– Нет.

– Я знаю его лучше, чем ты. – Сомертон барабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Я могу убедить его, что ты любишь девушку, а не ее деньги.

– В этом деле мне не нужна твоя помощь, – резко бросил Мэтью, ощутив приступ негодования.

– Разумеется, нет, – пожал плечами Сомертон и, встав, кивком попрощался. – Теперь я должен идти.

Слава Богу.

– Всего хорошего, Сомертон.

Мэтью проводил Сомертона по коридору до двери и, как только тяжелая деревянная дверь закрылась за ним, бросился наверх, к Дженнет, но, войдя в комнату, помрачнел.

– Дженнет?

В ответ ни звука. Ее одежды не было, и ее сладостный аромат тоже исчез. Сев на край кровати, Мэтью увидел записку.

«Уже становится поздно, и мама начнет тревожиться обо мне. Спасибо, что поговорил со мной. Твои слова стали для меня огромным утешением. Я не успела сказать, что нашла тебе невесту. Она достаточно взрослая, чтобы не требовалось согласие ее родителей, и для нее твоя репутация не имеет значения. На маскараде у Николаса она будет в костюме Афродиты. Пожалуйста, приходи, чтобы я могла познакомить вас.

Твоя Дженнет».

Дженнет нашла ему невесту? Мэтью разорвал записку на клочки и швырнул их в догорающие угли камина. Проклятие! После всего, что было между ними, она все еще хочет, чтобы он женился на другой женщине.

Ну, нет, ничего не выйдет. Он отправится в дом ее матери и добьется, чтобы Дженнет вышла за него замуж. Неужели Дженнет не понимает, что они не предпринимали никаких мер предосторожности? Возможно, в этот момент она уже носит в себе его ребенка.

Пригладив волосы, надев пальто и шляпу, Мэтью сошел вниз по растрескавшимся мраморным ступенькам, тщательно избегая самых разбитых, и отправился к дому на Брутон-стрит, в гневе не замечая пронизывающего ветра.

Постучав в парадную дверь, Мэтью ожидал появления дворецкого или лакея, и дверь наконец слегка открылась.

– Чем могу быть полезен, сэр?

Мэтью подал дворецкому визитную карточку и ждал.

– Да, милорд?

– Я здесь, чтобы увидеться с леди Дженнет.

– Сожалею, милорд. – Дворецкий нахмурил пушистые белые брови. – Леди Дженнет нет дома.

– Где она? – потребовал ответа Мэтью.

– У меня не то положение, чтобы спрашивать ее, – ответил дворецкий.

– Где она?

– В чем дело, Грантем? – спросила за дверью леди Селби.

– Леди Селби, я должен поговорить с вашей дочерью.

– Откройте, Грантем, – распорядилась леди Селби. Дверь полностью открылась, и перед Мэтью предстала леди Селби, которая, положив руки на бедра, смотрела на него. – Лорд Блэкберн, моей дочери нет дома. Но она сказала, что если вы придете, я должна передать вам, что она не будет разговаривать с вами до завтрашнего бала.

Мэтью стоял и молча смотрел на нее. Дженнет не хочет даже разговаривать с ним? Возможно, она на самом деле нашла ему невесту и это способ избавиться от него. В конце концов, он, как и Джон, всего лишь охотник за состоянием.

– По-моему, это самый неудобный костюм из всех, какие я когда-либо надевала, – пожаловалась Дженнет своей горничной.

– Да, мадам. Это из-за морской раковины, – отозвалась Молли, делая последний стежок, чтобы прикрепить морскую раковину к платью.

Афродита, выходящая из моря, возможно, не самая лучшая идея для бала-маскарада.

– И как мне сидеть в этом? – со смехом спросила Дженнет.

– Очень осторожно, – тоже усмехнувшись, ответила Молли. – А иначе все оторвется.

– Нет, я буду весь вечер стоять. Хм… о том, чтобы танцевать, тоже не может быть и речи.

– Но видеть вы, по крайней мере, можете? – спросила Молли, завязав Дженнет маску с торчащими из нее по бокам белыми перышками.

– С трудом. Этот наряд просто безумие.

– Но он великолепен, мадам.

Несмотря на всю возню с одеждой, внутреннее возбуждение не покидало Дженнет. В этот вечер она скажет Мэтью, что любит его, что она больше всех других подходит ему в невесты и что она сделает все возможное, чтобы поправить его репутацию. Несколько ее знакомых пользовались влиянием в высшем обществе, и Дженнет надеялась, что может рассчитывать на их поддержку. Не имело значения, что другие думали или чему верили, потому что ее семья поддерживала ее, и всегда будет поддерживать.

– Вот и последний бант, теперь раковина держится на месте, мадам, – сказала Молли.

Дженнет повернулась к зеркалу и сразу поняла, почему выбрала этот костюм. Афродита, выходящая из морской раковины, – это самое прелестное создание, которое она когда-либо изображала. Ее наряд – белое платье в греческом стиле, ниспадающее мягкими складками, с морской раковиной из нежно-розовой воздушной ткани – выглядел изысканно-элегантным.

– Желаю вам замечательного вечера, мадам.

– Спасибо, Молли. – Этот вечер должен стать самым прекрасным в жизни Дженнет. После праздника она вернется в свою комнату уже будущей графиней Блэкберн, а на следующий день начнет свадебные приготовления. Будет скромная свадьба в доме Селби, и Эйвис с удовольствием станет хозяйкой на свадебном завтраке.

Спускаясь по лестнице, Дженнет улыбалась ожидавшей ее внизу матери.

– Ты вся прямо сияешь, – объявила ей мать. – Есть особая причина?

– Думаешь, Бэннинг примет его?

– Да. Он все поймет, когда увидит, как сильно ты любишь Блэкберна. Плюс Эйвис позаботится, чтобы он высказал свое одобрение.

Дженнет кивнула.

– Мы идем?

– Моя маленькая девочка, – тихо сказала мать, и ее глаза наполнились слезами, а Дженнет сжала ей руку, и они пошли к экипажу.

– И как же мне сесть? – засмеялась Дженнет. В конце концов, она сумела сесть, но не переставала удивляться, зачем им ехать, если дом Николаса находился всего в двух кварталах от них.

Когда они прибыли, Дженнет выбралась из экипажа, мечтая поскорее оказаться в доме и разыскать Мэтью. Войдя в бальный зал, она обвела взглядом комнату и осознала просчет в своем плане: это был бал-маскарад, а она понятия не имела, что собирался надеть Мэтью.

Не задерживая своего внимания на мужчинах со слишком короткими или слишком темными волосами, она все же отыскала Мэтью. Он стоял у двери и был одет в тот же костюм разбойника с большой дороги, в котором был, когда они встретились в саду во время бала по случаю ее дня рождения. Дженнет направилась к Мэтью, и его губы медленно растянулись в улыбке. Маска скрывала большую часть его лица, но Дженнет не нужно было его видеть, она прекрасно знала все его черты: маленькие морщинки, появлявшиеся, когда он улыбался ей, и то, как сходились его брови, когда он хмурился. Дженнет решила, что после свадьбы непременно напишет его обнаженным.

– Афродита, полагаю? – заговорил Мэтью, когда она подошла к нему.

– Разбойник… Хм… по-моему, я могла раньше видеть этот костюм.

– Нужно подождать, чтобы Дженнет нас познакомила? – с усмешкой спросил он.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – ответила Дженнет.

Ее сердце переполняла любовь. С ней был мужчина, которого она хотела и о котором мечтала всю жизнь, и Дженнет не могла дождаться, когда начнется их совместная жизнь. Увидев его городской дом, Дженнет задумалась, требуют ли и его имения такой же большой работы – во всяком случае, она на это надеялась, потому что ненавидела проводить время впустую, а его имения займут ее делом на несколько лет.

– Начинается вальс. Потанцуем? – Мэтью подал ей руку.

– Да. – Так она, по крайней мере, будет близко к нему. Дженнет безумно хотелось ускользнуть с ним в какую-нибудь тихую комнату, где она могла бы целовать его губы и чувствовать языком его настойчивый и нежный язык. При мысли о том, чтобы забыться в его объятиях, жаркая волна окатила все ее тело.

Заиграла музыка, и они плавно заскользили по залу. Рука Мэтью даже сквозь одежду возбуждала ее, и Дженнет жаждала его поцелуев, его ласк.

– Хм… мне казалось, что Афродита, выходящая из моря, была без одежды.