В тот же день, когда Джинто и Лафиэль прибыли в столицу, во дворце собрался на внеплановое заседание Совет Бывших Императоров. Совет включал в себя восемь бывших владык, по одному, избираемому из каждого дома. В его обязанности входило продвижение, награждение или наказание тех офицеров, которые происходили из правящей династии. Было очень важно определить, кто из Аблиар, проявивших свое превосходство над целым поколением соперников, воссядет на трон. Это был непростой выбор, и Совет рассматривал такие проблемы со всех точек зрения.

В день возвращения Лафиэль темой заседания был вопрос, достойна ли Первая Принцесса рода Криб звания офицера – или, точнее говоря, будущего кандидата в верховные правители? Совет потратил пять дней, разбирая рапорт Лафиэль и показания старшего барона Фебдаша и его слуг, эвакуированных из баронства. В последний день они вызвали Лафиэль в Зал Бывших Императоров.

Это была круглая комната, в центре пола которой был выгравировал Гафтонош. Когда Лафиэль назвала свое имя, вокруг нее возникли голограммы бывших правителей Империи.

"Старые души в молодых телах" – вспомнила Лафиэль слова своего отца. Она почтительно поклонилась.

– После обсуждения, достойна ли Принцесса Лафиэль из дома Криб носить офицерское звание, мы хотим задать ей несколько вопросов напрямую, – объявил бывший Император, Его Светлость Нисот Дугат нэй Ламелар из рода Ласиус.

– Прошу тебя, позволь нам увидеть твое лицо, – потребовал старейший среди Императорской Династии, Дюсуум из рода Балгзедер.

Она повиновалась, и теперь восемь бывших Императоров смотрели на нее. Хотя Дугат был самым младшим из них, даже ему уже было около двухсот лет. На его внешне юном лице лежала незримая печать возраста. Дюсууму было уже намного больше двухсот. Его волосы, обесцвеченные временем, струились по плечам. Его глаза были всегда закрыты – ходили слухи, что он вообще никогда их не открывает, полагась только на собственное пространственное чувство.

Сейчас Лафиэль, обычно неустрашимая, крайне волновалась. Это была ее первая личная встреча с Советом, но она слышала множество историй. Все сходились на том, что ушедшим на покой Императорам просто нечем было заняться, кроме как постоянно заседать и искать ошибки и грехи всюду и во всех.

– Экзамен на офицера очень утомителен, – объяснил Дугат, словно мог читать ее мысли, – Тебе будет трудно это понять, но, поверь, нам отнюдь не доставляет удовольствия собираться на своих заседаниях, чтобы критиковать молодых. Некоторым из нас в прежние времена случалось вести в битву флот в тридцать тысяч вымпелов и стирать с лица Галактики целые межзвездные государства. После этого, разве могли бы мы находить удовольствие в подобном времяпрепровождении?

Нисот Дараг, правивший во временя Шешайнской Войны, случившейся больше ста лет назад, кивнул в ответ на это упоминание о его победах.

– Однако, принцесса, в редких случаях это, по крайней мере, может быть интересно, – Ламрон из рода Вескор говорил таким тоном, что титул Лафиэль звучал совсем незначительно.

– Мы нашли в твоих действиях все признаки неосмотрительности. Сложнее всего простить то, что ты допустила разгерметизацию в орбитальном дворце баронства Фебдаш, – сказал Дугат.

– Да, и мы получили петицию от старшего барона Фебдаша, – сказал Ламиун из рода Скир, – который просит нас не винить тебя в том, что произошло в его владениях. Он не понимает, что наша задача не обвинять тебя в преступлениях – мы лишь должны определить, можно ли позволить тебе носить офицерское звание.

– Утечка атмосферы – очень серьезная угроза. Невозможно предвидеть, что случится во время боя. Хотя мы и зовем себя Звездным Братством, мы все еще не научились жить без воздуха, – сказал Дугат.

– Да, – волнение Лафиэль усилилось еще больше.

– Однако, принцесса, Совет единогласно сошелся на том, что для молодого курсанта это простительная ошибка, – сказал Дюсуум, обнадежив ее, – Все, кто находится в этой комнате, прошли через многие кампании в такой же должности, как ты, и гораздо больше людей, чем те, кто стоит сейчас здесь, совершали намного более страшные ошибки, будучи полноправными офицерами. Ламрон, помнишь, как ты, стоя на этой же площадке, принял понижение от адмирала до гекта-командора?

– Господа Совет! – запротестовал Ламрон, покраснев, – Быть может, мы вернемся к делам насущным?

– Есть еще две вещи, которые нам следует разобрать, – продолжил Дюсуум, – Я хотел бы услышать об этом инциденте от тебя.

– Я готова дать ответы на все вопросы, – Лафиэль смотрела прямо на старейшего среди Аблиар.

Мог ли старик, отрекшийся от собственного зрения, различить внешнее высокомерие молодой принцессы? Так или иначе, кривая усмешка скользнула по его губам.

– Принцесса, – начал он, – В баронстве Фебдаш, использовала ли ты свой титул, чтобы поднять среди слуг мятеж против барона?

Прежде, чем она успела ответить, вмешался Дугат.

– Нас, Аблиар, часто называют воплощением гнева Империи. Должен признать, что я был известен тем, что время от времени выходил из себя. Однако подданные принимают наше правление, и даже уважают и любят нас. Знаешь, почему? Потому что мы всегда понимали разницу между личной неприязнью и оскорблением, нанесенным Империи. Если бы когда-нибудь на трон взошел Император, который использовал бы свою власть для удовлетворения собственных страстей и амбиций, подданные очень быстро утратили бы веру в нашу непредвзятость, и потом ее нелегко было бы восстановить. Со времен основания Империи главная задача нашего Совета в том и состоит, чтобы не допустить подобных личностей до верховной власти. Более того…

– Простите, Ваша Светлость, – перебила Лафиэль.

– Говори, принцесса, – позволил Дюсуум.

– Я не использовала свое положение, чтобы повлиять на вассалов барона Фебдаша, и, тем более, для того, чтобы организовать восстание. Как курсант Звездных Сил, я попросила их о содействии, когда барон воспрепятствовал мне в выполнении моей миссии.

– Звучит разумно, – Дугат хмыкнул, опустив руки, – Но, принцесса, если бы ты не носила имя Аблиар, думаешь, это сработало бы так же успешно?

– Подобные предположения лишены смысла.

Брови Дугата сошлись на переносице.

– Что ты хочешь сказать?

– Это был бой. Исход любого боя отчасти зависит и от удачи, неважно, нравится это кому-то или нет. В данном случае, мне повезло в том, что я носила имя Аблиар.

– Что, если бы ты была простой дворянкой?

– Я бы действовала точно так же, – сразу ответила она, – В тот день я не видела другой возможности выполнить свою миссию.

Дюсуум улыбнулся.

– Должен признать, ты проявила себя очень неплохо для юной девчонки.

Лафиэль не поняла, говорит он о ее действиях в баронстве или о том, как она ответила на вопрос.

– Что ж, хорошо. С согласия Совета, я закрываю этот вопрос. Возражения? – Дугат немного подождал.

Возражений не последовало.

– Отлично. Далее, принцесса, – сказал он, – Это намного более серьезный вопрос, поскольку он затрагивает основополагающие принципы нашей Империи. Ты обещала предоставить звездолет гражданам системы Сфагнов.

– Это не так! – запротестовала Лафиэль, – Я лишь обещала им, что обращусь с такой просьбой к Императрице.

– Что не лишено смысла, когда об этом говорит молодая девушка вроде тебя, но, видимо, ты не понимаешь истинного веса слова любого из членов правящего рода. Если бы обещания, которые мы даем, означали только возможность, наши подданные просто не придавали бы им значения. И теперь, если их надежды не оправдаются, эти люди скажут, что ты солгала им.

– И в таком случае, – добавил Ламрон, – ты, вероятно, могла солгать только для того, чтобы спасти собственную шкуру. Это крайне недостойно!

– Нисот, это очень одностороннее суждение, – Лафиэль повысила голос, несмотря на то, что сама не считала, что так будет лучше.