— Живьем, не дайте змее ускользнуть! Захватывайте руки, не деритесь ублюдки… руки… дурни… не давайте ей стрелять!!!

И это был ад, когда кто-то пытается перехватить твою единственную руку, захватить за крепкий плащ, просто зажать, как малыша, благо их мышцы раз в десять толще — у меня голова как у них бицепс…

Я не дрогнула сердцем ни на микрон, но совершенно не помнила, как я вырвалась оттуда… И начала уходить по этому запутанному лабиринту базара, налетая на ловящие меня группы, бья, яростно отбиваясь, уходя, мгновенно стреляя навскидку первая… Ножи помогли очень, хотя в принципе трупов было навалено достаточно, но одна обойма метательных тонких тяжелых лезвий, вешаемая на одежду, содержит их двадцать, а арбалетик — три стрелки, если не разряжен…

Это была катавасия, когда ты нарываешься на ловящих тебя бойцов, они на тебя, когда ты скрываешься, тебя открывают, но ты упорно вырываешься и уходишь, оставляя трупы…

Помогало то, что я автоматически чувствовала мертвую зону зрения, даже если прятаться было некуда… А ведь только и нужно было время для выстрела, после которого остальное было не важно — это тебе не залу пройти. Главное — выстрелить. А здесь опыт боя у меня был больше…

Мужество! Главное — никогда не дрогнуть — в этом залог победы. Давно известно, что побеждает более мужественный. Лидерами становятся не самые умные, или сильные, или хитрые, а самые бесстрашные. Психологи экспериментально доказали, что основным качеством руководителя, выделяющим его из остальных особей, является не ум или сила, а бесстрашие. Инъекции серотонина превращали слабых животных в вожаков стаи. Бесстрашие, способность принимать решения в любой обстановке, решимость — качество того, кто ведет за собой. То же и в бою — не дрогнуть, какая адская боль бы не сотрясала тебя — половина победы. Умение не бояться боли — одно из самых важных качеств в наших краях. И пусть ты маленькая зверушка, но, постоянно бросая себя в бой и сражаясь, ты можешь побеждать громадных хищников, нагоняя на них страх.

…Я не знала, сколько это длилось. Я убегала, стреляла, сталкивались, стреляла, снова уходила… До безумия сжатые зубы, тонкая ниточка белых губ, в отражениях луж из разбитых бутылок и бочек. Меня точно парализовало в этом упорстве. Отрываясь, я возвращалась назад и сама их атаковала внезапно… Они не сразу приходили в себя и понимали, где я. А я сходила с ума. И уходила, отрываясь, яростно вырываясь из плотного контакта, когда меня держали зрением и замыкали в живую стену, криком сзывая остальных…

Они привыкли, что я все время возвращаюсь сюда, чтобы атаковать и уничтожать врага… Я, наверное, сошла с ума. Точнее, основательно повредилась в уме… Я делала круги и возвращалась к самому началу, садилась им на спину и уничтожала, отрывалась из видимости, затаивалась, обходила и атаковала снова… И они не могли понять, где я, потому что пока меня не замечали много, я уничтожала их бесшумно, тут же исчезая, или же стреляла мгновенно, а они не могли понять, куда я рванула… Только когда вспыхивала жестокость рукопашной, они понимали, наконец, где я, и ревели в атаке… Они даже привыкли, что я тут кружусь… Неизвестно откуда подбегали все новые и новые бойцы… Основная масса там за мной охотится, а я тут, вернувшись, перехватываю и уничтожая в упор спешащих… Потом наоборот…

Так не могло долго продолжаться… Впрочем, нельзя сказать, что это было особенно долго — на самом деле бой, который кажется тебе сутками, может занимать несколько минут. Потому, когда один из вылетевших бойцов все же дал мне по голове ногой круговым ударом, потом сразу второй, третий, делая в голове темно, а в ушах больно, мне стало дурно… Я пропустила удары. А мне добавили так, что я отлетела на стенку чьей-то лавки, проломав ее и ввалившись внутрь… И это меня и спасло. Потому что он не мог ударить меня внутри, а когда он появился в отверстии, я уже выстрелила…

Я поняла — что все, надо уходить… Не убили меня только чудом. Обычно такого удара хватает, хотя мне мало. Но я с трудом могла подняться на колени…

Хорошо еще — внутри… А они искали меня, привычно, снаружи… Чуть что, это ловушка…

После такого удара ходить хотелось только на четвереньках. У меня было впечатление, что руки-ноги сами хотят двигаться, причем я чувствовала их не там, где они на самом деле были…

Все — поняла я — надо уходить… Какой-то шум отвлек тэйвонту, и они кинулись туда…

Я не обманывалась, что тут в засадах остались охотники… Ничего так не желающие, как вогнать человеку стрелу в лоб… Особенно когда ему дурно…

Ничего не понимая и задыхаясь от боли, пошатываясь, я побрела прочь, пытаясь прятаться — то, что внутрь лавки не заглянул ни один тэйвонту, было скорей дурным знаком… Я сама не помню, как я выбралась с рынка… Город, вернее эта часть, словно вымерла… Пошатываясь, я уносила ноги, понимая, что схватки я не выдержу. Одно я понимала — я совершенно не представляла себе, почему за мной нет погони. Может, что я постоянно возвращалась и атаковала, они и остались там, на рынке, в том месте, где их было наработано вдоволь, и не сразу поняли, что я уже не вернулась? Наверное — это их обмануло, и дало мне минут двадцать форы…

Пошатываясь, я пробиралась самыми темными углами самых грязных улиц. Но мне становилось только хуже… Уходил экстаз боя, начинали болеть раны…

Наваливалась дьявольская усталость… Хотелось лечь и умереть тут же…

Я даже не сразу поняла, что оставляю за собой кровавый след…

Не знаю, сколько я так прошла, цепляясь руками за стены… Очнулась я только тогда, когда услышала вдали крик нескольких голосов — кто-то явно шел по моему следу…

Я ухватилась за стену и яростно взглянула на нее, — сил больше не было. А они скоро будут здесь! Я ударила по ней кулаком от отчаяния… На глазах появились слезы, а из стены выпал камень… Проклятая черта — в бою я холодна и мужественна как сталь, точно сдвигается что-то в мозгах, а вне боя могу плакать сколько угодно над каждой мелочью и каждым чужим страданием, оплакивая каждого убитого… Ужасно!

Я огляделась — как ни странно, через трущобы меня вынесло на район богатых вилл. И это было хуже всего… Здесь, на холмах, жили богачи…

И тут я услышала, как от особняка справа выехала карета… Насколько я видела, дорога тут одна… И скоро она будет рядом! Что со мной случилось! Кони! — лихорадочно подумала я. Любимые кони! Точно всплеск адреналина влился в кровь… Когда есть цель, тогда я дурею и снова сражаюсь, восстанавливая силы… Бой и задача тонизируют меня… В нескольких прыжках я уже была возле извивавшейся дороги… Как ни странно, только сейчас я сделала себе качественную перевязку, поняв, что это надо было бы сделать раньше. Запах спасения преобразил меня! В карете кони! Они быстро ездят! И на них можно скакать не ходя!!!

Все было сделано быстро и качественно… Я разорвала часть нижнего белья, тщательно вытерла кровь, перевязала себя, и все это за те минуты, когда карета ехала ко мне. Когда у меня есть цель, а не просто удираешь, я становлюсь другая… Удирать плохо. Надо двигаться к цели, а не удирать…

А шум все ближе, ближе — они шли по следу, будто собаки, гоня волка… Я сжала зубы так, что у меня потекла кровь… Гонят!!! Надо атаковать самой… А сил почти нет… Успеет или не успеет эта карета?!?

Начал накрапывать дождик, и я поблагодарила все вышние силы за такую милость — судя по мареву над городом, там уже был ливень…

Ну что ж, пока вы меня обнаружите, я унесу не один десяток жизней — устало подумала я. Дешево продать свою жизнь я не собиралась…

Тряпки я ни в коем случае не выкинула… Не хватало еще оставить им вещи, на которых будет мой запах — тогда конец! Все тэйвонту будут надрессированы на меня, и тогда черта с два уйдешь, как от сторожевой собаки — даже я запоминала запах с первого раза и навсегда… Таким обостренным восприятием обладают не только тэйвонту, но даже многие художники и писатели, не говоря уже о Йогах — то есть все, у кого развито Сознание… Сколько воспоминаний известных творцов или даже святых, как у них обострялись все восприятия, ибо они прежде всего построения Сознания… А при его росте, то есть приливе психической энергии, то есть мощи мыслечувства, мощи охвата Сознанием, все растет… Вдохновение, то есть насыщение чувством-сознанием пустых форм, способность охвата именно в чувстве есть выявление Сознания… Озарение, то есть охват всего вместе, в одной точке в чувстве — есть то же Сознание-чувство, стоящее за дискретными словами… Слово "психическая энергия" удивительно точно передает процесс ощущения собственно Сознания. Ибо проявление работы Сознания в мыслечувстве, то есть в самом себе ощущается человеком именно как энергия психики, вдохновение.