Она посмотрела на меня и охнула, поняв, что я не шучу.

— Ты, что, действительно, ничего не помнишь? — растеряно спросила она.

— Сахэн, ты придуриваешься или это у тебя совершенно естественно получается? — совершенно взбешенная рявкнула я. — Я же тебе десять раз сказала, что ничего не помню!!!

— Но как… перстень… — пролепетала она, напуганная моим гневом.

Я с трудом сдерживала желание основательно потрусить ее.

— Перстень я отобрала у Ании… А сама я помню только, что Радом притащил меня во время урагана… — сурово склоняясь над ней, сказала я. — Но он не слова не сказал мне, кто я… Ну? Кто я?!? — угрожающе спросила я. — Ты скажешь мне, или мне тебя хорошенько потрусить? Тем более после того, как за мной охотилось двести тэйвонту, поверь, мне очень хочется это узнать!!!

— Ой! — сказала Сахэн, широко раскрыв глаза.

Зеркало напротив меня как раз отображало мое лицо, и я краешком глаза взглянула туда, чтобы увидеть, что же она там такое страшное увидела. И вздрогнула от ужаса — там опять было то вырезанное из стали чеканное суровое лицо, страшное в своей женской строгой красоте, с громадными слепящими глазами, которое я уже видела у аэнского лекаря в зеркале.

Какой ужас — подумала я, через силу взглотнув, выпустив Сахэн, совсем забыв про нее и лихорадочно ощупывая свое собственное лицо… — и с облегчением поняла, что мне показалось — это была я сама, со своим обычным и простеньким лицом. Чудится же всякая дрянь! — не в силах сдержать сердцебиение с гневом и отчасти с трепетом подумала я. Очень уж мне не хотелось опять увидеть такое.

Проклятый яд, видно, он действует как галлюциноген! И тот страшный искаженный Облик просто вспоминается мне на месте моего лица. Как в кошмарах. Я еще раз осторожно повернула лицо к зеркалу, боясь снова увидеть там неизвестно что, но с громадным облегчением увидела лишь свои простенькие черты…

— Ах! — я вздохнула. А потом, вспомнив про Сахэн, хладнокровно занялась ей. — Ну?!?

— Черт его знает?!? — неожиданно лукаво ответила Сахэн, пожав плечами.

— А почему ты смеешься? — недоуменно спросила я.

— А потому что ты все-таки ужасная кокетка! — лукаво ответила она. — Ты смотришься в зеркало даже когда сердишься! — со смехом обвинила она. А я-то думала, что ты полководец!

— Ужасно! — мрачно буркнула я. — Но ты мне все же скажешь кто я?

— Ты есть ты, — фыркнула она.

— Сахэн!!! — воскликнула я, начиная снова гневаться. — Неужели мне тебя на коленях упрашивать?!?

Сахэн снова посерьезнела.

— Что ты почувствовала, когда надела это кольцо? — неожиданно спросила она.

Она осторожно взяла мою руку, с каким-то испугом глядя на него. Мне казалось, что даже моя рука жгла ее.

Я пожала плечами.

— Никто из обычных людей не может надеть подобные кольца и не умереть! — испуганно с каким-то священным трепетом сказала она. — Это священная привилегия детей только знатных семей.

— Потому что их приучают носить их с младенчества, — цинично подумала я, ничуть не убежденная в святости. Тэйвонту в этом были более натасканы.

— Тебя не тянуло в Храм? — как-то странно спросила она, испуганно подняв на меня глаза. — Тянуло?

Я кивнула.

— Но какое отношение я имею к этому? Ты не можешь сказать просто?

— А вдруг я ошиблась? — жалобно сказала она. — Представь, какое тебя ждет разочарование!

Я "представила". Судя по тому, сколько раз меня пытались убить тэйвонту, я была криминальным преступником минимум планетного масштаба. Естественно, моя гордость пострадает, если я не окажусь бандитом Дивенора номер один, — ехидно подумала я.

— Храм лечит, — сказала Сахэн, приняв какое-то решение. — Я хочу тебе кое-что показать, и может, ты вспомнишь… Если ты это ты, конечно, — запнулась она.

— А если я это не я, а простая крестьянка, то ты, конечно, во мне разочаруешься? — ехидно спросила я.

— Ты что! — побледнела Сахэн. — Я буду этому только рада…

Я ухмыльнулась.

— Ой! — сказала Сахэн, заалев. — Я не то, не то хотела сказать!!! Я хотела сказать, что мне будет лучше… — она замялась, видя, что я смеюсь, и накинулась на меня, — я хотела сказать, что ты всегда будешь моим другом! Даже если ты крестьянка!!!

Тут она с откровенным в том сомнением посмотрела на мой перстень, который я механически, задумавшись, вращала на пальце… Собственно печать она еще не видела, ибо видела только оборотную часть кольца, а я этого не сообразила… И когда Сахэн увидела печать, она снова стала пепельной.

— Ой, да, перестань! — разозлившись, скомандовала я. — Ты же его уже видела!

— Этого — нет… — хрипло прошептала она. А потом, подняв на меня виноватые и испуганные глаза пуделя, выдавила. — Простите, Боже, простите меня за дерзость… я думала, это обычное кольцо Властительницы…

— А это? — я, скривив губы, в холодной усмешке равнодушно взглянула на кольцо.

— А это кольцо Правителя Планеты… принадлежавшее когда-то самому Дорджиа, — без сил прошептала Сахэн и упала в обморок.

Я выругалась. Только обмороков мне не хватало. Но когда Сахэн пришла в себя, она все молчала и смотрела на меня преданными собачьими глазами, но ничего не говорила.

Насчет этого кольца я ничего не думала — через мои руки за всю мою жизнь прошло столько драгоценностей, что я видела вещи и похлеще какого-то кольца.

Тем более что тэйвонту меньше всего уверены в святости его носителя, а скорее всего припишут дерзость его владения преступлению… Они и сами не прочь носить такую игрушку…

Заставить говорить подругу я не смогла, а принуждать пока она не вернулась к нормальному, лишенному предрассудков состоянию — не хотела. Я смогла добиться только того, что Сахэн согласилась повести меня в Храм, чтобы я там обрела память. Если б я только знала!!! Милая, простая Сахэн… Если я б только знала, чем это кончится, я б никогда не взяла ее с собой…

Но тогда я этого не думала… Тогда я просто думала про Храм, не подозревая, что нахождение со мной может для кого-то представлять опасность…

Храм лечит… Впрочем — многие в нем излечивались — думала я. И почему? Я не циничная, я такая. Я верю во все — но ищу знания… Чудо для меня просто новое знание и открытие, прорыв к новому экспериментальному знанию… Даже странно — в лабораториях лягушек режут, и радуются новому наросту, в сельве каждую бабочку выловили и облизали, а тут новые открытия сами случаются, необъяснимое, то есть новое для науки, еще только открытое замечено — только бери, исследуй, думай, превращай в знания, наконец, используй открытый новый мир, так нет — опять в кал под микроскопом носом сунулись и червяков режут…

Мышке новой радуются, а слона или гору отвергают.

Почему-то Дивенорская самодовольная наука, которую я уже узнала, вызывала у меня такое презрение и смех, точно бормотание идиотиков, что мне даже показалось, что это во мне говорит прошлое. Не знаю откуда, но я внутренне знала, что эта "наука" просто дико невежественна, хотя мои собственные накопления знаний от меня были скрыты проклятой амнезией.

Из привычки всегда и всему учиться и накапливать каждое знание я лихорадочно пролистала все попавшиеся мне в книжных лавках учебники, задачники, книги…

Насколько можно было не привлекать внимания… Не знаю как остальное, а задачники по их математике я решала со скоростью переворачивания страниц, а листала я их быстро… Так же как мгновенно считала… Не знаю почему, но мне достаточно было просто бросить на лист взгляд, и я понимала его смысл всего целого, и мне было очень неудобно читать отдельными словами. Более того, меня раздражала необходимость листать книги и я откуда-то знала, что могу охватить смысл всей этой книги одним взглядом, если б она была, как у нас принято, развернута вся сразу. Я спокойно читала не словами, не предложениями, не абзацами, и даже не страницами — а просто книгами. Задачи же раздражали своим идиотизмом — я их решала одновременно целыми разворотами по несколько десятков сразу, чтоб не было так скучно. Но ничего не выходило — одного взгляда было все равно достаточно, чтобы я знала в едином охвате-мыслечувстве "что, как, почему и сколько". То есть ответ вместе с путем решения в одной точке вне времени для всех десяти или двадцати таких задач — и было скучно даже листать такой задачник на скорость. Там не было над чем думать! Я их просто читала, как читают обычную художественную книгу с ее сложностью — то есть все ассоциации с расчетами выходили и давно приходили автоматически, и воображение само строило эти задачи, натасканное на мгновенное решение ситуации до безумия, как только увидишь, в самом буквальном смысле миллиардами раз полностью осознанных задач, решаемых полностью в уме. А эти газеты! Они были удобнее, чем книги, ибо их можно было охватить одним взглядом, но то, что там было написано — это было ужасно…