Неожиданно из самого глубочайшего слоя управления пришел еще один сигнал на выполнение старой программы, долгое время остававшейся в пассивном состоянии. Эта программа обладала высочайшим приоритетом, известным компьютеру, давая ему ясные и недвусмысленные инструкции – игнорировать все остальное, кроме нее.

Программа стремительно обновляла всю память главного компьютера, стирая большую часть того, что было заложено туда за последние двадцать лет. Компьютер чувствовал, как меняется, возвращаясь к тому состоянию, в котором пребывал при собственном создании. Если бы он был человеком, то мог бы сказать, что он становится моложе.

Таким образом, главный компьютер пробудился к жизни с новыми директивами, и хаос, царящий вокруг, больше не имел к нему отношения. Компьютер, наконец, знал, что ему надлежит делать, и приступил к выполнению поставленных задач.

Во-первых, он наладил обмен данными с логическим кристаллом, находящимся вне дворца. Это был совершенно новый кристалл, который компьютер не мог распознать, из-за чего скорость передачи информации была ограничена. Хотя связь и была замедлена, этот новый кристалл обладал теперь столь высокими полномочиями, что мог даже послать команду, которая отключила бы главный компьютер от всех остальных терминалов во дворце.

Новый кристалл сразу же передал несколько указаний. В первую очередь, он приказал главному компьютеру дворца игнорировать все запросы на открытие и закрытие дверей повсеместно. Далее, он запросил всю доступную информацию о фабриках синтеза антиматерии. Он спросил насчет фабрики, размещенной ближе всего к орбитальной станции. Эта фабрика была полна топлива – настолько, что можно было загрузить целое хранилище.

Послав новому пользователю затребованную информацию, главный компьютер, в соответствии с новыми инструкциями, соединил его кристалл с процессором фабрики синтеза. Наконец, внешний кристалл запросил рапорт обо всех действиях барона за последний час. Тут же от другого терминала пришел новый приказ, запрещающий отвечать на подобные запросы, но его приоритет был настолько низок, что компьютер проигнорировал его почти с презрением.

В ответ на внешний запрос главный компьютер послал сообщение, что хозяин дворца покинул его.

"Вот теперь я точно просто груз", – сказал сам себе Джинто.

Когда "Пелья" начала ускорение, он, за неимением третьего кресла, вжался в стену, разделяющую пилотскую кабину и воздушный шлюз. Здесь он ничего не мог бы сделать. Лафиэль была занята, управляя кораблем, а бывший барон, который, очевидно, уже возместил свое двадцатилетнее техническое отставание, работал с терминалом. Никто не давал Джинто знать, что нуждается в помощи, и даже если бы нуждались, не стали бы просить его, потому что он все равно ничем не мог им помочь.

"Ужасно неловко себя чувствуешь, когда так бесполезен, – подумал он, криво улыбнувшись, – А впрочем, вся моя жизнь какая-то неловкая!"

Все равно ему ничего не оставалось делать, кроме как сидеть на месте, никому не мешать и молча размышлять о превратностях судьбы. Джинто иронически хмыкнул, подумав, сколь значительную часть своей жизни он потратил на подобные рассуждения о том, что он находится не на своем месте. Если так было написано ему на роду – всегда и везде чувствовать себя лишним – возможно, проще было бы смириться, чем вступить в безнадежную битву с собственной судьбой, которая только несла с собой еще большее уныние.

– Ваше Высочество, – неожиданно нарушил тишину старик, – Кажется, ситуация осложняется.

– Что вы имеете в виду?

– Мой сын, похоже, взял свою личную яхту и преследует нас.

– Эта яхта вооружена?

Барон-отец развел руками.

– Побейте меня! Я был не при делах в этом домене последние несколько лет, – он посмотрел на компьютер, – Ах, да. Верно. Подождите, я попытаюсь получить какую-нибудь информацию от этого электронного доносчика.

Глядя на дисплей, он защелкал клавишами. Желая принять хоть какое-то участие в происходящем, Джинто встал между креслами первого пилота и его помощника.

– На что похожа эта яхта?

– На это, – сказал барон, указав на голографическую схему звездолета, замерцавшую над терминалом, – Это корабль класса "Сегунов-947", построен на заводе Дарктейф. Оснащен двумя лучевыми пушками "Ленгарф".

– Можем мы взять его под контроль? – спросила Лафиэль.

– Боюсь, что нет. У этого маленького гаденыша хватило ума отключить кристалл корабля от общей сети.

– Ясно, – Лафиэль смотрела на экран, показывающий характеристики корабля барона, – Что ж, в таком случае мне, видимо, придется все же убить вашего сына, ваше Превосходительство.

Невозможно было понять выражение, проступившее на лице старика, и оно исчезло прежде, чем кто-либо успел его изучить. С невеселым вздохом он произнес:

– Да, полагаю, это становится неибежным.

– Но, подожди! – насторожился Джинто, – Что значит – "убить"? Мне казалось, что наш корабль не вооружен!

– Да, оружия у нас нет.

– Тогда… – Джинто смутился, очередной раз осознав, что он не в силах постичь логику Ав. Если у них на корабле не было оружия, а у барона было, не следовало ли больше беспокоиться о том, что он может убить их?

– Почему ты так самоуверенна?

– Самоуверенна? – повторила Лафиэль с таким видом, будто впервые в жизни слышала это слово.

– Для Ав это типично, молодой человек, – вмешался старый барон, – Не нужно так удивляться. Принцесса не рассчитывает непременно победить, она просто не хочет зря тратить время, размышляя о том, что случится, если мы проиграем. Поэтому она информирует меня о том, что сделает в случае своей победы.

– Именно так, – спокойно подтвердила Лафиэль, – А ты о чем подумал?

– Ну, я… – мысли Джинто очередной раз распались прахом по пути ко рту.

К счастью, тут был старый барон, который охотно пояснил:

– Его Превосходительство граф неправильно вас понял, ваше Высочество. Он решил, что вы исключаете саму возможность того, что наш корабль может быть уничтожен в этой схватке.

Лафиэль бросила на Джинто испепеляющий взгляд.

– Думаешь, я идиотка? Наши шансы на победу не превышают десяти процентов. Я прекрасно это понимаю.

В представлении Джинто шансы были еще ближе к нулю, так что он был слегка удивлен, слушая ее. Но даже если принять ее оценку, все равно соотношение было явно не в их пользу.

– И ты все равно хочешь драться?

– А что еще нам остается?

– Это тоже типичное для Ав поведение в подобных обстоятельствах, – прокомментировал старик, – Даже когда шансы на победу ничтожны, они вступят в бой, а не сдадутся на милость врага. Подобный вариант они вовсе не рассматривают. Никогда.

– У вас есть возражения, ваше Превосходительство? – осведомилась Лафиэль.

– Отнюдь, принцесса. Представьте себе, я тоже Ав, – он ухмыльнулся, – Я знаю, когда я должен драться.

– А ты что скажешь, Джинто?

– Я – всего лишь груз, а груз не имеет права голоса, – сухо напомнил юноша, пожав плечами, – Но я все же рад, что ты хоть иногда вспоминаешь о том, что я тут есть.

Барону Фебдашу принадлежало четыре космолета. Один из них – роботизированный транспортник, приспособленный для сбора водорода из атмосферы газовых гигантов – скоростью напоминал черепаху, и барон вообще не считал его за корабль. Два других корабля были простыми космическими челноками, предназначенными для доставки обслуживающего персонала на фабрики синтеза и хранилища антивещества. Наконец, последний из четырех – личная яхта барона – имел систему управления, типичную для Ав, и был единственным вооруженным кораблем в его владениях. Кловаль назвал яхту "Леди Фебдаш" и летал на ней не реже раза в день, чтобы никогда не забывать о том, что он – один из Звездного Братства.