Окончив работу над рукописью, я приступил к довольно унизительной процедуре для автора - отысканию денег для финансирования издания и в начале июня 1999 года посетил родной для меня город — Северодвинск. Предприятия, создававшие подводные уникумы, превосходившие любые кораблестроительные фирмы мира, вынуждены заниматься производством хрусталя, мебели и другого бытового оборудования. Один только заказ Индии на ремонт дизельной лодки серьезно поддержал материальное положение “Звездочки”.

Осмотрев близкие сердцу элленги и причалы, почуяв “запах” корабельного железа, мы с заместителем директора Э.Штефаном отправились в музей предприятия. Отрадно, что музей напоминал больше учебный центр по пропаганде современной техники с учетом прекрасно подготовленных экскурсоводов. Школьники и другая допризывная молодежь имеет возможность не только увидеть и услышать, но и посидеть в натуральном кресле командира подлодки, потрогать, повращать ключи и тумблеры на пультах реактора и ракет, нажать кнопку ракетного залпа подводной лодки, узнать все о святая святых стратегического подводного крейсера - боевой информационно-управляющей системе (БИУС — “ТУЧА”). Справочно-историческую аннотацию к ней кратко и очень доходчиво изложил командир первой стратегической атомной ПЛ страны. Герой Советского Союза, контр-адмирал В.Л.Березовский, который любезно разрешил ее опубликовать:

“Когда Василий Федорович Кологривов, заведующий музеем трудовой славы предприятия “Звездочка”, пригласил меня в свой “цех” посмотреть новые экспонаты, встретиться и поговорить с детьми школы-интерната и одним из экипажей ремонтирующихся подводных лодок, я принял его приглашение с благодарностью. Дело в том, что я уже раньше был наслышан о том, как Кологриев инициативно и настойчиво пополняет фонд музея деталями, устройствами и аппаратурой, которые снимаются с утилизируемых ПЛ. Так что его музей - это не выставка сувениров. Он больше похож на учебный кабинет, где можно посидеть, посмотреть, пощупать технику, спросить и получить квалифицированную консультацию. А, кроме того, не обременяя своими музейными делами руководство предприятия, он очень многое делает сам.

В этот раз на утилизацию пришел головной атомный ракетный крейсер 667-А проекта, построенный Северным Машиностроительным Предприятием и принятый в состав ВМФ СССР актом Правительственной комиссии от 5 ноября 1967 года. Ответственным сдатчиком корабля был покойный Валерий Николаевич Фролов, я — командиром. На СМП лодку знали как “заказ 420”, на флоте как “К-137”, ас 1970 года как “Ленинец”.

Честно прослужив защите Родины более четверти века. крейсер закончил свой боевой путь на разделочном стапеле “Звездочки”. Факт печальный, но. как говорится, “все там будем”. Вот с этого то корабля Василий Федорович демонтировал Основные пульты управления системами из тех, что были установлены на главном командном пункте лодки (ГКП) и перенес их в музей. Экспонаты он расположил там примерно как на корабле, и одно из центральных мест занял пульт “101-К” боевой информационно-управляющей системы (БИУС). Система предназначалась для решения целого ряда информационных, тактических и огневых задач, а выделил я ее из всех других только потому, что в дальнейшем речь пойдет именно о ней.

В общем, пришел я в музей в несколько ностальгическом настроении, посидел на собственном кресле (кстати, устанавливать командирские кресла на ГКП приказал лично Главнокомандующий ВМФ Сергей Георгиевич Горшков), покрутил всякие маховички-рукояточки и совсем было расстроился, если бы не пацаны-интернатовцы. Мы вместе сфотографировались. А потом эта шустрая публика, да и матросы тоже, начали задавать вопросы, отвечать на которые надо было профессионально и не врать в воспитательных целях.

По заинтересованным лицам мальчишек я понял, что подводно-морское дело им по нраву, а по беседе с матросами и офицерами экипажа, что еще могу быть им полезен. Вот эта статья пишется не только для того, чтобы рассказать “как это было”, но и чтобы профессионал-подводник, из того, что годами накоплено мной, нужное взял себе. Нельзя же познавать мир только за счет собственных шишек.

Уже в первые послевоенные годы на лодках начали устанавливать приборы, способные решать задачи торпедной стрельбы, а главное, которые умели на основании введенных наблюденных данных - пеленг, дистанция, свои элементы движения, время -вырабатывать величину элементов движения цели (ЭДЦ), т.е. ее курс и скорость, а также текущую дистанцию до нее. Далее прибор должен автоматически отслеживать движение цели и непрерывно вырабатывать угол упреждения торпеды, что позволяло произвести торпедный залп в любое время и с любой позиции. Торпеды в то время были только прямоидущие и математических осложнений при вычислении траектории не вызывали. Эти приборы назывались торпедными аппаратами стрельбы ТАС-Л-2 и ТАС-Л-4 и устанавливались на всех дизельных и первых атомных лодках.

Однако, с появлением торпед, реагирующих на те или иные физические поля кораблей, торпед с ядерным зарядом, с появлением самоходных средств имитации, предназначенных для самозащиты лодки и противолодочного оружия, с принятием на вооружение дальнобойных ракетных комплексов, а также с усложнением тактических приемов борьбы на море. понадобился счетно-решающий прибор, способный принимать большой объем информации по кругу решаемых лодкой задач, обрабатывать ее и выдавать командиру рекомендации на маневр и установки на оружие. Причем быстродействие прибора должно обеспечивать решение задач в реальном масштабе времени. Таким требованиям могла удовлетворять только электронно-вычислительная машина.

За разработку такой машины взялся коллектив Московского Центрального научно-исследовательского института (ЦМНИИ). впоследствии “Агат”. Руководил группой разработчиков главный конструктор Ростислав Рафаилович Вольский. Перечень задач и математическое обеспечение разработаны 24-м институтом ВМФ, представители которого И.Попов, М.Синильников, И.Чеботарев, Д.Сорокин. А.Лоскутов во время отладки постоянно работали вместе с группой Бельского.

Разрабатываемый комплекс электронно-вычислительных машин, преобразователей, исполнительных и показывающих приборов получил название “Боевая информационно-управляющая система” и шел под шифром “Туча”.

Личный состав, которому предстояло работать с системой, по замыслу разработчика делился на две части: — “вычислители”, которым предстояло осуществлять техническое обслуживание всей системы, и “операторы” - т. е. лица, которые будут работать на пульте “101-К” и на оконечных приборах по роду своей деятельности. Наши первые “вычислители” (вначале по штату их было двое) — это выпускники ВВМУРЭ лейтенанты Михаил Ступка и Владимир Егоренков. К работе на пульте “101-К” готовились старший помощник Игорь Тишинский и я, а к эксплуатации оконечных - командир штурманской боевой части Юрий Кальянов, ракетной Анатолий Ильин, торпедной - Владимир Сергеев. Получил хорошую общую подготовку по всей системе начальник радиотехнической службы Борис Новый, в чье заведование поступала “Туча”. Разделены мы были на две группы специальной подготовки, и нашими учителями были, скажу без преувеличения, лучшие из военных специалистов в области радиоэлектроники и вычислительной техники - преподаватели подмосковного Учебного центра ВМФ капитан 1 ранга Малашинин и капитан 3 ранга Карпов, впоследствии ученые, руководители научно-исследовательских коллективов, а И.Малишинин и контр-адмирал.

Все мы, кроме Егоренкова и Ступки, знакомились с полупроводниковой техникой впервые и нам еще предстояло узнать, что “дырка” это не только прореха в гардеробе, но и “электронная вакансия в кристалле полупроводника”, чем отличается эмиттер от коллектора и что есть алгоритм, а что программа. Может быть сейчас это кого-нибудь развеселит, но начинали мы с популярной книжечки Айсберга “Транзисторы — это очень просто”, где вся электронно-вычислительная заумщина (каковой мы ее на первых порах считали) превращалась во вполне понятную, осязаемую, а главное, интересную науку. Было. правда, одно непреодолимое препятствие в этом процессе познания. Дело в том, что Айсберг (не знаю уж в шутку или всерьез) каждую главу начинал с того, что рекомендовал читателю поесть рыбы. И как можно больше, т.к. считал, что насыщение мозга содержащимся в рыбе фосфором совершенно необходимо для усвоения транзисторных премудростей. Оно, это насыщение должно быть регулярным и обязательно привязанным к программе обучения. Однако, так как в УЦ питание для нереакторщиков было организовано по береговой норме, то фосфора нам, конечно, крепко не хватало.