Огонь, горящий в камине, придавал ее лицу и шее золотистое сияние. Она была похожа на спящего ангела, а никак не на женщину, продававшую себя кому попало за несколько фунтов. Он лежал рядом с ней, чувствовал, как растет и крепнет его возбуждение, и сходил с ума от мысли, что она никогда не будет принадлежать ему.

Необходимо продержаться всего несколько дней. Скоро его адские муки закончатся. Он вернется в Лондон и утолит свою жажду.

Сколько женщин потребуется для того, чтобы забыть лицо Виктории?

Энтони посмотрел на ее манящие губы и усомнился в том, что сможет держать себя в руках еще хотя бы один день. Он всегда получал любую женщину, какую хотел. Почему теперь ему захотелось получить именно ее?

Энтони протянул руку и слегка прикоснулся пальцем к ее подбородку. Она вздохнула. А если поцеловать ее прямо сейчас, когда она спит? Конечно, ей это не понравится.

Он быстро отдернул руку. Время шло. Он лежал, смотрел на ее лицо и мучился. Сколько раз он повторял себе, что с этим наваждением нужно покончить? Много. И без малейшего успеха. Более того, вчера вечером, обнаружив ее с Николасом, он едва сумел справиться с ревностью. А ведь до сих пор ему не приходилось ревновать женщин.

В ней определенно есть что-то особенное.

Следующее утро Виктория провела на свежем воздухе, помогая Ханне срезать ветки остролиста, ели и сосны для украшения дома. Хотя, честно говоря, совершенно не могла понять, почему леди Фарли не поручила эту работу слугам.

Ханна с улыбкой подошла к ней и протянула свежую сосновую ветку:

– Понюхайте.

Виктория почувствовала смолистый аромат хвои и вздохнула:

– Волшебный запах. Однако считается, что вносить в дом рождественские растения до наступления сочельника – плохая примета. Вы не боитесь навлечь на себя злой рок?

– Энн, плохие приметы – совершеннейшая чепуха. А злого рока просто не существует.

С таким смелым заявлением Виктория никак не могла согласиться. Она выросла в нищем Уайтчепеле и насмотрелась на людей, которых преследовали несчастья. Поэтому твердо верила в то, что не стоит искушать судьбу. – Пойдемте, – радостно сказала Ханна. – Думаю, этого нам хватит. Если нет, я пошлю слуг срезать еще. А прямо сейчас мне необходима чашка горячего крепкого чая.

Виктория кивнула, и они отправились домой. Вообще-то она надеялась сегодня утром понаблюдать за Харди, но раз Ханна выбрала себе в помощницы именно ее, пришлось уступить настойчивым просьбам и заняться заготовкой пресловутых веток. Войдя в холл, Виктория сняла накидку, оставила ее у лакея и решила поискать Сомертона.

Однако по дороге из холла в столовую она краем глаза увидела Харди. Он выходил из библиотеки, засовывая в жилетный карман какую-то бумагу.

Должно быть, ту самую, за которой охотится Сомертон. Он упоминал о важном письме в разговоре с Энкрофтом. Как быть? Рассказать ему? Он поймет, что она подслушивала, и придет в ярость. А если самостоятельно раздобыть письмо и вручить ему? Очевидно, тогда его таинственное задание будет выполнено и все это безумие закончится. Она сможет вернуться домой, к детям, и заняться нормальными человеческими делами.

Между тем Харди двинулся ей навстречу. Виктория улыбнулась ему:

– Добрый день, мистер Харди.

– Добрый день, миссис Смит.

Если повезет, за столом она снова будет сидеть по левую руку от него – как раз с той стороны, где находится карман с письмом.

– Вы направляетесь в столовую? – поинтересовался мистер Харди, подойдя совсем близко.

Нужно поощрить его на тот случай, если, вопреки ожиданиям, за едой они будут сидеть далеко друг от друга. Он галантно подал ей руку:

– Позвольте сопровождать вас.

– С удовольствием.

Боже, только бы в обеденном зале не было Сомертона! Он наверняка рассвирепеет, увидев, как она вплывает под руку с Харди.

По дороге в столовую ей пришлось сосредоточить все свое внимание на чудесных пейзажах, украшавших стены коридора. Иначе она задумалась бы о том, каких размеров мурашки ползут по ее коже, и просто бы убежала.

Тем не менее, до столовой Виктория добралась благополучно. Однако, как только вошла туда, испуганно поежилась, увидев Сомертона, беседующего с Энкрофтом. Сомертон окинул ее ледяным взглядом и шагнул вперед, но Энкрофт предусмотрительно положил ему руку на плечо.

Харди, казалось, не заметил внезапно возникшей напряженности и сказал:

– Вот мы и пришли, миссис Смит. К сожалению, мы не будем сидеть рядом.

– Вероятно, мы могли бы поговорить чуть позже? У Харди загорелись глаза.

– Где нам лучше встретиться?

– В кабинете лорда Фарли.

– Я буду ждать вас там, – согласился он и направился к своему месту на противоположной стороне стола.

Теперь Виктории осталось только пережить трапезу, сидя между Сомертоном и лордом Бингемом. Поскольку старый граф был большим любителем вздремнуть непосредственно за столом, рассчитывать на то, что он развлечет ее спасительной беседой, явно не приходилось.

Сомертон неторопливо приблизился к Виктории. Любому стороннему наблюдателю он показался бы совершенно спокойным. Только не ей. Она заметила его крепко сжатые губы и легкое подергивание щеки. Он выдвинул для Виктории кресло и прямо-таки обжег ее плечо своим дыханием.

– Мы обсудим все это после завтрака, – прошептал он ей на ухо.

– У меня были другие планы. – Она опустилась в кресло и улыбнулась паре, сидящей напротив.

– Встретимся в нашей комнате.

– Хорошо.

Только ему придется подождать. Сначала она встретится с Харди. Если все пройдет удачно, можно будет вручить Сомертону послание и начать паковать свои вещи.

Сомертон сел рядом, и в его присутствии Виктория неожиданно почувствовала себя спокойной. Никакого сравнения с Харди. Хотя, если рассуждать здраво, ее ощущения выглядели весьма странно, Сомертон куда более опасный человек, чем Харди.

Спокойствие спокойствием, но сидеть между Сомертоном и лордом Бингемом было невыносимо. Первый не желал с ней разговаривать, а второй уже не просто клевал носом, а, кажется, погрузился в глубокий сон. К тому же те двое, что сидели напротив, были всецело поглощены друг другом и вовсе не замечали ничего вокруг.

Как только унылая трапеза закончилась, Виктория поднялась из-за стола и пошла к выходу, но уже через мгновение Сомертон крепко сжал ее локоть:

– Думаю, теперь самое время побеседовать. Она высвободила руку из его железных пальцев.

– Сначала я должна поговорить с леди Фарли. Она просила меня помочь украсить зал перед балом.

– В вашем распоряжении ровно час, – жестко заявил он. – Если вы не явитесь в нашу спальню, я сам разыщу вас.

– Я поняла, – ответила Виктория, испытывая определенные сомнения. Слишком многое может случиться за этот час, если она проведет его наедине с Харди. Надо как-нибудь исхитриться и заполучить письмо побыстрее.

Она отвернулась от Сомертона и направилась в кабинет лорда Фарли. Войдя внутрь, она обнаружила мистера Харди, вальяжно расположившегося в глубоком кресле с бокалом бренди в руках.

– Еще раз добрый день, миссис Смит. – Он приветственно поднял свой бокал. – Не желаете ли присоединиться?

– Никаких крепких напитков. – Она с улыбкой села в кресло напротив него.

– Итак… – медленно произнес он. – О чем именно вы желали поговорить со мной?

Виктория расправила складки платья.

– В последнее время мы с лордом Сомертоном перестали понимать друг друга. Мне любопытно, зачем вы просили поставить вас в известность, если наши с ним отношения закончатся.

– Думаю, вы догадываетесь. – Он сделал глоток бренди. – Вы уверены, что не желаете немного выпить?

– Я предпочитаю обсуждать вопросы подобного рода на трезвую голову.

Харди ухмыльнулся самым гнусным образом:

– Приятно видеть, с какой серьезностью вы воспринимаете наши переговоры.

– А как иначе? В конце концов, мы обсуждаем мою жизнь и благополучие. Если мой разум затуманится от крепких напитков, вы окажетесь в более выгодном положении. – Она улыбнулась ему: – Я никогда не допущу такой оплошности.