Он достал из жилетного кармана шпильку и протянул ей.

– Спасибо.

Стиснув в ладонях шпильку и его руку, она закрыла глаза и вскоре почувствовала легкое головокружение, которым всегда сопровождались видения.

– Она в очень большом доме. Роскошном.

– Где, Софи? – взмолился Сомертон. – Мне необходимо знать, где этот дом.

– Тсс… – Софи сосредоточилась. – Дом находится в Мейфэре. Передо мной постоянно маячит слово «герцог», но я не понимаю, к чему оно относится.

Видение медленно растаяло.

– Мне жаль, Сомертон. Больше я ничего не смогла увидеть.

– Черт возьми, как она это делает? – пробормотал Брентвуд.

– Мисс Рейнард, разрешите представить вам лорда Брентвуда. Он иногда выполняет поручения мистера Эйнсуорта, – отрекомендовал своего спутника Сомертон.

– Очень приятно. Полагаю, теперь вы время от времени станете обращаться ко мне за помощью? – слегка улыбнулась Софи.

Брентвуд раскрыл рот от изумления, потом ошарашенно посмотрел на Сомертона:

– Неужели именно здесь вы черпаете сведения, недоступные для всех остальных?

– Только изредка. – Он повернулся к Софи: – Спасибо.

– Простите. Я сделала все, что в моих силах.

– Я знаю, – тихо произнес он. – В каком она состоянии?

– Этого я сказать не могу. Вам известно, что это за герцог? Сомертон опустился в кресло и растерянно провел руками по волосам:

– Нет. Это может быть любой из герцогов. Или дом находится на улице, в названии которой присутствует слово «герцог».

– Погодите, – сказала Софи, медленно обойдя комнату. – Вы сказали, что в деле замешана леди Фарли? Похоже, я знаю, о каком герцоге может идти речь.

Сомертон повернулся к ней: – Да?

– Леди Фарли пользовалась моими услугами, пока не стала графиней. Ее интересовал мужчина, который посещал ее в борделе. Она ужасно хотела стать его содержанкой, но так и не дождалась от него такого предложения. Тем не менее, они сохранили дружеские отношения, когда она стала жить с Фарли.

– Кто он, Софи?

– Герцог Молдон, – прошептала она. – Думаю, Виктория у него в доме. О Боже! Ты должен найти ее. Леди Фарли рассказывала о нем чудовищные вещи.

– Если он так ужасно обращался с ней, почему она хотела стать его содержанкой? – спросил Брентвуд.

– Обаяние власти и денег, – коротко ответил Сомертон. – Нам нужно идти.

– Энтони, подожди! – воскликнула Софи, когда он подошел к дверям. От волнения она даже не заметила, что назвала его по имени в присутствии Брентвуда. – Его светлость очень опасный человек. Он выглядит вполне безобидным, но внешность обманчива.

– Спасибо, Софи.

– Привезите Викторию домой в целости и сохранности.

– Я постараюсь.

– И еще, Сомертон. – Она попыталась справиться с волнением. – Пожалуйста, берегите себя. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

– Я понял, Софи.

Мужчины ушли, но ощущение надвигающейся беды не покидало Софи. Она чувствовала, что может произойти нечто ужасное, но не находила способа предотвратить это.

Солнце постепенно клонилось к закату. Длинные тени заполнили зловещую комнату, посреди которой вот уже три часа стояла Виктория. Ханна и Харди поняли, что она не скажет им, где письмо, и ушли. Разумеется, не навсегда. При мысли об этом она задрожала от ужаса.

Рано или поздно они вернутся со своим высоким покровителем и смогут делать с ней все, что угодно. Ее здесь никогда не найдут. Кто заподозрит герцога в причастности к заговору? Даже если Сомертон узнает о похищении, станет ли искать ее? После того как он вел себя сегодня утром, она вовсе не была уверена в этом, как и в том, нужен ли ей такой спаситель.

Его оскорбительное недоверие ранило ее больше, чем любые телесные страдания. Он никогда не изменится. Напрасно она полюбила его. И все же те несколько дней, что она провела рядом с ним, были лучшими в ее жизни. Короткой жизни, судя по всему.

Двери распахнулись. В комнате появился герцог Молдон в сопровождении Ханны и Харди. Молдон держался прямо и передвигался весьма проворно. Его возраст выдавала лишь седина, в остальном он никак не походил на немощного старика.

Он приблизился к Виктории. Она отвернулась от его смрадного дыхания, но он схватил ее за подбородок и, глядя в глаза, произнес:

– Итак, сколько боли мне потребуется причинить вам, чтобы вы назвали человека, которому передали письмо?

– Зачем мне говорить вам, на кого я работаю, если вы все равно изнасилуете меня?

Он злорадно улыбнулся:

– Опять же, все зависит от того, насколько вы любите боль, мисс Ситон.

Он протянул руку, и Ханна услужливо подала ему плетку.

Виктория вздрогнула от страха. Она слышала от проституток, что среди мужчин попадаются поклонники жестоких любовных игр. Однако здесь и сейчас будет происходить нечто иное. Вряд ли Молдон ищет удовольствий, ему нужна только боль. Ее боль.

– Ну, мисс Ситон, кто ваш напарник?

В надежде отдалить кошмарный момент она попыталась увести разговор в сторону:

– Как вы узнали мое настоящее имя? Молдон рассмеялся:

– Леди Фарли последовала за вами в Лондон. Неужели вы с Сомертоном думали, что ускользнули от нас?

– Нет, но почему вы не стали следить за Энкрофтом?

– За ним поехал другой человек. – Он прижался ртом к ее шее и стал сжимать зубы, пока Виктория не вскрикнула. – Уверен, ты очень скоро заговоришь.

Он развязал ей руки и скомандовал:

– Поверните ее.

Харди развернул Викторию лицом к столбу, и Молдон снова стянул веревками ее запястья.

– Пожалуйста, не бейте меня, – взмолилась она, ненавидя себя за то, что унижается перед своими мучителями.

– Кто из них – Сомертон или Энкрофт?

Не дождавшись ответа, Молдон вспорол ножом ее платье, разодрал его, а затем рассек шнуровку корсета и нижнюю сорочку. Виктория знала, что будет дальше. И все же, когда в ее спину впилось жало плетки, пронзительно закричала.

Никогда в жизни она не испытывала такой чудовищной боли.

– Понравилось? – Молдон схватил ее за груди. – На мой вкус, маловаты. Я предпочитаю полногрудых женщин, таких как леди Фарли. А вот мистер Харди много лет провел в плаваниях, и ты освежишь в его памяти всех юношей, с которыми он развлекался. Да и тебе наверняка уже приходилось подставлять задницу. Полагаю, Сомертон использует своих шлюх со всех сторон.

Герцог стиснул ее груди так, что Виктория вскрикнула.

– Последний шанс избежать боли. Кто? – Он отступил на шаг и занес над ней плетку.

– О Боже, нет! – Слезы брызнули у нее из глаз. Пусть ее исполосуют. Не важно. Она не выдаст Сомертона. Иначе они убьют его.

– Кто? – заорал Молдон, обрушивая на нее очередной удар.

Виктория выгнулась от нестерпимой боли.

– Зачем ты приезжала туда?

На этот вопрос она могла ответить.

– Я должна была изображать любовницу Сомертона, чтобы утихомирить ревность лорда Фарли.

При этих словах Ханна густо покраснела.

– Тебе поручили завлечь Харди в ловушку? – Молдон щелкнул плеткой.

– Нет. Да. Не знаю, – всхлипнула она. – Сомертон и Энкрофт просто хотели, чтобы я, если потребуется, обыскала его карманы.

– Чертовски легкая задача. Всем известно, как он любит худых блондинок. И блондинов.

Она оцепенела. «Всем известно, как он любит худых блондинок». Так вот почему Сомертон говорил, что она идеально подходит для этой работы. Он использовал ее как приманку.

– Мерзавец!

– О, ты не знала этого, не так ли? – злобно засмеялся Молдон.

Плетка с жутким свистом опустилась на ее спину. У Виктории потемнело в глазах.

– Пожалуйста, умоляю, остановитесь!

– Имя! – потребовал Молдон, а затем прижался к ней бедрами. – Ханна, полагаю, она уже достаточно разогрелась.

– Нет, – выдохнула Виктория. – Прошу вас, не делайте этого.

Он направился к леди Фарли:

– Подготовь меня.

Ханна сняла с него сюртук и жилет, а потом с усмешкой обратилась к Виктории: