Гейб все время напряженно прислушивался, но улавливал лишь шорох подошв по камням и дыхание идущих за ним матросов, а также удары собственного пульса, грохочущего у него в ушах.

И тут послышалось пение, сначала тихое, но постепенно усиливающееся, эхом выплывающее из расселины. Дэвид замешкался, но Гейб подтолкнул его в спину свободной рукой.

— Проклятье, — пробормотал у него за спиной один из матросов.

Восс быстро обернулась через плечо, выискивая Гейба среди остальных.

— Гейб, это…

— А как ты думаешь? — хрипло ответил он. — Вперед, ради бога! Бежим!

И они побежали, спотыкаясь и едва не падая. Лучи фонариков метались по стенам и над расселиной. Гейб чувствовал, как напряглось все тело, и, когда Дэвид снова споткнулся, подхватил ученого за плечи и приподнял, как куклу, а потом толкнул вперед. Он услышал, как кто-то выругался и взвел курок.

— Лейтенант, ход ведет вверх, — послышался голос Кроули.

Через дюжину шагов Гейб понял, что имел в виду матрос. Расселина сузилась, и они начали подниматься. Впереди замелькали лучи фонариков, и Гейбу показалось, что он видит стену — тупик.

Песня стала выше и громче. Яростная и прекрасная, она доносилась не только снизу из узкого пространства расселины, но и отражалась от стен и потолка туннеля — определить направление стало невозможно.

У него за спиной один из матросов поскользнулся и упал. Гейбу показалось, что он слышит, как ломается кость, и от этого звука наружу вырвался сдерживаемый страх. Он обернулся и направил назад луч фонарика. Упал медик Манетти. Его лицо покраснело от боли, и он закричал, когда другой матрос попытался поднять его на ноги.

Кто-то сжал запястье Гейба, и он понял, что Дэвид буквально тащит его за собой. Капитану ничего не оставалось, как бежать за ним, и через мгновение они оказались на самом верху. Нет, это был не тупик, расселина привела их к повороту, чуть дальше Гейб увидел огромную пещеру — пустоту в подземном сердце острова.

Они остановились посреди пещеры, ширина которой составляла двенадцать футов, а высота десять, и повернулись назад, дожидаясь, когда появятся Манетти и его спутник. Песня набирала силу, к ней присоединялись все новые и новые голоса, она обретала гармонию. Очевидно, падение фонарика привлекло сирен. Быть может, дело было в луче света, озарившем воду, света, которому здесь неоткуда было взяться.

Из расселины послышались выстрелы, и по пещере, заглушая песнь сирен, пронеслось эхо. Следом за ним раздался пронзительный крик.

— Проклятье! — прорычал лейтенант.

Он поднял оружие и сделал шаг к расселине, но Дэвид схватил его за руку и остановил. Стоун смотрел на него так, словно хотел ударить.

— Слушайте! — сказал Дэвид.

Все последовали его совету. Сначала вокруг царила полная тишина — ни криков раненых, ни выстрелов, ни мольбы о помощи, — но в следующее мгновение снова возникла далекая песня.

— Они мертвы, — догадалась агент Восс.

Стоун бросил на нее свирепый взгляд и опустил голову.

— Наверное, сирен потревожил свет. Или всплеск, я не знаю, — сказал Дэвид. — Но пение, как мне кажется, это нечто вроде эхолокации у летучих мышей. У них есть глаза, но они используют и другие органы чувств. Если бы мы находились в той же расселине, сирены поняли бы, что мы там.

Песня продолжалась.

Гейб почувствовал, как холод коснулся его спины.

— И что же следует из твоих слов? Их пение означает, что они вышли на охоту?

— Или они таким способом общаются друг с другом. Мы еще многого о них не знаем.

Гейб бросил на него пристальный взгляд. Да, ученый был молод и неловок, но сейчас доктор Будро выглядел куда более серьезным и опытным.

— Мы знаем все, что нам нужно, — вмешалась Восс. — Самое главное, что мы не можем вернуться обратно тем же путем.

Никто не стал возражать, в особенности после того, как к одинокой песне стали присоединяться другие. Кроули свернул в новый туннель, продолжая вести за собой маленький отряд, Дэвид последовал за ним.

Гейб посмотрел на Восс и Стоуна.

— Я буду прикрывать фланг, но у меня нет оружия.

Он показал им пустые руки.

— Зато есть у меня, — ответил Стоун, показывая на десантный автомат. — Пошли.

Восс не сдвинулась с места. Она долго смотрела на Гейба, а потом вздохнула.

— Пропади оно все пропадом, — сказала она, протягивая ему свой пистолет и вытаскивая другой из кобуры на ремне за спиной.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Гейб.

Восс бросила на него суровый взгляд.

— Надеюсь, ты умеешь стрелять.

С этими словами она исчезла в туннеле, и Гейб последовал за ней с фонариком в одной руке и оружием в другой.

Алена держалась рядом с Сайксом и Полом Риджем, остальная часть отряда следовала за ними. Она всегда вела активный образ жизни, и по мере того, как старела, много времени уделяла здоровью. Ей нравилось бросать вызов времени, и она достаточно часто заводила романы с молодыми мужчинами, причем иногда разница в возрасте оказывалась весьма внушительной. Сейчас ее не интересовала собственная внешность. Имели значение лишь тысячи часов, проведенных в спортивном зале и бассейне, сотни горных восхождений и многочисленные переходы по пересеченной местности.

В темноте, под гнетом тонн камня над головой, Алена уверенно шагала вперед, словно бросая вызов остальным членам группы. Ее тревожили Харт и Тори. Агент ФБР заметно ослабел — иначе и быть не могло с пулевой раной в плече. К тому же начался прилив, вода прибывала, и светлое время суток подходило к концу. Она понимала, что скоро настанет момент, когда им придется двигаться очень быстро. Алена боялась того, что может произойти с Хартом. Ей хотелось, чтобы все члены ее маленького отряда остались живы. Но если это не получится, что ж, пусть потери будут минимальными.

Она не собиралась умирать.

Если бы Алена позволила, страх полностью поглотил бы ее разум. Но она оттеснила его, превратив в маленький шарик в основании черепа. У нее была долгая и очень интересная жизнь, и Алена планировала продолжать ее. Прошедшие годы не могли послужить утешением, если смерть настигнет ее здесь, в темноте.

Она направила луч фонарика вперед и прищурилась.

— Пол?

Сайкс посмотрел на нее, но Алена лишь посторонилась, пропуская вперед Риджа. Все трое осветили фонариками туннель, который разветвлялся в две стороны: плавно влево и круто вправо. Довольно быстро стало ясно, что левый коридор сужается и уходит вверх, а правый расширяется и спускается вниз. Осколки черных камней в правом туннеле показывали, что он не вполне надежен.

«Мы практически в жерле вулкана, — напомнила себе Алена. — Опасность может грозить отовсюду».

— Куда? — спросила она.

Ридж и Сайкс посветили фонариками по сторонам. Лейтенант-коммандер прошел несколько шагов направо, а геолог — налево.

— Какие могут быть сомнения? — спросила Тори. — Левый туннель поднимается, значит, он ведет на поверхность.

Ридж оглянулся на нее.

— Все не так просто.

Тори вздохнула и снова посмотрела на агента Харта. Алена направила луч фонарика вниз, чтобы его свет никому не попал в глаза, но и этого хватило, чтобы увидеть выступивший на лбу у Харта пот и то, как он опирался на гладкую стену туннеля, словно только твердый камень мог удержать его на ногах. Тори и Алена переглянулись и поняли друг друга. Если Джош сядет, то, скорее всего, не сумеет встать.

Алена перевела взгляд на троих матросов, которые прикрывали их с тыла, — Мейса, Гарбарино и Чарли. Если им придется нести Джоша, это еще сильнее замедлит продвижение отряда, а сейчас каждая секунда промедления могла оказаться роковой.

— Пол, проверьте левый коридор. Нужно выяснить, действительно ли он ведет наверх, — сказала Алена.

Ридж мрачно кивнул, поднял фонарик и вошел в туннель.

— Мистер Дивер, — позвал лейтенант-коммандер Сайкс. — Следуйте за доктором Риджем, прикрывайте его.