– Нет, Грантем, все нехорошо.

– Хотите, чтобы вам наверх подали чай?

– Нет, спасибо, чай не решит моих проблем, – Дженнет в сопровождении Молли поднялась в свою комнату и попросила горничную: – Просто помоги мне одеться и оставь меня.

– Да, мадам. Молли, должно быть, сразу почувствовав ее настроение, ничего не говорила, помогая Дженнет снять костюм.

– Мне нужно черное шерстяное платье, – сказала Дженнет, оставшись в корсете и нижних юбках.

– В такой час? – нахмурившись, повернулась к ней Молли.

– Да.

– Хорошо. – Достав черное платье, Молли помогла Дженнет надеть его. – Могу я еще что-нибудь сделать для вас сегодня?

– Нет. – Дженнет дождалась, пока рука горничной коснулась дверной ручки. – Спасибо тебе, Молли, зато, что терпеливо относилась ко мне все эти годы.

Молли на мгновение замерла, потупившись от смущения, и медленно ответила:

– Мадам, вы никогда не были несправедливы.

Как только Молли вышла из комнаты, Дженнет быстро подошла к шкафу с одеждой и, достав несколько самых строгих платьев, бросила их в саквояж, а потом, подойдя к письменному столу, выдвинула потайной ящик, в котором хранила деньги на путешествие. Она откладывала туда половину своего содержания на случай, если ей понадобятся деньги. Их должно хватить, чтобы устроиться во Флоренции, а связаться с банкирами по поводу своего наследства она может и позже.

Но когда Дженнет взяла свой билет, у нее опустились руки: ведь до отправления ее корабля оставалось еще пять дней. Даже если она остановится на это время в гостинице, брат все равно найдет ее, и родные убедят ее остаться, а Дженнет не могла пойти на это.

После того, что Мэтью сделал в этот вечер, она никогда не сможет снова появиться в обществе. Она опозорила свою семью, скрывая правду о смерти Джона, и у нее не осталось выбора – пришло время, уезжать.

Забирая деньги, Дженнет размышляла, что ей делать. Должны существовать корабли, отбывающие раньше, возможно, с утренним приливом. К сожалению, большинство кораблей, отправляющихся из Лондона, – это торговые, а не пассажирские суда, но Дженнет очень надеялась, что найдется хотя бы один корабль, который возьмет ее на борт, потому что на поездку в Портсмут, где можно было бы найти пассажирское судно, она потратит много лишнего времени.

Дженнет всегда считала Флоренцию самым подходящим местом для жизни, но слишком много знакомых знало о том, куда она хотела отправиться, так что, возможно, теперь ей лучше выбрать другую страну, еще дальше от Англии.

Вернувшись к одежному шкафу, Дженнет достала черную шляпу с вуалью, которую не носила со смерти отца, и, взглянув в зеркало, поняла, что выглядит соответственно той роли, которую собиралась играть: безутешная вдова хочет быть ближе к своим… своим… кузинам, решила Дженнет. Ее сердце было разбито вдребезги, слезы наполняли глаза, и она на самом деле чувствовала себя убитой горем.

Дженнет была абсолютно уверена в любви Мэтью и никогда не представляла себе, что боль может быть такой, как та, которую она испытала этим вечером.

Взглянув на небольшие часы на ночном столике, Дженнет решительно сжала губы. Если она не уйдет сейчас же, родные застанут ее. Итак, ей необходимо скорее выбраться через заднюю дверь.

Зная, что Грантем не покинет свой пост у парадной двери до возвращения ее матери, Дженнет поняла, что придется воспользоваться лестницей для слуг. Выглянув из двери своей спальни и увидев, что в коридоре никого нет, она на цыпочках прошмыгнула к узкой черной лестнице и, остановившись на верхней ступеньке, слушала, есть ли кто внизу.

К этому времени уже большинство слуг уходило спать, и в эту ночь весь дом наполняла зловещая тишина. Благополучно спустившись по скрипучей лестнице, Дженнет вошла в кухню и, никого там не найдя, с облегчением выдохнула.

По суете у парадной двери Дженнет поняла, что домой, вернулась ее мать, если не Бэннинг с Эйвис. Ноги отказались повиноваться Дженнет, и она, положив руку на ручку двери, прислушивалась к голосам.

– Да, миледи. Она вернулась домой час назад, – доложил Грантем.

– Слава Богу, – отозвалась леди Селби. – Я сразу же пойду к ней.

– Позвоните, если вам что-то понадобится, миледи.

– Спасибо, Грантем. Все будет в порядке, можете идти спать.

Дженнет было, ужасно жаль, что она перед отъездом не может обнять мать, ей хотелось последний раз взглянуть на нее, но она не могла себе этого позволить. Из-за своих поступков она никогда больше не увидит ни родных, ни друзей. Насколько представляла себе Дженнет, следователи могли постучать в дом в любую минуту.

Открыв Дверь, Дженнет оглянулась и прошептала:

– Прощай, мама.

После того как он всю ночь метался по пыльному кабинету, проклиная себя за то, что рассказал Ванессе правду о случившемся пять лет назад, Мэтью больше не мог ни на миг откладывать встречу с Дженнет. Ему следовало быть осмотрительным и понимать, что любовница не всегда хранит тайну, независимо от того, какими деньгами ее осыпают.

Особенно любовница, которая считает, что влюблена.

Мэтью не представлял, что такое любовь, пока не повстречал Дженнет, но теперь даже мог понять, почему Ванесса так повела себя, – он сам сделал бы что угодно, чтобы вернуть Дженнет в свою жизнь.

Мэтью не видел Дженнет с прошлого вечера, но ему казалось, что прошло уже несколько месяцев. Он скучал по ее улыбке, по ее искрящимся весельем глазам, по ее смеху.

Но для встречи с ней он должен выглядеть прилично, и Мэтью взбежал по лестнице, чтобы привести себя в порядок. Быстро побрившись, хорошенько умывшись и переодевшись в подходящую одежду, он услышал, как открылась входная дверь, и решил, что это Сомертон – он был единственным, кто заходил к Мэтью… если не считать одного визита Дженнет.

– Кто там? – крикнул сверху Мэтью, надеясь, что все же это Дженнет, а не Сомертон.

– Селби. Дженнет здесь?

Мэтью побежал вниз и едва не наткнулся на Селби.

– Ты о чем? Разве она не у леди Элизабет?

– Проклятие! – выругался Селби и швырнул через холл свою шляпу. – Последняя надежда была на тебя. Я подумал, что, быть может, она пришла к тебе за объяснениями.

– Я не видел ее со вчерашнего вечера. Ты сам сказал мне оставаться до утра в стороне. – Напрасно он послушался Селби. Если бы он поговорил с Дженнет накануне вечером, она, возможно, успокоилась бы.

– Она ушла от леди Элизабет около одиннадцати и вернулась домой, а спустя короткое время покинула дом через заднюю дверь. – Селби снова выругался.

Мэтью для уверенности схватился за дверной косяк. Как она могла уйти? «Идиот, она расстроена и напугана», – напомнил ему внутренний голос.

– Куда еще могла она пойти?

– Я еще не успел проверить мисс Ситон и мисс Рейнард. Вчера вечером она могла пойти к кому-то из них.

– Но ты в это не веришь, да? – Мэтью вгляделся в бледное лицо Селби.

– Давай проверим ее подруг, прежде чем отправиться на пристань.

– На пристань! – громко вскрикнул Мэтью. – Господи, зачем ей туда идти?

– Мы зря тратим время, Блэкберн. Нужно поговорить с ее подругами. – Подняв свою шляпу, Селби рывком распахнул дверь и быстро зашагал к экипажу.

– Селби!

– В экипаж, Блэкберн.

Мэтью последовал за ним, его переполняли досада и беспокойство, а сердце разрывалось от нестерпимой боли. Он должен найти Дженнет. Мысль о том, чтобы жить без нее, медленно сковывала все его тело. Он найдет Дженнет, куда бы она ни пошла. Он отправится даже на край света, чтобы найти ее.

Дженнет должна простить его.

Экипаж остановился перед сиротским приютом мисс Ситон, и Мэтью был уже у двери, когда Селби только дошел до нижней ступеньки лестницы. Он постучал, и хрупкая светловолосая женщина в очках медленно открыла дверь.

– Чем могу помочь вам? – Взглянув ему за спину, она добавила: – Лорд Селби, какой сюрприз!

– Мисс Ситон, прошу извинить нас за вторжение. Вы не видели мою сестру?