Император говорил что-то еще, люди в соседних креслах поздравляли его, но Эйнджил слышал только одно: "и так, будьте же совершенны, как совершенен Отец Ваш Небесный". И он плакал, беззвучно, без слез, потому что вчера ему сказали, что у Патрисии после иркутского ранения никогда не будет детей. Никогда. Ни одного. Совсем.

Солнце раскаленным мечом ударило в лицо Эйнджилу, высветив в раскрытом окне черные кресты на куполах.

Опять один стоял я: Черный Век

Окутал мир, и Бог закрыл глаза,

Тебя оплакав, лживый Человек

Тебя, кто жизнь игрою называл.

Вновь вспомнил я заветную мечту,

Разбитую, как замок из стекла -

Незваными бродили мы в дому,

Хозяева – так чернь нас нарекла.

Молил за тех, кто веру утерял,

Что мог быть милосерден Человек.

Зверь коронованный крылом людей объял,

И все забыли чести славный век.

Улыбку нес я в колыбель цветка:

Бутон прекрасный был готов цвести.

О, Роза Мира – словно синь легка!

Тебе в рассвет благую весть нести!

Ессентуки-Пятигорск, 12.11.2002-12.09.2002