— Что я должен… — начал Дуайр.

Но он не договорил — его прервали крики снизу, из медленно ползущей наверх шлюпки. Тори и Панг просили поторопиться. Низкий голос Гейба сливался с ними, и поначалу Мигель не сумел разобрать слов. Потом ему показалось, что брат говорит:

— Мы поднимаемся.

Мигель заморгал, пытаясь понять, что это значит и в чем он ошибся.

Нет, не «мы». «Они поднимаются».

В тот момент, когда все кусочки головоломки встали на место, пронзительно закричал Таппер, находящийся на палубе дюжиной футов правее. Мигель развернул дуло автомата в его сторону и увидел, что механик упал. До сих пор Мигель не видел тварей на близком расстоянии и в течение секунды лишь смотрел на тошнотворно белую кожу, блестящую, слегка желтоватую в лунном свете, и сморщенную змеевидную нижнюю часть тела. Длинные пальцы обхватили голову Таппера, заставив его смолкнуть, невероятно широко раскрылись челюсти, и морда чудовища прижалась к груди несчастного.

Члены команды, выкрикивая проклятья, разбегались в разные стороны, чтобы оказаться как можно дальше от жуткого существа и своего мертвого товарища, но вслед за первой начали появляться все новые и новые твари. Одна из них плюхнулась на палубу, с невероятной скоростью поползла в сторону Валенте, сбила с ног и нависла над ним, причем все произошло так стремительно, что никто не успел вмешаться.

Мигель открыл огонь по твари, что убила Таппера. Пули разорвали ее на части, и в следующее мгновение первый помощник развернул автомат в сторону чудовища, которое напало на Валенте. Но люди метались по палубе, возник настоящий хаос, и Мигель не стал стрелять, опасаясь ранить кого-то из своих.

Все новые существа — их было слишком много — начали расползаться по палубе во все стороны. Мигель повернулся к Дуайру:

— Поднимайся наверх! Уводи «Антуанетту»!

Он услышал, как взвыли тросы лебедки, шлюпка поднялась до уровня палубы, Мигель повернулся и увидел Гейба, Тори и Панга, которые перебирались на корабль. Панг поддерживал капитана, чья левая нога была в крови. Мигель побежал к брату, но, когда тот посмотрел на него глазами, полными страдания, не имеющего ничего общего с раненой ногой, Мигель дрогнул. Даже в момент смертельной схватки с чудовищами брат видел монстра в нем.

Когда Гейб прочитал признание вины в глазах Мигеля, инстинкт едва не заставил его застрелить брата. Чуть раньше он забрал свой пистолет у Тори и сейчас одним быстрым движением навел его на Мигеля. Но в последний момент разум победил гнев; он вспомнил о матери — как она переживет известие о том, что один из ее сыновей убил другого? Тем не менее он не опустил оружие.

— Брось автомат, — приказал Гейб.

Мигель положил «хеклер-кох» на палубу и отступил на шаг.

Пронзительные крики звучали над кораблем, и ветер уносил их в океан — вопли о помощи, которые никто не услышит и не откликнется на них. Сирены, древние существа из незапамятных времен, когда мир еще верил в чудеса, взбирались по корпусу с влажными хлюпающими звуками и атаковали «Антуанетту». Его корабль — предмет его гордости. Так в тот момент подумал Гейб.

Панг издал крик, наполненный первобытным ужасом, — в нем слышались ночные кошмары детей, живших в доисторические времена, — и братья Рио повернулись к нему. Одна из сирен обвилась вокруг его ног, вторая сжала голову и раздавила череп. Пистолет, который Панг держал в руке, выпал и покатился по палубе.

— Господи, — прошептал Мигель. — Гейб, мы должны…

Капитан взвел пистолет.

— Почему?

Вокруг метались люди. Они мчались по трапу к своим каютам, исчезали в трюме, захлопывали двери, задвигали засовы. Гейб не знал, насколько это задержит тварей. Они с братом стояли не шевелясь, пока Тори не схватила Гейба за руку и не повернула его к себе.

— Прекратите! — рявкнула она. — Что вы делаете? Нам нужно спрятаться!

— Ты слышала… — начал капитан.

Мигель бросился к нему. Гейб оттолкнул Тори, повернулся, ударил брата по щеке дулом пистолета и рассек кожу до кости. Мигель пошатнулся, упал на колени, но тут же вскочил и попытался отступить, подняв с палубы автомат.

— Прости, Габриэль, — сказал он, но не стал направлять оружие на брата. — Ты не понимаешь. Майя нуждалась во мне. Она столько страдала из-за тебя, а потом ты просто перестал замечать ее, словно ее больше не существовало.

По палубе в их сторону ползло несколько существ.

— Прекратите! — закричала Тори.

Гейб метнулся к Мигелю, схватил дуло автомата и ударил брата рукоятью пистолета по голове. Вырвав автомат, он бросил его Тори, которая поймала оружие так, словно оно могло ее обжечь.

— Не смей говорить о ней, — прохрипел Гейб, и его голос прозвучал столь тихо, что даже брат едва расслышал его.

Мигель повис у него на руках, умоляя о прощении.

Гейб прижал его к груди, его сердце было разбито.

— Извинений недостаточно, hermano.

В следующий миг он повернулся, прицелился и всадил пулю в разинутую пасть сирены. Он вышиб ей зубы и затылок, выстрелил снова и попал в грудь, когда тварь приподнялась, как кобра перед нападением.

Тори развернулась, подняла автомат и одной очередью уложила трех чудовищ, подбирающихся к ним. Братья Рио выпрямились и встали по обе стороны от Тори.

Когда она нагнулась, чтобы поднять лежащий рядом пистолет Панга, Мигель забрал у нее свой автомат, и капитан не стал останавливать его. Едва ли Мигель мог рассчитывать на полное прощение, но сейчас Гейб не собирался мстить. У них осталось совсем немного времени.

Энджи вздрагивала после каждого выстрела, задерживала дыхание после каждого крика. Ей хотелось убежать, спрятаться, но она не могла бросить Джоша. И не потому, что боялась тюрьмы, — теперь это потеряло смысл. Ей казалось, что без Джоша она будет совсем одна. Поэтому она подставила ему плечо, и они поспешно, как могли, двинулись дальше по палубе. Они держались в тени кубриков, опасаясь выходить на открытое место, а когда оказались возле дальнего конца, где между ними и поручнями левого борта оставался лишь небольшой участок палубы, на секунду задержались.

Достаточно долго, чтобы услышать за спиной шаркающие шаги.

Джош развернулся, застонав от боли в раненом плече, и прицелился. Энджи поддержала его, но приготовилась к бегству, если твари доберутся до него. Впрочем, она почти сразу поняла, что их преследует человек.

Даже в лунном свете и сгустившихся тенях она разглядела оранжевые отблески в волосах Дуайра.

— Ты должен увести корабль, — сказала Энджи.

Дуайр нахмурился.

— Нет времени. Я заметил вас, и мне стало интересно, куда вы направляетесь. Но потом я догадался — к спасательным катерам.

Энджи затаила дыхание. Попытается ли Дуайр остановить их?

— Извини, Том. Я не хотела лгать. Просто я не хочу сесть в тюрьму и…

Ирландец коротко рассмеялся.

— Забудь. Давай выбираться отсюда.

Джош кивнул, с трудом повернулся и слегка подтолкнул Энджи.

— Идем.

Они втроем отступили от кубриков и оказались на залитой лунным светом палубе.

— Эти твари приходят с острова или откуда-то поблизости, — сказал Джош Дуайру. — Возможно, по другую сторону корабля их нет.

— Что ж, будем надеяться, — ответил тот.

Каждый их шаг сопровождался выстрелами, пока они не добрались до лебедки, которая спускала на воду спасательный катер, выбранный Энджи. Шлюпки, рассчитанные на серьезное волнение и даже шторм, усовершенствовали военные. Энджи не знала, защитят ли они от жутких тварей, но это был единственный шанс.

Дуайр сорвал брезент с катера, пока Энджи возилась с механизмом, спускающим его на воду. Наконец ей удалось повернуть кран лебедки так, чтобы он нависал над водой.

— Послушай, — начал Джош, растягивая слова.

Он потерял много крови.

Выстрелы и крики прекратились, и теперь они слышали только песню: жуткие голоса, сплетающиеся в стройный хор. Дуайр застыл на месте, куда-то вглядываясь. Энджи повернулась в ту же сторону и обнаружила, что ирландец смотрит на кубрики. В лунном свете она увидела, что по меньшей мере три твари, свернув хвосты, подобно змеям, приникли к стенам. Одно из чудовищ свисало с перил трапа.