Дэн вернул ему визитку.

— Ты не мог бы ему позвонить? Мы пока оденемся.

— Конечно, — ответил Бун.

— Думаю, так будет лучше для всех, — кивнула Донна.

Они отправились наверх одеваться.

Петра была très [57]взбешена.

Еще никогда ни один мужчина не пренебрегал ею, особенно в таких обстоятельствах. И вот теперь она сидит на диване в соблазнительном голубом атласном пеньюаре, готовая подарить себя мужчине, который, выражаясь по-простому, ее продинамил.

Унизительно.

Крайне — чрезвычайно — унизительно.

Петра чувствовала себя второстепенным персонажем плохого любовного романа. Или современной, сексуально раскрепощенной героиней Джейн Остин, которая тщетно ждет, когда же появится мужчина ее жизни и заберет ее из мира серых будней. Жаль, клавесина в ее квартире нет. А еще матушки-клуши, чудаковатого отца и серьезной, основательной сестры, которой можно было бы поплакаться и пожаловаться на разбитое сердце.

Погодите-ка. Разбитое сердце?

Из-за Буна Дэниелса?

Я вас умоляю.

Но Петра и впрямь была в ярости. Я его пригласила, кипела она, позвала, чтобы (и это совершенно очевидно) впервые заняться с ним любовью, а он взял и забыл!И даже не соизволил позвонить и извиниться! Интересно, это у него изъян характера такой или просто нервы сдали? Как бы там ни было, для серьезных отношений и то и другое — недостаток. Зачем нужен мужчина, который боится заниматься с тобой сексом?

А может, я ему просто не нравлюсь? В этом плане? Вполне логично, но… а как же тот поцелуй? Совершенно неожиданный, и в тот момент ты ему явно нравилась, верно?

На журнальном столике скучала бутылка хорошего красного вина в компании двух высоких изящных бокалов. Петра подхватила один бокал, налила себе щедрую порцию вина, но затем передумала и направилась на кухню за виски. Господи, до чего я докатилась. Сначала ради него превратилась в шлюху — хоть и отвергнутую, — а теперь вот в алкоголичку.

Налив в стакан чистый виски, она устроилась перед телевизором.

Будь ты проклят,Бун Дэниелс.

Джонни Банзай тоже не испытывал особо теплых чувств к Буну, когда тот появился в участке с Дэном и Донной Николс. И в сопровождении Алана Бёрка.

Все равно что левой рукой давать конфетку, а правой ее отнимать. Вот, Джонни, смотри, привел тебе подозреваемого. А еще человека, который не даст тебе с ним поговорить.

Спасибо, Бун, большое спасибо.

— Значит, вот каких клиентов ты покрывал, да? — спросил Джонни.

— В общем, да.

— Недурно.

— А то.

— Больше ничего не говори, — посоветовал Буну Алан Бёрк. В этот час он вовсе не выглядел щеголем — он был в джинсах и старом свитере, который по-быстрому натянул, переговорив с Дэном Николсом. Волосы у него торчали во все стороны, а на лице пробивалась щетина.

— Вы представляете интересы мистера Дэниелса? — официально осведомился Джонни.

— Нет.

— Тогда не указывайте ему, что делать.

— Я могу идти? — встрял Бун.

— Пока да.

— Никогда бы не подумал, что скажу такое, — вмешался Харрингтон, — но, Бун, не покидай пределы города.

Бун кивнул и вышел за дверь. Формально они все еще могли обвинить его в препятствии правосудию, но, похоже, успокоились, увидев, что он привел им для допроса Дэна Николса. Так что он свободен как птица. А что касается Дэна и Донны… Это уже их проблемы. Любой вменяемый адвокат мигом вытащит Дэна из этой заварушки.

И тот сможет забыть обо всем.

Забыть…

О черт!

Петра.

Бун судорожно набрал номер.

Телефон все звонил и звонил, звонил и звонил, но никто так и не взял трубку.

Совершенно ясно, что у нее стоит определитель номера.

Да, но у него же в запасе одно из самых изящных оправданий!

Дорогая, я опоздал, потому что меня арестовали по подозрению в убийстве.

Должно ведь прокатить, правда? Должно-должно, подумал Бун, если только она даст мне шанс все объяснить.

Что делать? С одной стороны, можно оставить все до утра — до чуть более позднего утра, поправился Бун, взглянув на часы, — чтобы она остыла. А с другой стороны, можно поехать к ней прямо сейчас и трезвонить в дверь, пока не откроет.

Как же поступить?

Бун решил позвонить Дэйву.

В конце концов, он же у них Бог Любви.

— У тебя должен быть оченьвеский повод, чтобы звонить мне в такое время, — заявил Дэйв, подойдя к телефону.

— Ты занят?

— Скажем так, я кое-чем занимался, — ответил Дэйв. — Так в чем дело? Ты опять забыл слова вступительной песенки к «Джетсонам»? [58]Бун, в сотый раз тебе повторяю, там поется так: «Сынишка Элрой! И Джейн, жена!»

Бун ввел Дэйва в курс дела, опустив подробности, касающиеся дела Николсов. Дэйв спокойно принял на веру то, что Буна вот так взяли и арестовали по подозрению в убийстве и что сделал это не кто иной, как Джонни Банзай. Дэйв сразу вник в суть проблемы.

— Быстро езжай к ней, — уверенно сказал он.

— Что, серьезно?

— Еще как! Ты вообще представляешь, в каком она бешенстве? Она сама назначила свидание тебе и твоему члену, а вы оба ее прокатили!

— Но меня же обвинили в убийстве!

— Женщинам на это наплевать, — со знанием дела проговорил Дэйв.

— Не может такого быть.

— Погоди-ка, — сказал Дэйв, и Бун услышал, как тот нежно обращается к кому-то на заднем фоне. Потом Дэйв вновь взял трубку. — Неа. Им на это наплевать.

— Вот ведь дерьмо.

— Оно самое, — согласился Дэйв. — Послушай дядюшку Дэйва, который сам был в такой же прискорбной ситуации… Нет-нет, зайка, я это ему просто так сказал, чтобы он не чувствовал себя таким уж идиотом… Значит, так. Езжай к ней, звони ей в дверь и моли через домофон о прощении. Внутрь она, конечно, тебя не пустит, но зато ей полегчает от того, что ты попытался.

— А потом, наверное, цветы надо будет привезти… конфеты?

— Клише, — отмахнулся Дэйв. — Зная, как ведут себя дамы в таких ситуациях, думаю, ей бы больше пришелся по душе диск с записью ритуального потрошения твоей тушки. Нет, тут нужна тяжелая артиллерия — боюсь, придется тебе раскошелиться на драгоценности.

— Ужас какой.

— Ты крупно влип, братец.

— Но меня же обвинили… — заговорил Бун.

— Опять-таки… — прервал его Дэйв.

— Не важно, да? — угадал Бун.

— Умнеешь на глазах, — похвалил его Дэйв и бросил трубку.

Бун отправился к Петре.

Николс признался во всем.

Кроме убийства.

Джонни Банзай сидел и слушал, как Дэн Николс под присмотром Алана Бёрка признавался в том, что его жена завела роман с Филом Шерингом, в том, что он нанял Буна Дэниелса для слежки за ней, и даже в том, что сам частично виноват в неверности своей супруги.

— Я ведь так много работаю, — сокрушался он.

Джонни на это не купился. Какого черта? Они с женой тоже работают круглые сутки, а у них ведь еще и дети есть. Но они все равно не изменяют друг другу. Всегда можно выкроить время для того, что тебе важно. Очень просто понять, что действительно важно для человека, — нужно всего лишь узнать, на что он тратит свое время.

Кроме того, Джонни совершенно не волновали причины измен Донны Николс, только сам факт. Да и измены как таковые его не заинтересовали бы, если бы ее любовника не убили во время смены Джонни.

Так что сейчас на Джонни висело два крайне важных дела — убийство Келли Кухайо со всеми вытекающими последствиями для туризма и субкультуры сёрферов, а теперь еще и убийство любовника жены миллиардера, на которое журналисты набросятся стаей шакалов, а шеф примется жужжать, как крайне назойливая, но влиятельная муха.