— Папа обещал скоро вернуться. Мы сходим за детьми. А после обеда поедем на дачу. Хотите погулять по городу?

Саймон и Джулия переглянулись и дружно кивнули.

— Ну, тогда одевайтесь, – скомандовала Анастасия, услышав в коридоре громкий голос отца.

— А, гости проснулись! – радостно возгласил он, распахивая дверь гостиной. – И горазды же вы подушки давить! Хоть из пушки над ухом стреляй. – Он поцеловал в щеку Джулию и приобнял Саймона.

— Па, мы решили прогуляться по городу. А потом зайдем за Славой и Володей.

— Хорошо, тогда мы выходим сию же минуту. Подчиняюсь, мой генерал, – профессор приложил руку к виску, где торчал седой вихор.

Собравшись, они шумной компанией спустились по лестнице в фойе. Вчерашний привратник в пальто и меховой шапке, кланяясь, распахнул дверь, приветливо пожелав доброго здоровья. Холодный воздух перехватил дыхание и выжал слезы из глаз. Саймон отвык от русских зим.

На улице водитель отмывал лобовое стекло, стоящей у обочины машины.

— Семен, на сегодня машина больше не понадобится. Нас заберет на дачу Павел. Можешь взять выходной. Приедешь за нами завтра, нет, послезавтра в два утра. Смотри, не опаздывай.

— Как можно, Михаил Константинович, – обиженно прогудел водитель. – Будем точно-с.

Вартанов протянул шоферу "пятерку". Тот поблагодарил, и компания направилась к остановке монорельса.

Улица, плавно изгибаясь, вела мимо небольших домиков вроде того, в котором жила семья профессора. По обочине росли клены и липы, а чуть поодаль – целая березовая рощица. Через два квартала из-за опушенных снегом карагачей выглянули золотые купола церкви.

— Старина, девятнадцатый век, – пояснил Вартанов, заметив заинтересованный взгляд Саймона.

Белоснежное здание с трехъярусной колокольней стояло в окружении берез, укрывавших надворные постройки и жилой домик священника. Фасад самой церкви был скрыт за каменной стеной с мозаичными портретами Олега Рязанского и Кутузова слева от ворот, и Жукова и генерала Ильина, руководившего обороной Читы в Русско-Китайской войне двадцать первого столетия справа. Композицию завершали два лафета с гробами, на одном из которых стоял кивер героев 1812 года, а на втором – солдатская каска.

К храму за кованой оградой вела плотно утоптанная дорога, которую расчищал деревянной лопатой мужчина в черной рясе. Из церкви по одному или небольшими группами выходили женщины в платках и мужчины, которые чуть позже, отойдя и перекрестясь на вход, надевали шапки.

— Зайдем? – спросил Вартанов у спутников.

Джулия кивнула, ответив за всех, и они ступили на узкую тропинку, вливавшуюся в дорогу, идущую к дверям церкви. В спины им загудела снегоуборочная машина.

Увидев приближающихся прихожан, человек в рясе воткнул в соседний сугроб лопату и выпрямился, разминая затекшую спину. Саймон с удивлением отметил почти двухметровый рост священника и сильные натруженные руки. Большой крест на массивной цепи казался миниатюрным по сравнению с владельцем-великаном.

— Здравствуйте, отец Сергий, – учтиво поздоровался Вартанов.

— Добрый день, – сказала Анастасия.

— И вы будьте здоровы, – ответил отец Сергий. – Что-то вы сегодня поздно Михаил Константинович.

— Да вот, гостей не мог добудиться, – профессор вежливо представил Джулию и Саймона.

Те в свою очередь тоже поздоровались с отцом Сергием.

— Ну что ж, мы никого не гоним. Неважно, какой ты веры. Заходите, если интересно, – он внимательно посмотрел на супругов. – Службу сейчас ведет отец Филимон. Не обессудьте, народу сегодня много. Люди к Рождеству готовятся, – извинившись, пояснил он.

Все четверо подошли к входу. Саймон краем глаза следил за размашистым троеперстием Вартанова, неумело повторяя за ним: он уже забыл, как давно не был в церкви. Наверное, с тех пор, как уехал из дома учиться.

— Снимите шапку, – подсказал тихо мужчина, проходя рядом с Саймоном.

— Нет-нет, вы оставьте. Нам нельзя с непокрытой головой, – остановила Анастасия Джулию, начавшую развязывать шерстяной платок.

Они вступили под своды храма. С потолочных фресок на Саймона глянули безмятежные лики евангелистов, а прямо над головой парил Христос. Вартанов с дочерью подошли к иконе Николая Угодника и поставили свечи.

Хотя свет проникал лишь в верхнюю часть здания через высокие, стрельчатые окна барабана, внизу его дополняло рассеянное мерцание тысяч свечей. Служитель в роскошном одеянии нараспев читал молитву и ему подпевал многоголосый хор справа от входа в алтарь. Саймон осторожно встал в углу у огромного чана.

— Вы на крестины? – спросила старушка в цветастом платке.

— Нет, – рассеяно ответил Саймон.

Он вспомнил, что чан это купель.

— Извините, – добавил он, отодвигаясь в сторону.

Джулия и Анастасия прошли чуть вперед, чтобы быть ближе к отцу Филимону. Саймон поискал взглядом Вартанова. Тот был едва заметен в полутемном храме. Профессор подошел к еще одному столику со свечами. Мрамор был залит воском сотен огарков. Видимо его счищали, но сегодня люди непрерывно шли в церковь.

Саймон осторожно стал рядом. Вартанов беззвучно шептал молитву.

— Поставьте и вы свечки за родителей, – сказал он, не оборачиваясь.

Саймон послушно зажег две свечи, протянутые профессором. Два огонька задрожали, но выровнялись и засияли желтым светом.

— Пожалуй, нам пора, – старик кивнул оглянувшейся дочери, и они стали пробираться через толпу к выходу.

Народу прибавлялось. Выходя на яркий солнечный свет, Саймон зажмурился, и поэтому чуть не сбил с ног статного мужчину в форме казака. Тот стоял, держа папаху на сгибе локтя и крестясь. За его спиной выстроились еще десять его сослуживцев. Осенив себя крестом трижды, мужчина надел папаху и вошел в церковь. Остальные последовали с непокрытыми головами.

— По дарованному монархом праву казаки имеют право не снимать шапку в церкви, но не перед старшим по чину, – ответил профессор на немой вопрос Саймона и обратился ко всем. – И куда мы теперь направимся?

— В кремль. Нам все равно по пути за детьми, – Анастасия поплотнее завязала платок и натянула капюшон шубы.

— И как гостям служба? – рядом с ними опять стоял отец Сергий.

— Нам очень-очень понравилось, – восхищенно сказала Джулия.

Саймон согласно кивнул и через плечо оглянулся на храм.

— Что ж, я вижу, вера не чужда вам. Вы еще вернетесь в церковь, – полуутвердительно – полувопросительно сказал священник, внимательно глядя на Саймона.

У привязи всхрапнула лошадь, за ней другая. Священник отвел взгляд.

— Что ж, доброго пути, – он снова взялся за лопату.

— Бог в помощь, – ответил Вартанов, и они пошли к монорельсу.

Путь до кремля был недолгим, Саймон даже немного обиделся: он не успел еще как следует рассмотреть город, как уже надо было выходить. На платформе было немноголюдно и состав, обдав их ветром, унесся дальше.

Аллея вдоль набережной реки Трубеж была пустынной. Лишь в дальнем конце ее сторож разгребал сугробы у калитки, попыхивая самокруткой.

— Как в сказке, – прошептала Джулия, уютно прижавшись к Саймону.

— И впрямь как в сказке, – согласился с ней профессор. – Давно уже таких зим снежных не было. Вам в этом году повезло.

Стайка снегирей вспорхнула с куста сирени, осыпав иней. Анастасия грустно глядела на речную пристань.

— Что-то случилось? – чуть слышно спросил Саймон у Вартанова.

— Она всегда волнуется, когда Сергей уходит в плавание, – так же тихо ответил профессор. – Он у нас капитан подводного крейсера. Сейчас он где-то возле Фиджи. Вернется месяца через два.

Саймон понимающе промолчал.

За поворотом липовой аллеи выросли купола Успенского собора.

— Я хочу посмотреть и эту церковь, – в шутку капризничая, заявила Джулия.

— Это собор, – поправил Вартанов.

— Какая разница, – ответила Джулия и пошла к широким ступеням.

Подходя к резным каменным колоннам, поддерживающим массивные кованые двери, Саймон оглянулся назад. С неба шел частый мелкий снег, засыпая цепочку следов.