— Не суть важно, как именно он узнал. Мне это совершенно безразлично. Я ведь говорю о лжи и передергивании, Онор. Вот я о чем! — Роберто при этом холодно посмотрел на Джейн.

— Роберто?! — возмущенно воскликнула та.

— Слушай, Джейн, если уж ты решилась, то давай, упаковывай вещи. У меня полно дел дома, — скомандовал он.

Воспользовавшись этим предлогом, она поспешила к себе в комнату, предоставив Онор возможность извиниться за поведение собственного племянника. Возвратившись, Джейн подошла к Роберто и поцеловала его в щеку.

— Извини, дорогой, что из-за меня у тебя столько проблем.

— Я вовсе не против того, что тебя обвиняют в связи со мной. Проблема совершенно не в этом.

Они покинули виллу. Напоследок Онор посоветовала Джейн незамедлительно связаться с адвокатом. В замок возвращались молча. Роберто вцепился в руль со свирепым выражением на лице. Он, как всегда, гнал автомобиль, однако сейчас Джейн и слова вымолвить не смела. Конечно, ей следовало бы давным-давно рассказать ему про звонок Алистера. Должно быть, Роберто предупредил прислугу: для Джейн были приготовлены комнаты. Из всех спален, где ей когда-либо доводилось отдыхать, эта комната была, пожалуй, самая восхитительная. Джейн уселась возле туалетного столика и уставилась в окно. Потрясающий вид — долина, горы, заходящее солнце. Прямо дух захватывало! Джейн огляделась по сторонам: стены спальни были увешаны картинами. Надо же, как подчас бывает в жизни: сидя в этой роскошной комнате, Джейн едва могла припомнить крошечную спаленку своего детства. Тут, в другой стране, в этом вот замке, рядом с Роберто, воспоминания более не принадлежали Джейн. Прошлое превратилось во что-то сродни мечте и более не соотносилось с настоящим.

— Ну как, тебе понравились твои комнаты?

Джейн даже вздрогнула от неожиданности: в дверях, закамуфлированных под массивные гобелены, стоял Роберто. Служанка, приводившая в порядок одежду Джейн, тотчас бесшумно удалилась.

— Не слышала, как ты вошел. — Джейн нервно прыснула. С тех пор, как завершилась их молчаливая поездка, и вплоть до этого вот момента она не видела Роберто. То есть часа четыре кряду. Сегодня Джейн напрасно ожидала его. — Я успела без тебя соскучиться, — прямодушно сказала она.

— Дела, дела.

Она немного успокоилась: возможно, он задержался именно в связи с делами?

— Ну так как, нравятся тебе твои комнаты?

— Дорогой, все просто изумительно. Я никогда прежде не жила в подобной роскоши. — Она опять нервно засмеялась. — Я имею в виду и гардеробную, и ванную… А эта комната такая большая, что прямо балы можно устраивать! — Она почему-то слышала себя как бы со стороны. — Скажи, а вон там, это что же, подлинный Гоген?

— Да, подлинный.

— Отличная картина, — только и произнесла Джейн.

Роберто подошел к ее туалетному столику, открыл шкатулку с драгоценностями.

— Откуда столько украшений?

— Жемчуг подарила Онор, а остальное — подарки моего мужа.

— Я бы предпочел, чтобы ты не называла этого человека мужем, он не достоин этого. — Роберто вытащил все украшения, бросил колкий взгляд. — И не хотел бы, чтобы ты надевала что-то еще, кроме подарка Онор. Понимаешь?

Джейн согласно кивнула, хотя и не поняла.

— Я куплю тебе все что пожелаешь. Не хочу, чтобы при мне ты носила подарки другого мужчины. — Холодность взгляда сопровождалась холодностью тона. — Ну и коли уж мы об этом заговорили, я не хочу, чтобы ты общалась с этим человеком иначе как через адвоката. В случае, если он будет звонить или пришлет письмо, немедленно скажи мне. Я дал соответствующие распоряжения прислуге. Изволь и ты подчиняться. Считай, что это приказ, Джейн.

— Но…

— Никаких «но». Либо ты принимаешь эти условия, либо собираешь вещи и возвращаешься к тетке.

— Дорогой, пожалуйста, не сердись. Я понимаю, что мне сразу же следовало бы все рассказать тебе о звонке… Я так бы и сделала, но как-то позабыла… Уже одно это доказывает, сколь не важно все это было для меня… — Она чувствовала, что Роберто прекрасно улавливает ложь в ее словах.

— К сожалению, Джейн, теперь не суждено узнать правду. — Не в силах смотреть ему в глаза, она поникла головой. Нет, унижаться перед ним она не намерена… Тишина сделалась гнетущей.

— Скажи, устраивает ли тебя прислуга, пока твоя собственная служанка не прибудет из Англии? — Джейн была приятно удивлена переменой темы разговора и тона.

— Отличная прислуга, спасибо. Представь, мы уже как-то общаемся: рисунки, мимика — все идет в ход. — На сей раз Джейн удалось рассмеяться вполне естественно.

— Тебе нужно выучить итальянский.

— Разумеется. Я уже знаю несколько слов, но…

— Я найду тебе хорошего преподавателя.

— Хватило бы учебника или лингафонного курса. Я буду стесняться преподавателя.

— Джейн, ты очень странный человек. В некоторых случаях наворачиваешь одно на другое, но иногда — совершеннейшее дитя. — И он нежно погладил ее по голове. Затем подошел к шкафу, распахнул створки красного дерева и принялся изучать гардероб Джейн. — Мы непременно пополним шкаф всем необходимым, это будет для нас своего рода развлечением, — объявил наконец Роберто. Казалось, его недавняя холодность исчезла без следа. Взяв Джейн за руку, он повел ее в небольшую гостиную, где они ужинали в самый первый раз. Она уже поняла, что ее и его комнаты занимают совершенно особую часть замка: тут имелся как бы дом в доме, совсем как в Респрине, с той лишь разницей, что в замке Роберто было значительно просторнее и роскошнее. За ужином они обсуждали предстоящую вечеринку.

— Я бы хотела чем-то помочь, например, заказать угощение, цветы…

— Господи, зачем тебе всем этим заниматься?! Прислуга у меня прекрасно знает, что нужно делать.

— Но, может, мне следует, в таком случае, заняться чем-то еще?

— И слушать об этом не желаю. Чтобы моя дражайшая женщина забивала себе голову подобными проблемами?! — Роберто весьма удивился, чувствовалось, что ее побудительных мотивов он понять не в состоянии.

— Но что же, в таком случае, мне целыми днями делать?!

— Быть моей любимой.

— Это, конечно, очень приятно, но, Роберто, не могу же я всю оставшуюся жизнь только и делать, что наряжаться да прихорашиваться. Я опять сойду с ума.

— Это как — опять? — поймал он ее на слове. Джейн залилась краской, опустила глаза. — Знаешь, Джейн, это, конечно, прекрасно, что всякий раз, когда ты оказываешься в затруднительном положении, ты начинаешь изучать свои прекрасные руки. — Она подняла голову и увидела, что Роберто мягко улыбается. — Ну так что там еще? Опять хотела что-то утаить, да?

— Да, но лишь потому, что ужасно стесняюсь.

— Я полагаю, речь идет о твоей болезни? Но стыдиться болезней совершенно незачем!

— Должно быть, это у меня еще с детства… такое отношение к психическим расстройствам.

— Бедняжка… Наверное, это было ужасно?

— Да, жутковато. — И с явным облегчением Джейн выложила ему то, что однажды пережила.

— И после всего этого ты еще утверждаешь, что любишь его?!

— Да.

— Странные вы существа, женщины, — только и нашелся что сказать Роберто.

— Ну, как бы то ни было, — она тряхнула головой, — а вопрос остается в открытым: что мне делать целыми днями?

— Я же сказал: ухаживать за собой.

— Что, весь день?! Я не могу заниматься этим целыми днями.

— А вот моя мать всю жизнь только этим и занималась. Да еще иногда благотворительностью.

— Не уверена, что в Италии привечают любовниц, которые занимаются благотворительностью, — усмехнулась она. — Придется найти себе какое-нибудь хобби. Может, начать рисовать? Когда я училась в школе, мне очень нравилось.

— Займешься итальянским языком. Ты будешь так занята, что на меня времени не останется, — подначил он.

После ужина они насладились коньяком, затем прогулялись по террасе. Наконец Роберто объявил, что пора спать. Джейн с радостью согласилась. Он поцеловал Джейн в щеку и затем вышел через дверь, скрытую рисунком настенного гобелена. Джейн быстренько приготовилась ко сну, уселась на огромной постели и принялась ждать. Роберто все не приходил. Джейн уже истомилась в ожидании: вспомнив римские ночи, она вдруг неимоверно возбудилась. Книга ее решительно не интересовала. В конце концов Джейн заснула с книгой в руке.