— Да, я знаю, — отмахнулся Карен, — нельзя же ожидать от последователей Ахана, чтоб они смирились и стали овечками, если король недоволен Радомом. Но это же не повод для ответных акций!?! — раздраженно сказал он.
От удивления я открыла рот.
— Это как? — запинаясь, спросила я. — На тебя нападай, а ты делай вид, что ничего не случилось?
— А что ты еще прикажешь делать с этими дураками!?! — он затряс меня от ярости, взбешенный, поднял и притянул к себе к носу, как ребенка, не понимая, что я не притворялась.
— Ну… — я ничего не смогла вымолвить, потому что меня трясли, хотя я собиралась сказать ему, что надо делать…
И тут все пошло наперекосяк…
Отчаянно закричала откуда-то слева Сахэн, и я, развернув Карена, с ужасом вдруг заметила, что ее схватили двое черных тэйвонту и хладнокровно заламывают ей голову, одновременно поднимая арбалеты на меня. Которую меня, между прочим, тоже держали за руки, если говорить серьезно… Время словно замедлилось для меня, и я сумела совершить тысячи действий… Не успел Карен ничего сообразить, как они уже выстрелили. Это было бы смертельно, учитывая, что меня просто держали как мишень — ни туда, ни сюда.
Только почему-то я уже неизвестно когда и как выстрелила первая прямо сквозь одежду и сквозь Карена из его собственного арбалетика в одежде на поясе, благо он прижал к себе мою руку, толкнув его в сторону, используя руки как рычаг.
Две мои стрелы ушли из-под прикрытия и неизвестным образом опередили даже их стрелы, так что эти двое просто дернулись от удара стрелки в глаз и больше никому не угрожали. Правда, выстрелить они тоже успели…
Хотя я буквально ударом швырнула Карена в сторону, он все равно умудрился попасть под стрелы, ибо, — дурак!!! — сопротивлялся, и стрела перебила ему руку. Не хотел, видите ли, меня отпускать, и сам шатнулся под стрелы. Впрочем, руку его я сама подставила, рванув глупца, хоть и мне нужно было крутиться, ибо пройди стрела, и она попала бы ему в сердце. Почему я защищала этого дурака? Который наверняка меня подставил? Я не знаю. Я рванула дурня как раз тогда, когда стрелы были на подлете, чтоб он аккурат ушел от стрел и не дергался. Не раньше, ни позже, чтоб не было времени ему одумываться… Именно в момент долета стрел он и был взят на рывок, не удержав равновесия из-за страшного моего разворота, подбивки и удара ногой. Сильный толчок ему в живот ногой — и он отлетел в сторону…
Одна стрела перебила ему руку. А вторая — видимо в легкое — я не знаю. Я же пыталась его спасти! Почему мужчины такие идиоты? Расчет траектории тэйвонту производят мгновенно…
Он снова попытался подставить меня под стрелы, нелепо дернув меня, и я, разозлившись, взяла его на бросок и подставила самого Карена под стрелы его товарища в черной форме, атаковавшего справа, швырнув все еще не выпустившего меня из рук Карена на него. И тем закрыв себя от стрел. Полетев, в броске, он как раз закрыл линию выстрелов черного тэйвонту. Хоть руки Карена все еще держали меня, я расстреляла последнюю стрелу арбалета сквозь него прямо в его руках, так что стрела прошила его под ключицей, войдя между глаз ничего не подозревавшего налетевшего на него тэйвонту, прикрытого от меня Кареном.
Странно было стрелять, хотя руки Карена держали крепко меня за запястья — но арбалетик, вырванный из одежды Карена при соприкосновении, бил без промаха.
Моей милостью, естественно. Вряд ли кто такое мог предположить. Я стреляла через Карена… Зажатая намертво… Мне даже не пришлось ничего выдумывать, перехватывать его, искать арбалет — он сам меня держал, так что я смогла и бросать и выстрелить одновременно…
Впрочем, руки его все-таки разжались в конце этого броска, ибо тот тэйвонту в темной форме все же разрядил свой арбалет в него. Впрочем, мне пришлось вывернуть руки… Хоть ему, похоже, перешибли позвоночник — ибо руки разжались. Его тело вздрогнуло от ударов стрел, хотя стрелявший уже умер. Но успел разрядить арбалетик.
Карен ахнул и взглянул на меня странными глазами, наполненными болью и тоской.
Что-то было в его глазах, отчего мне стало тоскливо и тяжело, как от невысказанного упрека, будто я его ударила по сердцу, когда им закрылась.
Похоже, я сильно ошиблась… Может, это он меня так спасал?!? От дурака всего можно было ждать. Но было некогда.
В момент разворота я снова выстрелила, уже из своего арбалетика. Так что один тэйвонту в темной одежде, появившийся в полумраке скульптур, ткнулся носом в пол с характерной отметиной во лбу…
Чисто инстинктивно я рванула Карена назад, ныряя вниз… Потому что тело его еще раз вздрогнуло от ударов стрел… Как ни странно я непрерывно стреляла…
Как это удавалось одной рукой, причем, когда каждый аэнский арбалетик (их делали аэнцы-мастера) рассчитан лишь на три стрелки, я не знала. Как и зачем моя одежда (плащ Радома, сейчас маскировавшийся под платье) сегодня была набита этими диковинными штуковинами убитых тэйвонту до отвала (семь) в самых разных местах, даже примотаны на ногах. И теперь я просто холодно непрерывно расстреливала их в словно проявлявшихся в толпе тэйвонту… А ведь надо было расстрелять один и тут же достать новый одной рукой, да еще и держа Карена как живой щит, ибо это был их товарищ. Не будут же они стрелять в него?
Я поздно поняла, что им на него глубоко наплевать… — они не только хладнокровно разряжали в него арбалеты, хотя он был повернут лицом к ним, но, вообще, не обращали внимания на этого моего "заложника"… Пусть лучше сам увидит солидарность своих товарищей… Сильным толчком ноги я швырнула его прочь, пока он не сдох окончательно, и рывком рванула вверх тело "черного", которое задрожало от арбалетных стрел, а я теперь пользовалась им, как щитом… Я буквально выкинула его вверх, и теперь, за те мгновения, пока оно висело в воздухе (ему же надо еще и упасть!) расстреляла свое оружие — последние арбалеты…
Впрочем, если говорить серьезно, эти арбалетики арбалетиками не были. Это были узенькие — сантиметров пять в диаметре и пятнадцать в длину довольно легкие трубки из специального легчайшего сверхкрепкого сплава, который умели делать только в Аэне. Из чего там сделаны пружины, я не знала, стрелки туда просто забивались особым образом, и взводить их могли только тэйвонту с их адской силой и четкостью… Зато стоила каждая такая штучка дороже бриллиантового колье… При ничтожном весе вблизи они были лучше настоящего арбалета, причем обладали точностью попадания и мгновенностью выстрелов (три штуки). Были специальные дамские или детские модели с сложной системой рычагов взвода и выплевывавшей миниатюрные стрелки, оставаясь такими же миниатюрными и надежными по виду… Аэнское оружие ценилось куда дороже золота… Отказать себе в соблазне и не присвоить себе такое дорогое оружие, хотя оно было уликой, я не могла… И сейчас я пожинала плоды этого и пережитых неудобств из-за странной привычки набивать одежду оружием под завязку и не замечать его, тогда как кому-то иному оно, наверное, сильно бы мешало. Как и мне, в принципе, если я собиралась бросаться на мужчину… В красивое платье оружия не набьешь, и я часто с растерянностью стояла над красивым платьем, купленным для Радома, закусив губы и не понимая, куда тут крепят оружие… Приходилось переделывать вещи, в которых по чьему-то преступному недосмотру были не предусмотрены самые простые крепления оружия… Еще вчера я твердо давала себе слово пойти в лавку и выяснить, что они там себе думают и как можно быть настолько неответственным и забывчивым, чтоб не пришить элементарные вещи, но боялась скандала…
В момент боя ты как бы становишься стянутой в одну точку без времени — для меня не было последовательности действий, ни прошлого, ни будущего — я как бы охватывала все происходящее сразу вокруг вместе с прошлым и будущим, со всеми тысячами движений в одном мгновении — здесь и сейчас. Одно мыслечувство, одним длительным озарением… Я слышала все, видела все, и то, что было, сливалось у меня с предугадыванием, когда я совершенно автоматически стреляла. Не только то, что происходило сейчас вокруг и везде, охватывала я сразу, но все это странным образом соединялось во времени, где я видела и прошлое словно бы в ином измерении, и так же предугадывала будущее в этом же Целом… Это надо пережить хоть раз, когда ты стреляешь в точке, не рассуждая, и даже не просто повинуясь инстинкту, а даже не замечая этого, как не замечаешь пережевывания пирожного, только смакуя вкус, будто все это — навык, мастерство, цель — уже внутри тебя, ты сама, твое Сознание, дух… И это ужасно… Когда они валятся, а ты даже не всегда понимаешь, когда и как ты это сделала, хладнокровно расстреливая их в упор, эти черные тени, ринувшиеся отовсюду…
