— Когда вы сможете приступить к работе?

— Нам уже месяц обещают новые компьютеры, с ними мы сможем быстрее рассчитать параметры.

Эйнджил стал рыться на захламленном столе среди бумаг. Несколько листов плавно упали на пол. Наконец нужный лист был найден. Он пробежал по нему взглядом.

— Да-да, вот этот запрос... – он попытался хоть на минуту сконцентрироваться. – Давайте мы сделаем вот как. Я выпишу тебе командировку на неделю в Иркутск, – Эйнджил не заметил, как перешел с ней на ты. – Ты там с этими компьютерами ознакомишься и, если все будет хорошо, мы закупим оборудование. Сама и проследишь за погрузкой?

Патрисия согласно кивнула.

— Никогда не была в России. Интересно наверное? Вы, я слышала, были там, – она посмотрела на Эйнджила.

— Приходилось...

В дверь постучали и курьер, войдя, положил на стол перед Эйнджилом ламинированный лист с приказом о повышении. Быстро черкнув подпись в ведомости и выпроводив посыльного, Эйнджил обернулся к Патрисии:

— На сегодня наверное все. Если возникнут какие-то вопросы, обращайся. Кабинет я пока менять не собираюсь.

— До свидания, мистер Блексмит, – она очаровательно улыбнулась ему и вышла из кабинета.

— До свидания, Пат, – пробормотал себе под нос Эйнджил.

Он поймал себя на том, что бесцельно водит карандашом по листу бумаги. Грифель оставил на белом поле замысловатые полосы и закорючки. Осторожно отложив его в сторону, Эйнджил еще раз перечитал приказ подписанный Илюхиным. Убрав ламинированный лист в сейф, Эйнджил посмотрел на часы: на циферблате стрелки показывали без двадцати час – обеденное время. Неожиданно он почувствовал страшную усталость. Голову обручем схватила тупая боль, к горлу подступила тошнота. Непослушными пальцами Эйнджил нажал клавишу селектора и попросил секретаршу:

— Аннет, будь добра, закажи мне персональный кар и такси у главных ворот.

— Вам плохо, мистер Блексмит? – по голосу секретарши было слышно, что она готова вот-вот расплакаться.

— Да, что-то не здоровиться. Я думаю, что вы все сегодня и без меня неплохо справитесь, – он вздохнул и добавил. – Принеси-ка мне чаю погорячее, детка.

"Девочка определено подумала, что у меня роман с Патрисией, – думал про себя Эйнджил, мчась в такси по перегруженным улицам Ганновера. – Хотя, на ее месте я бы тоже так думал. В конце концов Пат – эффектная женщина, ей всего-то двадцать пять, есть перспектива роста, умна, шикарно одевается."

Эйнджил вздохнул, вспомнив невысокую, стройную фигуру и длинные, не по моде, платиновые волосы. И почти сразу же немым укором перед ним возникла печально глядящая на него Марта. В ее взгляде читалась молчаливая просьба: не предай. Эйнджил устыдился своих прежних мыслей. Да какой бы замечательной ни была Патрисия, разве он может променять жену на нее? Разве он предаст доверие Марты? И хотя у них ничего не получилось с детьми, пока, ведь есть еще и третий шанс и они с Мартой используют его до конца. Завтра. А если... О если Эйнджил предпочитал вообще не задумываться, его чувство вины перед женой росло день ото дня. Видя ее умоляющие глаза, он чувствовал, что не простит себе предательства, но вместе с тем, и он не торопился себе в этом признаться, росло внутри и чувство глухого раздражения.

Сегодня Эйнджил впервые за долгое время сам нарушил введенный внутренний запрет и задумался о том, что же будет, если и третья попытка окажется неудачной. Ведь его пожалуй ничего не держит с Мартой, кроме совести. И все же это будет предательством. Он не может, не должен оставлять ее одну, совсем одну. И еще ничего не решено, ведь завтра они идут на анализы, а потом не исключена ошибка и повторный анализ. А затем, если потребуется и третий. У них все получится, просто обязано получиться.

Завтра. Если оно будет...

— Дорогая! Поторопись, нам скоро выходить, – Эйнджил включил телевизор и убавил звук.

— ...В сегодняшнем выпуске новостей вы узнаете: премьер-министр Израиля прибыл с дружественным визитом в Россию, министр внутренних дел Австралийского Союза заявляет: "Мы не допустим распространения бунтов за пределы государства", события опровергают: эксклюзивный выпуск программы нашего корреспондента из Лиссабона о волнениях и антиевгенических выступлениях, экспресс-интервью с координатором евгенической программы при мировом совете господином Ли Сяо Чженем...

— Энди! Убавь звук и помоги мне на кухне, – голос Марты был раздраженным.

Почувствовав, что жена может вот-вот взорваться, Эйнджил еще больше приглушил телевизор и, шлепая тапками, пошел на кухню. Марта яростно оттирала от жира тарелки, скопившиеся в мойке после завтрака. Эйнджил подошел и тихо обнял ее за плечи:

— Не волнуйся, родная. Я поговорю с Саймоном, он обязательно поможет, – успокоил ее Эйнджил, подумав: "Чем черт не шутит. Ведь говорил же Барт, что кому-то из его знакомых помог вообще чужой человек. Как его там звали? Пьер Верт, кажется..."

— Черта с два, он железный долдон. И такой бессердечный! И как его только Джулия терпит, – Марта резко стукнула чашкой об стол и, неожиданно уткнувшись мужу в грудь, расплакалась.

Эйнджил осторожно погладил ее по голове и прошептал на ухо:

— Обойдется. Не может же третий раз подряд быть невезение. Обойдется, – он мягко отстранил жену, усадил ее за стол и налил чаю.

Когда всхлипывания стали реже, Марта благодарно посмотрела на мужа и спросила:

— Энди, ты ведь обязательно поговоришь с Саймоном, – в ее голосе послышались умоляющие нотки.

— Конечно, дорогая, – ответил Эйнджил, а про себя подумал, что за это и не стоит браться. Уломать Саймона может разве что Господь Бог. Как его там кличут – Неподкупный, Харон. Что, правда, то, правда.

Эйнджил тяжело вздохнул. Теперь уже Марта бросилась утешать его:

— Ты только не волнуйся. Я уже говорила с Джулией, она хочет нанять домработницу, и я пойду к ним. Да и деньги у нас с тобой пока есть. Джулия кажется, говорила, что он хочет съездить в Россию. Ты ведь поможешь ему с билетом? – ее глаза опять подозрительно заблестели.

Эйнджил молча посмотрел на нее и ободряюще улыбнулся. На губах Марты появилась ответная робкая улыбка.

— Ну, давай собираться, а то мы уже опаздываем, – Эйнджил наклонился и поцеловал жену, добавив, – там этого не любят.

Он пошел в комнату, на ходу расстегивая рубашку. Аккуратно отглаженный костюм висел в шкафу.

— ...Сегодняшние события в Лиссабоне заставили короля Испании Альфонсо XII спешно вернуться из турне по американскому континенту. В заявлении премьер-министра Испании говорится, что, цитирую: "антиевгеническая" проказа не выйдет за пределы государства", – на экране Эйнджил увидел толпы ревущих людей, кидающих камнями и палками в окна Лиссабонского евгенического центра, а чуть позже, как из клубов гари выехал бронетранспортер, пеной и ультразвуком разгоняя штурмующих здание. Полицейские в спецкостюмах и масках, похожие на детских игрушечных солдатиков, осторожно ступали под прикрытием машины, отражая отдельные камни прозрачными щитами.

— Энди, ты готов? – Марта выглянула из-за двери. – Выключай скорее эту гадость. Поезд через семь минут.

Эйнджил с сожалением вырубил новости и, застегнув пиджак, вышел в коридор. Марта надела свое любимое сиреневое платье, в котором очень походила на студентку.

"Совсем как в тот день, когда мы впервые встретились", подумал Эйнджил. Тут он заметил, что жена смотрит на него в зеркало.

— Дорогой... Энди, – она на секунду запнулась, – ты ведь меня не бросишь?

— Глупости! Идем скорее.

Запирая дверь, Эйнджил заметил, что он немного раздражен.