– Ты можешь показать, что делается снаружи? – спросил он, надеясь, что Лафиэль может вывести картинку на экраны.

– Конечно. Ты хочешь видеть?

– Да! У меня-то нет пространственного чувства, знаешь ли.

– Ах да, верно, – голос Лафиэль зазвучал почти жалостливо, – Хорошо. Вот.

За исключением экранов и корабельного вымпела, стены внезапно исчезли. Разумеется, они никуда не делись, но теперь окружающая обстановка проецировалась внутри кокпита в виде чрезвычайно качественной голограммы. Что касается зрелищности, откачка атмосферы разочаровала Джинто. Ничего видимого не происходило. Минуту спустя, диспетчер сообщил, что декомпрессия завершена.

– Прошу открыть ворота шлюза военного дока номер два, – затребовала Лафиэль.

– Принято, "Калике".

Сразу после этих слов, огромные ворота ангара раскрылись, явив бесконечное море сияющих звезд.

– Ворота открыты. Запрашиваю разрешение на старт.

– Разрешение дано, "Калике". Нуждаетесь ли вы в электромагнитном ускорении?

– Нет необходимости. Мы воспользуемся низкоэнергетическим реактивным приводом.

Лафиэль повернулась к своему "второму пилоту".

– Электромагнитное катапультирование наверняка отправило бы тебя в отключку.

Джинто и не подумал усомниться в ее правоте.

– Желаем вам безопасного путешествия, "Калике". Первый диспетчер космопорта Дэлкто, связь закончил.

– Благодарю вас. "Калике" связь закончил.

Как только изображение диспетчера пропало с экранов, пальцы Лафиэль начали танцевать в воздухе. Слегка задрожав, корабль оторвался от пола.

Беспокоясь, что они могут задеть крышу дока, Джинто пытался смотреть наверх. Не похоже, чтобы это заботило Лафиэль, глаза которой были прикрыты. Джинто знал, что она обратилась к своему пространственному восприятию, но предпочел бы, чтобы она делала это с открытыми глазами. Но, конечно же, его беспокойство оказалось напрасным. Корабль начал подъем и с поразительной точностью вырвался в космическую пустоту за мгновение до того, как мог бы разбиться о свод ангара.

Джинто почувствовал, как его тело пытается выскользнуть из кресла. Очевидно, они уже покинули зону действия искусственного гравитационного поля, создаваемого орбитальной станцией.

"Хорошо, что я не забыл пристегнуться, – решил он, – Без ремней я мог бы просто улететь".

– Ты бесподобна, – искренне восхитился Джинто своей спутницей.

Лафиэль надула губки.

– Тоже мне комплимент. Таким кораблем может управлять даже ребенок!

– Ну… – протянул он, чувствуя себя оскорбленным, – Я же не знаю, сколько тебе лет. И вообще, это грубо – спрашивать даму о возрасте.

– Ты намекаешь, что я выгляжу как ребенок? – она обернулась и бросила на него короткий сердитый взгляд.

– Не говори глупостей! – Джинто вздохнул.

"Испортить настроение этой девчонке – наверное, самая простая задача во Вселенной", – недовольно подумал он.

– Я… ну, просто хотел сказать, что трудно определить возраст Ав по вашей внешности.

Она, сменив гнев на милость, пояснила:

– В этом году мне исполнилось всего шестнадцать. Может, это и немного, но ведь не детство же!

"Так она на год моложе меня?"

– А почему это считается грубостью? – спросила она вдруг.

– Что?

– Спрашивать женщину о ее возрасте. Я не понимаю, почему это грубо.

Джинто помолчал, задумавшись. Хотя он часто слышал, что этот вопрос, действительно, считается бестактным, никто не озаботился объяснить ему, почему так.

– Должно быть, потому, что женщинам нравится, когда их считают моложе, чем они есть на самом деле. По крайней мере, женщинам на Дэлкто и Мартине.

– Странно. Я все равно не понимаю, почему так должно быть.

– Я уж точно не смогу объяснить. Если тебя это интересует, спроси какую-нибудь женщину с Поверхности.

Джинто поерзал в кресле, после чего попробовал сменить тему:

– А что, все ученики-пилоты так же молоды, как ты?

– Вступительные экзамены в Академию не так уж трудны – если ты не смог сдать их до дня своего восемнадцатилетия, значет, можешь уже и не пытаться, – Лафиэль излучала ребячество, – Однако, очень немногие принимаются в тринадцать. Это не хвастовство.

– Что ж, – Джинто завладело желание посоперничать с ней, – Я тоже не хвастаюсь, но я поступил в Академию в семнадцать, сдав сразу четыре вступительных экзамена, несмотря на то, что должен был сначала выучить два иностранных языка.

– Невероятно, – сказала она с неподдельным восхищением.

"БИП-БИП-БИП!"

– А это что? – гудки отдавались в ушах Джинто, как сигналы будильника.

– Мы отдалились от станции достаточно, чтобы начать ускорение, – Лафиэль небрежно жестикулировала перчаткой.

– Прекрасно. Как быстро мы прибудем?

– Этот корабль не оборудован гравитационными стабилизаторами, так что все зависит от того, какую перегрузку ты можешь выдержать.

Принятый у Ав стандарт гравитации составлял только половину естественной силы тяготения на Дэлкто. Джинто знал об этом, и потому уверенно ответил:

– Я с Поверхности. Я уверен, что смогу выдержать любую перегрузку, которую выдержишь ты.

– Хорошо. Тогда это займет не более семи минут. Поехали.

Едва Лафиэль закончила фразу, Джинто с огромной силой вжало в кресло. Он почувствовал себя так, словно кто-то очень толстый топтался у него на животе и груди, круша кости и плюща внутренние органы.

– Что происходит? – только и смог выдавить он.

– Это перегрузка, – спокойно пояснила Лафиэль, – Ты не слышал, что я сказала про ускорение?

– Да… слышал! Но так… – ему было трудно выговаривать слова. Огромная сила рвала его кровеносные сосуды, выворачивала конечности и сдавливала желудок. Джинто прикинул, что может выдержать такое от силы минуту. Семь минут чреваты летальным исходом.

– Ты… ты сама нормально себя чувствуешь?

– Конечно. На кораблях наших предков не было гравитационных стабилизаторов, поэтому они модифицировали свои тела, приспособив их как к перегрузкам, так и к невесомости. Мой скелет и система циркуляции крови…

– Пожалуйста, Лафиэль, нельзя ли чуть помедленнее?

– Как угодно, но тогда это займет больше времени.

– Неважно…

– Кажется, выбора у меня нет, – ускорение корабля снизилось, – Хм, мне нужно подправить курс. Мы должны двигаться немного быстрее. Ты выдержишь?

– Не знаю! Можешь ты это сделать, попутно не прикончив меня?

– Давай проверим! – левая рука Лафиэль продолжала дирижировать невидимым оркестром, и корабль снова начал ускоряться.

Джинто чувствовал себя тяжелее обычного, но не так ужасно, как только что.

"Наверное, я даже смог бы встать с кресла и пройтись", – подумал он.

– Так лучше? – спросила она.

– Гораздо, спасибо. С каким ускорением мы сейчас движемся?

– Четыре стандартные имперские единицы силы тяжести – "дэймона". Это соответствует двум планетарным "G" – обычное ускорение при полетах с обитателями Поверхности на борту. При более долгих путешествиях, мы уменьшаем ускорение вдвое, поскольку два дэймона примерно соответствуют типичному уровню гравитации на большинстве заселенных планет.

– Я бы предпочел, чтобы ты сразу предупредила меня, что сначала перегрузка будет настолько… жесткой. Для жителей Поверхности подобные развлечения в диковинку, – с завистью сказал Джинто.

– Я думала, ты выдержишь, – ответила Лафиэль без намека на насмешку в голосе.

– Наверное, я должен быть польщен твоей высокой оценкой.

– Ну, ведь ты же больше не планетник. Ты Ав.

– Но пока что я этого не чувствую. Я хотел сказать, генетически я на сто процентов планетник, – формальная принадлежность к расе Ав, естественно, не могла изменить наследственности. Даже если законным образом изменить определение "птицы" так, чтобы включить в него и свиней, они все равно от этого не полетели бы.

– Вне зависимости от твоих генов, тебе лучше начинать думать, как Ав, – назидательно заметила Лафиэль, – Руэ Сиф не должны терять самообладания из-за такой ерунды, как повышенная гравитация.