А оно было грандиозно!!! Я охватывала его все, и ноздри мои раздувались от восторга! Какие метания, какое бешенство, разгром, безумия, стычки!!!

Тэйвонту, наконец, одолели лошадей, и погнали во весь галоп к городу, понимая, что скоро здесь тоже будет ад. Учитывая количество лошадей. Впрочем — что будет — он был!!!

Я наслаждалась как ужасом, так и бешеной скачкой — мы буквально пролетели ворота замка!

Впрочем, в городе тоже была паника. Это было ужасно! Как тэйвонту прорвались сквозь это все и вырвались на горку, я даже не знаю.

Зато помню, как они заворожено смотрели с этой вершины на ту вершину за городом… Там уже была иная картина… Хаоса не было, но все лошади ринулись громадным табуном в одном направлении, сметая собой все живое и мертвое…

Сотни тысяч обезумевших животных, рвущих в одном направлении… И это было страшно…

Хоть мне отсюда было плохо видно за десяток километров, но если я не ошибалась, вожак этого стада был большой и черный…

Я ухмыльнулась — пусть развлекается, провокатор!

Картину сверху довершал видимый острому взгляду разгром. Всюду валялись перевернутые телеги, кареты, повозки, фаэтоны. Вряд ли Дивенор видел еще подобный праздник…

Аллилуйя!

Мой взгляд упал на группу тэйвонту человек в двести, которые, соскочив с коней, которые были привязаны рядом, что-то яростно обсуждали на склоне горы…

Губы мои, кривясь, разъезжались в улыбке — они явно обсуждали, стоит ли преследовать стадо. Но не это меня смешило… Я поняла, что в вызванном чудовищном переполохе обвинят именно их, а не меня, и никакое положение не спасет их от того, чтоб расплачиваться за нанесенный ущерб. И, судя по злобным взглядам, которые они бросали на окружающее, они это понимали. Выясняя, кто в этом виноват.

Похоже, их это настолько увлекло, что они не сразу заметили, что табун, описав вокруг горы круг и растоптав там все, возвращается. Впрочем, ведь и стояли они не на пути табуна… Да и не ждали — думали, я не вернусь… А когда поняли, было уже поздно…

Мой Дар редкая по мстительности сволочь… Заметив тэйвонту, он просто помчался на них… Вместе со стотысячным табуном, конечно… Он не забывает обид…

Лошадей тэйвонту как ветром сдуло — тэйвонту даже не успели ничего сообразить, занятые выяснением отношений между собой… Я почему-то не могла отвести глаз от страшной картины, будто прикипела взглядом… И хотела закрыть глаза, но не смогла, будто кто-то заставил видеть меня то, что я натворила… Я даже до сих пор не оправилась от этой страшной картины…

Увидев, что произошло, они на мгновение застыли… А когда сообразили, что делать, было уже поздно…

Помню только сдавленный вопль Браяна, донесшийся даже за километры…

Я увидела, как они в панике дернули прочь во все стороны, потеряв голову, но дело в том, что стадо уже захлестнуло их со всех сторон… А проклятое стадо в таком состоянии слепо копирует вожака… А он был вне себя от ярости и ненависти…

Может, тэйвонту сумели бы спастись, выскочить на бегу на коней, если б не

Дар… Он в ярости накинулся на крайних убегавших, топча их копытами и рвя зубами… И не давая тем, кто прорывался, вскочить на коней… А ведь он по реакции в чем-то даже превосходил тэйвонту…

И это был ад…

Убегая, тэйвонту не могли спастись от сплошной безумной стены. Им надо было бежать навстречу стаду и пытаться вскочить на коней. Но даже если кто и сделал так и оказывался на коне, обезумевшие от крови лошади срывали зубами тэйвонту со спин или даже затаптывали вместе с несчастной лошадью, на которой оказался этот боец… И я видела, кто из лошадей в этом был зачинщиком… Дар беспощадно отплатил за свое унижение… В считанные минуты все было кончено — отряд из двухсот тэйвонту в черном исчез без следа… Боже, какой крик был!

Когда табун проскакал, там не осталось даже мяса… Только красное пятно земли…

Я, наконец, смогла оторвать взгляд, бывший словно прикованным к ужасному зрелищу, сглотнув слюну… Ну почему все, что у меня есть, такая сволочь! — в сердцах подумала я, не желая больше смотреть на Дара. Короткая и эффектная расправа меня просто придушила… А ужасней всего, что Дар, судя по всему, был крайне доволен собой!

Еще бы! И развлечение, и кобылки под рукой, и такой табун!

Я даже не сразу поняла, что сижу в карете, совершенно непрошенная, с парализованной рукой, а снаружи два охранника, готовых удушить меня голыми руками.

И будто этого было мало, юный девчоночий голос прошептал мне на ухо:

— Не двигайся…

Я чуть не разрыдалась от пережитого унижения. Мало того, что я была вынуждена наблюдать выбрыки Дара, так пока я это делала, я выпустила из руки пленницу, и теперь она почти обнимала меня, шепча:

— Не бойся, я помогу тебе скрыться, когда они отойдут…

По сути дела, она даже не прошептала, а просто скользила губами в немой речи тэйвонту по моей щеке, зная, что тэйвонтуэ поймет ее. Ребенок, ему было интересно.

— Ты тэйвонтуэ?

Я пожала плечами, пытаясь высвободиться.

— Я всегда хотела такую сестру, как ты, — сказала она с завистью.

Я вместо этого зло посмотрела на ее тэйвонту, щупая оружие, и, конечно, ничего не обнаружила. Воспитанное тэйвонту дитя обчистило меня полностью, отобрав даже деньги.

Она удовлетворенно засмеялась, приникнув ко мне.

— Почему от тебя слабо пахнет Радомом? — чуть ревниво спросила она.

Я вспомнила, что умудрилась затащить плащ Радома с собой даже в карету. Он, кстати, немного занимал места, обмотанный вокруг тела, меняя мою форму.

С присущей детям невозмутимостью она забралась мне на колени и взялась за мои кудри, которые ей очень понравились. И тут я заметила, что это совсем ребенок.

По сравнению даже со мной. Просто, воспитанная тэйвонту, она была не по возрасту развита. Но, обычно, как я знала, у таких как она не было друзей сверстников, а братьев, если такие были, так же воспитывали собственные тэйвонту, то есть они большую часть были заняты. В сущности, все воспитанники тэйвонту, несмотря на свое могучее умственное и физическое развитие, а может и благодаря первому, были совсем дети. И очень мало знали о жизни. И завидовали воспитанникам Ухон, у которых были братья и свободное время. Принц или принцесса почти никогда не бывали, особенно в Дивеноре, без своих тэйвонту. И что из того, что это чудо, сейчас гладящее и расчесывающее мои волосы, возможно, убило сотни бандитов, уже давно самостоятельно верша суд и расследования; что из того, что она, скорей всего знала в лицо и по именам миллионы своих подданных и их нужды! И уже скорей всего работала над процветанием своего княжества как ученый и менеджер профессионал, зная абсолютно все, что происходит в нем — в экономике, в умах, в воспитании! Это было неважно. Ибо, с другой стороны, они до самой женитьбы, а часто и до самой смерти, оставались чистыми и непосредственными детьми.

— Ну вот, — удовлетворенно сказала она, заплетя мои волосы, и чуть отклонившись, рассматривая меня. Я заметила в углу сделанную настоящим мастером куклу с роскошными и нежными белыми волосами, к которым так и тянулась рука потрогать. Ну вот — подумала огорченно я — теперь я кукла. Я вспомнила, что я тоже, несмотря на раннюю зрелость, даже уже в более взрослом возрасте незаметно всюду таскала с собой очень красивую куклу гнома и очень плакала, когда оставила ее в каком-то месте, а потом не нашла. Ибо кто-то позаимствовал мою красивую игрушку, с которой я не расставалась. Часто именно рано повзрослевшие остаются внутри совсем детьми — с какой-то нежной щемящей жалостью к этому ребенку подумала я.

— Отдай мое оружие, — прошипела я.

— Не-а, — покрутила головой она, лукаво смотря на меня.

Ну вот, угораздило связаться с княжеским ребенком, — огорченно подумала я. — Теперь черта с два отвяжешься. Ну почему мне всегда так не везет! Не тронешь же ребенка, который тебя не выдал. Но и на роль долгоиграющей обезьянки я тоже была не согласна.