Радом устало вздохнул.
— Блицкриг, — усмехнулась я.
— Она еще смеется!
— Эндшпиль! — ну неуемная я дура.
— Радом, — она сумасшедшая. И не понимает, что творит. Ее надо быстрей спровадить в лечебницу…
— Вместе с тобой, Радом, да, — высказала я, продолжив, вслух его мысль. — И связать обоих покрепче!
— Пока мы пикируемся, на нас могут напасть. И сил не пожалеют. Они думают, что девочка — это ложный след, а сделала это переодетая тэйвонтуэ… И что она растворится без следа. И ищи ее свищи. Призрак. Мираж монастыря Дэгинэ…
— Еще чего, — обиделась и оскорбилась я. — Сама ты мираж! Меня Радом ласкает и любит… И никуда я не растворюсь.
— Но они думают…
— Ничего они уже не думают… — коротко сказал Рихадо. — И нечего против ночи поминать трупы…
Все удивленно посмотрели на него.
— Ты тоже говоришь как-то странно… заговариваешься… — странно посмотрела на него Шоа. — Может она заражает сумасшествием? — вслух подумала она. — И вас всех надо лечить!
— Нас всех, — горько поправил Гай. — Мы тоже слишком долго были с ней в контакте… Теперь запрут в психушку.
Но все выжидающе смотрели на Радома.
Он хладнокровно молчал.
— Мертвые не дышат, — объяснила Тигэ.
Все молчали. Переглядываясь. Они поняли — мы того…
Я видела, как они осторожно задвигались, окружая нас и говоря ласково…
Успокаивали.
— Все будет хорошо…
Почему-то меня это не брало, и я умирала от смеха, уткнувшись под мышку Радома.
Меня, очевидно, было решено изолировать в первую очередь как источник болезни, потому что Шоа, выйдя в соседнюю комнату, высунувшись, с радостным лицом и тихо, шепотом, медовым голосом позвала меня оттуда, маня пальчиком:
— Иди сюда, иди, я тебе кое-что интересное покажу…
Сказать, что я умирала от смеха, было бы не правда — я просто дохла и тряслась, вздрагивая, от этого цирка, на эту Шоа с ее пальчиком глядя, крепко ухватившись за Радома, чтоб не упасть…
— Вы совсем тут свихнулись! — рявкнул, наконец, Радом.
Они сделали на лицах вид, что понимают, да, это нормально. Да, да, это правильно… Мы все с тобой согласны. Мы свихнулись и скрутились… Они улыбались во все горло широкими до ушей улыбками. Осторожно приближались к нам с веревками в руках…
— Отец, ты, кажется, болен, — запинаясь, ласково сказала Юурга. — Но это ничего, отдохнешь в монастыре, и все пройдет… — сострадательно посмотрела на него она.
Я завизжала от смеха, спрятав лицо в рубашку Радома, закрываясь ей… Родной запах Радома хоть как-то успокаивал…
— Вся школа Ахана уничтожена быть никак не могла, даже если б небо рухнуло.
Это тэйвонту, — разговаривала вслух сама с собой Юурга, самая здравомыслящая из них, представив невозможное. — На секунду представим, что их речь отличается здравым смыслом. Никто не мог убить всю школу Ахана. Это невозможно. Да и сам король их покрывает. Это война. Даже если б весь Ухон выступил против них сразу, выловить их всех невозможно… Тэйвонту неуязвимы.
Надо десяток бойцов, чтоб поймать одного тэйвонту — иначе уйдет даже от своих… — она задумалась. — Значит… Значит, они больны, — сделала единственный разумный вывод она.
На меня нельзя было смотреть без печали… Судороги начались. Я уже сползла на пол, рыдая. Эпилепсия какая-то прямо.
— Радом, давай мы ее свяжем, а вы поспите… Мы вас корнем дерева Худун поить будем… И корой натрем… Все как рукой снимет… Туман в мозгу развеется, и будете чистенькие, с ясной головой, будто новенькие младенцы…
— Подумаешь, школа Ахана, — презрительно сказала старуха Тигэ Юурге. — Всего-то их двести тридцать трупов… (Тигэ говорила только про последних оставшихся, о которых точно было известно, что их сделала я сама, последние два боя. Она была консервативна и не верила сказкам.) Да и какие они бойцы. Один настоящий тэйвонту с ними справился бы одной рукой…
Юурга посмотрела на нее и заплакала.
— Бедная, бедная старуха Тигэ… Заговаривается уже от старости…
У меня же слезы побежали прямо в четыре ручья. Я ничего уже не могла сказать, только ногами дрыгала.
— Падучая…
— Это эпидемия, — выкрикнул Гай. — Связать и разделить!
— Да вы что, не верите, что она всех убила?! — заорал взбешенный Рихадо.
— Правда, правда, миленький… — сказала Юурга, с заплаканными глазами подымая веревку и осторожно заходя ему за спину. — Убила и съела… Всех съела… Всех убила и по стенке развесила… А потом наружу выпустила… Это ничего…
Я только замычала… Вот когда действительно корчи начались то!
…Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы снаружи не послышался шум и не вошел громадный, жестокого вида тэйвонту. Это был могуче сложенный гигант похлеще даже Ахана — смертоносный, чудовищный, молниеносный. От него веяло смертью и страшной неотвратимой силой зверя. Мне стало прохладно.
— Тэс! — удивленно сказал Радом.
— Да, Тэс, личный тэйвонту короля! — непримиримо сказал он. — Не ожидал!? — зло выплюнул он. Но против воли сбился. — Что тут происходит?
Я, покачиваясь, встала и подняла свое раскрасневшееся, запачканное, со следами потоков слез, лицо, тщетно пытаясь остановиться и смахивая слезы.
— Ничего! — сдавлено сказала я, подымая голову наверх на небо и полуоткрыв рот, словно пытаясь остановить слезы так, как останавливают кровотечение из носа. — Совсем ничего… — шмыгнула я и против воли снова затряслась…
— Я сейчас герольд! — рявкнул Тэс. — Меня не запугать и не унизить! — он затравленно оглядывался, не понимая, что этот бардак значит. А потом яростно и беспощадно гаркнул:
— Слушайте все приказ короля! Я отправлен лично к тебе, Радом!!! Срочно созванный Совет Одиннадцати вызывает тебя держать ответ за поголовное убийство королевской школы Ахана.
Все застыли, как стояли.
Я даже почувствовала, как у них по жилам течет мороз.
Юурга сдавленно ахнула.
— Где эта стерва, которая убила восемьсот тэйвонту!?! — выкрикнул этот непримиримый воин. — У меня приказ…
Я против воли начала нащупывать рукоятку меча. Радом задержал мою руку.
— Успокойся, я сам справлюсь… — шепнул он мне.
— Эта?!? — просто взъярился он, когда Тигэ и Рихадо ему показали раскрасневшегося, замурзанного и к тому же сейчас немного косоглазого мышонка. — Ты мне ответишь за все, Радом! Тебе не уйти, — непримиримо рявкнул он, — если ты думаешь воспользоваться своим положением и подставить какую-то куклу вместо себя!!! А сам выйти чистеньким… Ты много на себя взял! Снова смуту в Дивеноре задумал?!?
Он просто кричал, невменяемый.
— Они на меня напали… — хладнокровно сказал Радом. — Причем каждый раз по несколько десятков сразу… И в масках. Простая самооборона…
— На тебя ими подана жалоба королю… — холодно сказал Тэс, неожиданно успокаиваясь.
— Трупы подают жалобу?!? — я снова затряслась, несмотря на всю серьезность положения.
Тэс только остро глянул на меня.
— Жалобу подал Ниитиро от имени мертвого брата, прежде чем его убила эта кукла…
— Он удивительно последователен, — хмыкнула я вслух, будто Тэса тут не было.
— Он наш и не мог такого сделать, — сказал Рихадо о Ниитиро. — К тому же, они с Айроном были живы, когда я уезжал. Но в восстанавливающей коме. Полгода, и скорей всего будут на ногах, если у Ниитиро разум сохранится… — он посмотрел на меня.
Я презрительно хмыкнула.
— Видите, к чему приводит сентиментальность, — поучающе сказала я. — Не было бы жалобщика, никто Радома бы не вызвал. А жалобой бы подтерлись.
— Ты, молчи уже… — угрюмо сказал Рихадо. — Когда мозгов у тебя нет… Здесь старшие ведут беседу, а дети не мешайся…
— Я могу судить тэйвонту, — неожиданно спокойно сказал Радом. — Никто не отнимал у меня этого исконно королевского права. Так что можешь успокоиться — я отвечаю только перед Богом.
Дверь открылась, и вошли еще два холодные как сталь королевские тэйвонту. Это были враги. С черными метками.
Моя рука почему-то сама легла на меч, и я оказалась совсем случайно сзади Тэса. Совершенно случайно… Он не обратил на меня внимания…
