Леди Уайтли подошла ближе и окинула Викторию взглядом, полным любви. У Виктории задрожали губы. Леди Уайтли спасла ей жизнь двенадцать лет назад. Но она только сейчас поняла это не только умом, но и сердцем.

Леди Уайтли могла передать ее в руки констебля за воровство. Или просто оставить на улице. Но эта женщина взяла ее к себе, предоставила ей кров и пищу. Если бы не леди Уайтли, она, возможно, стала бы проституткой или окончила свои дни на виселице за карманные кражи.

И даже если леди Уайтли родила Бронуин от Сомертона, все равно Виктория обязана поблагодарить ее.

– Спасибо, леди Уайтли.

Леди Уайтли нагнулась и ласково убрала волосы с ее лба:

– Дорогая, я сделала очень немногое.

– Вы знаете, сколько вы сделали для меня. А я так и не поблагодарила вас по-настоящему.

Леди Уайтли быстро взглянула на Энтони и вновь посмотрела на Викторию:

– Вздор, это мне нужно тебя благодарить. Виктории столько нужно было сказать каждому из тех, кто стоял рядом, но ее глаза сами собой закрылись и, она погрузилась в сон.

Энтони поручил спящую Викторию заботам Эвис и со спокойной душой – когда такое было в последний раз? – отправился завтракать. Проходя мимо зеркала, он остановился и посмотрел на свое отражение. Пять дней он не брился, умывался из кувшина и ел столько, что и ребенку не хватило бы.

– Кошмарное зрелище, – сообщил он зеркалу.

– Что правда, то правда, – с улыбкой согласилась мать, спускаясь по лестнице в холл. – Почему бы тебе, не пойти в соседний дом и не заказать ванну в моей комнате? А еще неплохо бы как следует поесть.

– Полагаю, я воспользуюсь твоим гостеприимством.

– Но девочки за отдельную плату, – с усмешкой предупредила она.

– Думаю, они мне больше не понадобятся.

– Почему-то я ожидала от тебя именно такого ответа.

Войдя в соседнее заведение, Энтони первым делом послал лакея к себе домой за свежей одеждой, а потом без спешки занялся яичницей с беконом. Аккурат к концу завтрака прибыл камердинер с полным комплектом чистой одежды. Хантли побрил хозяина и приготовил горячую ванну.

Когда Энтони разделся, Хантли осмотрел его костюм и нахмурился:

– Здесь пятна крови. Застарелые. Сомневаюсь, что их можно вывести.

– Думаю, все это надо сжечь. Я пять дней прожил в этом костюме и никогда не надену его снова.

Он погрузился в ванну и ощутил истинное блаженство. Горячая вода сняла усталость и ослабила напряжение в мышцах. Смыв с себя пятидневный слой грязи, Энтони расположился поудобнее и закрыл глаза.

Жизнь налаживается. Как только Виктория окончательно выздоровеет, они поженятся. Ее подруги помогут ей освоиться в высшем обществе. А потом она родит ему красавца сына. Или красавицу дочку.

И он научит жену танцевать не только вальс. И будет вывозить ее на все балы до единого.

Хлопнула дверь. Энтони решил, что Хантли зачем-то понадобилось выйти.

– Что ты делаешь в ванне посреди комнаты леди Уайтли? Энтони глубоко вздохнул и, открыв глаза, натолкнулся на взгляд отца.

– Я наслаждаюсь великолепной горячей ванной. А что здесь делаешь ты?

– Не говори со мной таким тоном, – приказал отец. – Полагаю, тебе понадобилось помыться после общения с одной из здешних девиц. Где леди Уайтли?

Энтони оставил без внимания замечание про «здешних девиц» и коротко ответил:

– Она навещает мисс Ситон.

– В сиротском приюте? – Отец расхаживал по комнате так, словно находился у себя дома. – Что ей там нужно?

– Мисс Ситон тяжело больна, и она ей помогает. – Энтони встал, взял со стула полотенце и обернул вокруг бедер. – Где мой камердинер?

– Он вышел, когда я входил.

– Итак, зачем ты здесь?

– Я распоряжаюсь своим временем по собственному усмотрению, – отрезал отец. – А ты где был? Твоя сестра беспокоится.

Ему хотелось спросить, какая именно из сестер, но он не мог предать мать.

– Я был занят. Передай Дженне, что я заеду к ней в ближайшие дни.

– Чем ты был занят? – Отец прекратил мерить шагами комнату и посмотрел на Энтони: – Игрой и шлюхами, полагаю?

– Я тоже помогал мисс Ситон. – Он потянулся за брюками. – И собираюсь продолжить это занятие.

– С какой стати все бросились помогать мисс Ситон? Что с ней приключилось?

Нет смысла скрывать. Эта история, так или иначе, выплывет наружу.

– В нее стреляли.

– А ты тут при чем? – Отец снова зашагал из угла в угол. – Впрочем, не важно, я не желаю этого знать.

Энтони начал одеваться, испытывая настоятельную потребность побыстрее уйти.

– Отец, по существу, я спас мисс Ситон. Вряд ли ты поверишь, но это так.

– Между прочим, я поговорил с Коддингтоном. Он дал согласие на брак.

Энтони не попал пуговицей в петлю жилета.

– На брак? Чей? С кем?

– Твой. С его дочерью Сьюзен, разумеется.

Мать упоминала это имя, перед тем как он отправился к Фарли. Должно быть, потом она поговорила с отцом. Энтони рассвирепел:

– Я не женюсь на Сьюзен Коддингтон.

– Нет, женишься. – Отец остановился и скрестил руки на груди. – Я достаточно долго ждал, когда ты перебесишься. Тебе двадцать восемь лет. Пора остепениться и произвести на свет наследника.

Энтони застегнул жилет.

– О, я твердо намерен вступить в брак.

– Прекрасно. Я сообщу Коддингтону, что ты навестишь его до обеда.

– Я женюсь на мисс Ситон, – рявкнул Энтони и, повязав шейный платок, надел сюртук.

– Ты не сделаешь ничего подобного. – Седые брови отца сошлись на переносице. – Я запрещаю.

Энтони рассмеялся:

– Воля твоя, запрещай. Это ничего не изменит. Я женюсь на мисс Ситон.

– Энтони, думай, что говоришь. Она дочь викария. Ее никогда не примут в обществе, а ты окончательно загубишь свою репутацию.

– Ее ближайшие подруги – леди Селби, леди Блэкберн и герцогиня Кендал. Уверен, они поспособствуют тому, чтобы в свете к ней отнеслись благосклонно.

– А если она была замешана в каком-нибудь скандале?

– А если я был замешан в каком-нибудь скандале? – парировал Энтони. – Семейном, например, о котором пока никто не знает.

Отец вскинул подбородок:

– Виконту и будущему графу все простится. Но не дочери викария.

– Хватит, отец. Я выбрал себе жену.

Виктория проснулась. Из коридора доносился громкий шепот. Она прислушалась и поняла, что за дверью о чем-то спорят Сомертон и леди Уайтли.

– Как ты могла обсуждать с ним, на ком мне лучше жениться?

– Я пыталась тебе помочь.

– Совершенно напрасно. Я никогда не говорил, что хочу на ней жениться, – прошептал Сомертон.

– Тише, ты разбудишь Викторию.

Услышав шаги, она притворилась спящей и, преодолевая волнение, постаралась дышать ровно и спокойно. Ей нужно было дождаться продолжения разговора и вникнуть в суть происходящего.

– Она еще спит, – сообщила леди Уайтли.

– Я не женюсь на ней, – свирепо прошептал Сомертон.

– Я так и думала. Но я обратилась к нему до того, как все это произошло.

– Какая разница – до или после? Зачем ты вообще обратилась к нему?

– Я надеялась, что он сможет убедить тебя поступить правильно, – тихо отозвалась леди Уайтли.

– Он столько лгал, что к нему я стану прислушиваться в последнюю очередь.

Кто этот таинственный «он» и почему Сомертон не желает к «нему» прислушиваться? Виктория терялась в догадках. А еще удивлялась самой себе. Отчего этот разговор подействовал на нее столь сильно?

Она всегда знала, что Сомертон не женится на ней, просто теперь он произнес это вслух. Зачем питать бесплодные иллюзии? Он и она принадлежат к разным мирам. Тем не менее, сейчас ей было невыносимо больно.

Она слишком сильно любила его и принимала желаемое за действительное, думая, что в доме Молдона он рисковал собой из любви к ней. Теперь она не могла понять, чего ради он заботился о ней. Возможно, из чувства долга?