковых брюках и белых широких рубашках разносили напитки.

Джейн никогда ранее не доводилось видеть столько шикарных дам сразу. Правда, она в своем шелковом наряде могла потягаться с самыми роскошными женщинами. Изумруды, выданные Онор, украшали шею и пальцы Джейн, — однако даже драгоценности не могли затмить восхитительный блеск ее огромных серых глаз.

Онор перелетала, словно экзотическая птица, от одной группы к другой: всех она знала, со всеми могла по-приятельски поболтать…

— Онор! — послышался чей-то голос. Обе женщины тотчас обернулись, увидев, что к ним направляется темноволосый мужчина. Онор сразу оказалась у него в объятиях, тихо завизжав от радости. «Не исключено, что, ожидая увидеть именно этого мужчину, Онор и отослала Умберто и Федерико», — подумала Джейн и принялась с интересом разглядывать его. Она решила, что ему за сорок, хотя могла и ошибиться. Имея дело с людьми состоятельными, Джейн давно уже обратила внимание, что отсутствие материальных проблем сказывается на человеке самым наилучшим образом. И потому богатые всегда выглядят моложе тех, кто постоянно озабочен финансовыми вопросами.

Этого мужчину никак нельзя было причислить к симпатичным людям: большой орлиный нос, надменное выражение лица, мгновенно, впрочем, исчезавшее, стоило лишь ему улыбнуться. Широкоплечий, узкобедрый, правда, весьма невысок ростом. «Да, — подумала Джейн, — он был бы идеальным мужчиной для Онор, и он куда более подходит ей по возрасту, чем итальянцы…»

— Роберто, дорогой, — воскликнула Онор тем временем. — Где же ты пропадал? Почему только сейчас объявился? Нам всем так тебя не хватало!

— Увы, Онор, все проблемы, одни проблемы. — Он повернулся и впервые одарил Джейн очаровательной улыбкой, вопросительно подняв при этом брови.

— Джейн, позволь представить нашего дорогого хозяина — принц Роберто Микеле де Верантиль ди Виллициано. — Все эти имена были произнесены на одном дыхании. — Роберто, а это моя племянница леди Апнор.

На лице Джейн отразилось некоторое смущение.

— Можно просто «Роберто», — сказал он приятным бархатным голосом и, чинно склонившись, поцеловал Джейн руку.

— Роберто… — К своему неудовольствию, Джейн повторила его имя каким-то зачарованным полушепотом. Темные глаза внимательно смотрели на нее, и от этого взгляда она несколько потерялась, опустила глаза.

— Восхитительно, очаровательно! Наконец-то я получил удовольствие воочию лицезреть несравненную contessa inglese. Все вокруг только о вас и говорят, contessa. — При этих словах он тепло улыбнулся. — Да, совершенно забыл спросить, как ужин? О, вы еще не ужинали. Тогда прошу вас. — И он, взяв их под руки, повел к накрытым столам с цветами, стоящим поодаль. Тотчас к нему подскочили несколько эксцентричных лакеев. Ужин состоял из редкостного разнообразия великолепно приготовленных блюд, в хрустальных графинах стояли коллекционные вина. Джейн не пришлось поддерживать разговор, ибо в продолжение всего ужина Онор болтала без умолку, рассказывая Роберто про все вечеринки, которые он пропустил, и всех знаменитостей этих вечеринок. И поскольку разговор в основном касался неизвестных Джейн людей, та получила возможность любоваться парадом элегантных мужчин и женщин с невероятными по красоте ювелирными украшениями, стоившими, должно быть, целые состояния. Несколько раз она бросала взгляд в сторону принца и всякий раз встречала ответный взгляд и улыбку. Она торопливо отводила взор, испытывая такое чувство, словно он раздевает ее глазами.

— Дорогие мои, а вот и Джон Фелпс. Не видела его все лето. Умоляю, простите меня, я буквально на минуту.

Онор тотчас отошла от стола. Джейн даже не успела глазом моргнуть. И сейчас решительно не знала, что сказать принцу.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — выдавила наконец Джейн. — У вас сегодня столько гостей, и каждому из них нужно уделять внимание.

— Кажется, им и без меня весело. — Он неопределенно махнул рукой. — Кстати, не хотите ли потанцевать? В этом случае вам не придется ломать голову по поводу того, о чем со мной говорить.

Да, это был выход из положения. Она поднялась из-за стола.

— Что предпочтет contessa? Можем станцевать под оркестр, хотя я на всякий случай также пригласил одну из «групп», которая, насколько мне известно, очень нравится молодежи.

— О, мне все равно, право же. Я люблю старинные танцы.

— Старинные? Очаровательно, — произнес он с улыбкой.

— Я в равной степени отношусь как к молодым, так и к зрелым женщинам, потому с удовольствием танцую под любую музыку.

— Что ж, вам можно только позавидовать. Я вот предпочитаю только старинные танцы. Нынешняя молодежь в танцах выделывает такое, что вполне приличествует постели, но едва ли приемлемо на людях. Наверное, возраст сказывается. — Он вздохнул и, взяв Джейн под руку, повел ее в ритме квикстепа. Принц в продолжение всего танца молчал, так что Джейн всецело могла наслаждаться музыкой и опытным кавалером, движения которого были исполнены легкого изящества. Оркестр начал исполнять ча-ча-ча.

Боже, Джейн никогда ранее не доводилось танцевать со столь чувственным партнером! Жаль, что танец закончился и оркестранты отложили инструменты. Принц провел Джейн к столику, усадил ее, сел сам и, заказав еще вина, предложил ей сигарету.

— Вы замечательно танцуете, — сказал он, подавшись вперед.

— Но до вас мне расти и расти.

— Пока что — да, но вы легко всему научитесь. У вас явный талант, большая редкость для англичанок.

— Полагаю, подобное обобщение весьма условно?

— Я не обобщаю, это — факт. Они слишком много думают о том, как выглядят в глазах окружающих. А с такими мыслями не до танцев. В танце важны лишь ритм, звук и партнер. Это как в занятиях любовью — те же ритм, звук и партнер. — И он лукаво улыбнулся Джейн.

— В самом деле? — Голос ее прозвучал спокойно и уверенно, хотя ни спокойствия, ни уверенности она не чувствовала.

— Ну да! В этом вы когда-нибудь тоже достигнете успеха.

— Когда-нибудь? А почему вы считаете, что я его еще не достигла?! — От злости Джейн не стала даже подбирать слова.

— Можете мне поверить, я в этом знаю толк. — Он улыбнулся. — И мне приятно, что я рассердил вас, потому что в ярости вы еще очаровательнее.

— Вовсе я не сержусь. С чего вы взяли?! Впрочем, думайте как хотите. Тем более что наверняка вам не узнать.

— Именно сердитесь, contessa.

— Я уже сказала, что нет, — чуть ли не выкрикнула Джейн.

— О, разумеется, contessa. — Он все так же мило улыбался. «Какой же он жуткий грубиян», — подумала Джейн. Ей следовало бы уйти, но она этого не сделала.

— Знаете, мне бы очень хотелось, что бы вы перестали называть меня «contessa». Меня зовут Джейн.