Он заплатил свою долю за ту малую роль, которую сыграл в событиях того дня, и он даже не уверен, повлияли ли на ее поведение его слова. В то утро она решительно отвергла его поцелуй и, как ему казалось, возможно, с презрением отнеслась к его искренним словам. Если он пять лет провел, мучаясь за свой поступок, то она не сделала ничего, а просто вернулась к своей благополучной жизни с покупками, рисованием и светским общением.

Никто не знал, какую роль сыграла она в разрушении его жизни.

Ванесса полагала, что знает всю историю, но она ошибалась.

Всего не знал никто, кроме его самого.

Костюмированный бал был в полном разгаре; София, одетая в яркие юбки и красную маску, скрывавшую половину лица, с темными волосами, ниспадавшими ей на спину, изображала цыганку, а Дженнет, чтобы отпраздновать свой двадцать пятый день рождения, выбрала для себя белый наряд ангела.

– Пойдем, теперь твоя очередь, – потребовала София.

– Но мои гости… – воспротивилась Дженнет, стоя у стола с напитками и пристально глядя на Софию.

– Несколько минут они прекрасно обойдутся без тебя.

– Я обещала танец Ленсингу, а следующий Колби, – предприняла еще одну попытку Дженнет.

– Необходимо сделать это сейчас, до того как музыканты уйдут на перерыв, потому что тогда я буду очень занята.

– Но…

– Больше никаких возражений. Ты пригласила меня, чтобы я развлекала всех предсказаниями будущего. – Схватив Дженнет за руку, София потянула ее к двери и повела дальше по коридору к гостиной. Софии предоставили маленькую комнату в доме брата Дженнет, чтобы она предсказывала гостям будущее, и она должна была весь вечер активно заниматься этим делом.

– Вот и развлекай их, а не меня. Я вообще не верю в такие вещи, как предсказание будущего.

Никто не может предвидеть будущее, даже если ее подруга прославилась именно своими предсказаниями, особенно предсказаниями намечающихся свадеб. Меньше всего Дженнет хотелось, чтобы кто-то рассказал ей о ее будущем. Она не хотела его знать, тем более что настойчиво старалась забыть свое прошлое.

– Я знаю, что ты в это не веришь, и именно поэтому не могу понять твоего упорного сопротивления. Это просто развлечение. В конце концов, это твой день рождения.

Этого дня Дженнет ждала долгих пять лет. Сегодня она подписала неимоверное количество правовых документов и теперь стала самостоятельной. Получив от бабушки наследство, Дженнет наконец имела деньги, чтобы сделать то, что следовало сделать несколько лет назад.

– Кроме того, ты скоро уедешь во Флоренцию учиться у того художника, поэтому у тебя должно быть желание узнать, сложится ли все так, как ты ожидаешь. – София жестом предложила Дженнет сесть в обитое дамастом кресло и заняла место напротив нее. – Разумеется, я приеду навестить тебя, но все равно буду ужасно по тебе скучать.

Занятия с художником во Флоренции – это ложь, которую Дженнет говорила всем, начиная от собственной матери и кончая лучшими друзьями. Правду не знал ни кто. Никто никогда не должен узнать, почему ей необходимо покинуть Англию. Она просто ждала, чтобы можно было получить наследство и жить спокойно. Теперь пришел черед Мэтью получить шанс обрести счастье, даже если это сделает несчастной ее.

В ее отсутствие события того дня постепенно исчезнут из памяти высшего света. Он сможет вернуться в общество, найти симпатичную женщину и жениться. Он принадлежал к тому типу людей, которые хотели бы иметь семью, и он заслуживал иметь ее, особенно когда приобрел титул.

Она должна теперь уехать ради него. Он подарил ей пять лет спокойствия, так что это самое меньшее, что Дженнет могла сделать для него.

– Теперь сними маску и дай мне руку, – приказала София.

Зная, что спорить с упрямой подругой бесполезно, Дженнет сделала то, что ей было сказано. За семь лет их дружбы она никогда не позволяла Софии читать по ее ладони, по остаткам ее чайной заварки или по каким-то другим вещам, которые могут использовать медиумы. Но в этот вечер Софию, очевидно, невозможно было отговорить.

– Вот это да, – произнесла София, с закрытыми глазами держа руку Дженнет.

– В чем дело?

– Я чувствую глубокую тайну, которую ты от всех скрываешь.

Дженнет выдернула свою руку, но София, нахмурившись, снова схватила ее. Дженнет немедленно решила, что нужно подумать о другом, чтобы помешать нежелательным для нее ощущениям Софии, подумать о чем угодно, чтобы не позволить подруге раскрыть ее секрет.

О нарядах – и Дженнет представила, как рассматривает все свои платья. В своем воображении она открыла шкаф с одеждой и, достав платье из фиолетового шелка, сказала себе, что его следовало бы немного отделать, возможно, кружевом.

Это помогает?

Нужно подумать о чем-то еще, и быстро. О туфлях! Туфель у Дженнет было больше, чем платьев.

Дженнет не понимала, что с ней. София – ее подруга, но это не имело значения. Даже друзья не должны узнать ее тайну. Но о чем еще можно подумать?

– Прекрати волноваться, Дженнет. Я не могу разгадать твой секрет, но я немного удивлена, что ты ни с кем не поделилась. Это на тебя не похоже.

– Ты видишь что-нибудь еще? – спросила Дженнет, стараясь отвлечь Софию другой темой.

– Мужчину, – прошептала София, и глубокая морщина испортила ее необычную красоту. – Быть может, это твой новый преподаватель живописи во Флоренции.

Поскольку Дженнет только притворялась, что у нее есть преподаватель, она сильно сомневалась, что им был мужчина, которого София видела в трансе. Ведь, когда ей в голову пришла мысль, уехать во Флоренцию, Дженнет пришлось выдвинуть вескую причину для отъезда, и совершенствование художественного мастерства оказалось великолепным объяснением.

– Как он выглядит?

– Я не могу видеть его как портрет, Дженнет. Я получаю только мимолетные образы.

– Образы чего?

– Просто отдельные небольшие детали, – ответила София, изящно поведя плечами.

– И что ты теперь видишь? – Дженнет охватило нетерпение.

– Темноту, – прошептала София, все еще не открывая глаз. – Я вижу темноту, которая словно саван окутывает этого мужчину.

А что-нибудь еще? – Кем может быть этот мужчина? Каким-то смуглым итальянцем, который вскружит ей голову? Человеком, который поможет забыть ей прошлое и обрести блистательное будущее?

– У него изумительные глаза – светло-серые, придающие лицу мягкость. – София вздохнула. – Такие печальные глаза.

Серые глаза.

Во Флоренции, несомненно, были мужчины с серыми глазами и каштановыми волосами. Дженнет проглотила образовавшийся в горле комок и снова забрала у Софии свою руку. София вовсе не говорила, что у мужчины каштановые волосы, так что Дженнет, безусловно, следует думать о ком-то другом.

Это должен быть кто-то другой.

– Теперь я должна вернуться к гостям.

– Конечно, – отозвалась София со странной, неопределенной улыбкой. – Просто помни, Дженнет, я была права в отношении Эйвис и Бэннинга.

Подойдя к двери, Дженнет задержалась на пороге. Ее брат и невестка были счастливо женаты уже два месяца, и этот брак помогла устроить София, составив план свести их вместе на одном из приемов. Хотя Дженнет сомневалась, что план подруги действительно имел большое значение, София знала о них еще до того, как они просто познакомились друг с другом.

Но София не могла быть права в отношении мужчины Дженнет. Ей приходилось верить в это, потому что иного она не могла даже представить себе. После того злосчастного утра он пообещал оставить ее в покое.

– Что ему нужно от меня, София? – прошептала Дженнет от двери.

– Точно не могу сказать, но будь осторожна, Дженнет. При той темноте, что окутывает его, я не думаю, что его возможные желания могут быть добрыми.

Отрывисто кивнув, Дженнет вышла из гостиной. Снова завязав маску дрожащими руками, она собралась войти обратно в зал, однако, подойдя к небольшому бальному залу, осознала, что все же не готова присоединиться к празднику. Все поздравления и добрые пожелания могли подождать еще несколько минут, пока она постарается взять себя в руки. Дженнет повернулась и направилась на заднюю террасу, надеясь обрести там душевное равновесие.