Дорога уперлась в лесной ручей, через который был переброшен небольшой пешеходный мостик. На другой стороне мостика стоял мужчина лет сорока в темно-коричневом фасонистом однобортном пальто и шляпе с узкими полями. Его худощавое лицо с итальянскими усиками озарила широкая улыбка, и он приветливо помахал рукой. Чуть подальше виднелся красный двухместный спорткар с откидным черным кожаным верхом, похожий на крупную рыбу с большими выступающими глазами-фарами и блистающей хромом решеткой радиатора в виде двух овалов, напоминающей то ли раскрытую пасть, то ли воздухозаборники реактивного истребителя.

— Ну вот, уже приехали. Перейдете на ту сторону, и там вам скажут, что делать. Не теряйтесь. Главное, не теряйтесь.

— А где же контрольно-следовая полоса, столбы и прочее?

— Вам они здесь нужны? Тогда, пожалуйста, не задавайте лишних вопросов. Ну ни пуха!

— К черту…

Под промоинами в снегу предательски журчала вода. Перила на мостике были с одной стороны, и Виктор все время смотрел под ноги, чтобы не поскользнуться на бревнах. Как только он ступил на другую сторону, мужчина с усиками подал Виктору руку и вежливо приподнял шляпу:

— Виктор Сергеевич? Меня зовут Дитрих Альтеншлоссер, мне поручено быть вашим проводником на территории рейха. Прошу вас, — и указал рукой в коричневой кожаной перчатке в сторону машины. По-русски он говорил без малейшего акцента.

— Альтеншлоссер? Интересная фамилия. Австрийская? — Виктор попытался уменьшить дефицит информации.

— Теперь нет Австрии. Как нет Франции, Польши… Есть рейх, вечный рейх, — уклончиво ответил Альтеншлоссер.

— А вы гражданское лицо или военный?

— Только не пугайтесь. Мое звание — штандартенфюрер СС.

— А чего пугаться-то? Прямо как у Штирлица.

Альтеншлоссер сделал слегка удивленную гримасу:

— Среди всех известных мне Штирлицев нет ни одного штандартенфюрера. Или бывшего штандартенфюрера. Не опишете подробней?

«Контактер не знал «Семнадцати мгновений весны»? Или этот Альтеншлоссер темнит?»

— Истинный ариец, характер нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет служебный долг. Беспощаден к врагам рейха. В связях, порочащих его, замечен не был.

Альтеншлоссер громко расхохотался:

— Ценю ваше чувство юмора. Чувствуется, нас с вами ждет просто триумфальный успех. Зовите меня просто Дитрих. Мне можно звать вас тоже просто Виктором? Виктор, «фау» (он изобразил из пальцев букву «V») — победа.

— Да пожалуйста.

— Как на взгляд человека из будущего? — спросил Дитрих, указывая на машину.

«Перехватывает инициативу в разговоре…»

— Стильно. И сочетание цветов символично: красное, белое, черное.

— Намекаете на партийное знамя? Просто итальянцы последнее время делают неплохие машины. Заводы итальянской, французской, чешской провинций сейчас в основном выпускают народные автомобили, а машины среднего и большого класса делают в Германии. Каждый житель рейха в будущем должен иметь свою машину. Прошу вас…

Впечатление от внешней элегантности машины несколько портила некоторая теснота; чтобы залезть внутрь, приходилось поворачивать кресло, отделанное черной и красной кожей.

В салоне Дитрих передал Виктору документ, похожий на паспорт или удостоверение, в черной непромокаемой обложке.

— Это ваш пропуск. Гостевой пропуск. Вы — тибетец из Лхасы, гость самого рейхсфюрера. Это сразу снимает вопросы с полицией и иными официальными лицами.

— Но я же не знаю по-тибетски. Что за тибетец, который говорит по-русски?

— Мой дорогой Виктор, если в пропуске написано, что вы — тибетец, то для всех вы тибетец, даже если будете говорить на иврите. У нас такая система. Полиция в любой точке рейха легко может связаться по видеотелефону с центральным банком информации, где лежит ваше электронное досье, и верить будут данным досье, а не вам. Это очень эффективно против партизан и шпионов.

— Понятно. «Если на клетке слона написано «буйвол», не верь глазам своим».

— Должны ли мы верить своим глазам, если видим волка в овечьей шкуре?

Виктор развел руками:

— Вам виднее.

— Это подтверждено огромным опытом. Но! Не у каждого есть видеотелефон к банку информации, только у полиции. Во избежание инцидентов всегда ходите с сопровождающим. Сейчас, к сожалению, между нашими империями плохие отношения, и вы можете столкнуться с непониманием. Если же все-таки окажетесь один — ищите официальных лиц, хотя бы трамвайных кондукторов, они все осведомители. Еще вам необходимо носить на одежде вот это. — Дитрих достал две красные картонки с булавкой, на которой был изображен орел со свастикой и написано готикой «Ehrengast». — Как это у вас называют по-русски?

— По-русски это вообще не называют, это бейдж.

— Бейдж почетного гостя великого рейха. Чтобы не показывать пропуск каждому встречному. Статус почетного гостя дает вам право говорить не на немецком языке, не приветствовать членов партии и не отвечать на партийное приветствие. И вообще вести себя как иностранец.

— Можно даже «ку» не делать?

— Я не знаю, что такое «делать «ку». Видимо, в МГБ что-то напутали при вашем инструктаже.

Значит, контактер не знает про «Кин-дза-дза» или этот немец опять темнит.

— А у меня вообще не было инструктажа. Сказали, что у вас все расскажут.

Пусть побольше объяснит. Может, что и выловится.

— Конечно, расскажут. Да, и еще на случай, если потеряетесь, и на разные мелкие расходы. — И Дитрих протянул Виктору пачку рейхсмарок.

— Спасибо, у меня есть.

— Виктор, вы аскетичны, как герой Древней Спарты, но в рейхе личных денег не бывает слишком много. Это не СССР. Берите, берите.

— Спасибо. Где расписываться?

— К чему эти мелкие торгашеские расчеты? У нас с вами отношения на доверии.

И Альтеншлоссер повернул ключ зажигания. В этот момент Виктор понял, что путь обратно уже отрезан — по крайней мере, до выполнения задания.

Красный «фиат» легко вилял по изгибам асфальтированной лесной дороги. «И тут они все-таки по автодорогам обгоняют», — подумал Виктор.

Возле приемника торчало какой-то устройство с широкой щелью. Дитрих, не отрываясь взглядом от дороги, порылся правой рукой в бардачке, вытащил оттуда квадратную кассету толщиной с бутерброд и сунул в щель. Послышались звуки фокстрота с длинным названием «Auf dem dach der welt da steht ein Storchennest»[19] — Виктор вспомнил, что похожая музыка звучала в фильме «Смелые люди», в сцене со связной-цветочницей возле кинотеатра.

— Люблю музыку моей молодости, — признался Дитрих. — А вы, Виктор?

— Я тоже. «Этот День Победы порохом пропах…»[20]

— Да… Во сколько жертв обошелся нашим народам этот День Победы в вашей реальности? Как видите, могло быть иначе. В сорок первом осенью меня призвали. Прослужил в танковых во Франции. Осваивали матчасть трофейных «Сомуа». Виноградники на склонах, изумительные вина, горячие упругие подружки. Потом прокатились на юг. Никаких жертв, никто из местных там уже не хотел воевать. По-мальчишески завидовали тем, кто дерется в полках Роммеля. Познакомился с одной местной девчонкой, повеселились мы с ней, а потом она возьми и предложи мне подсыпать яд на офицерской кухне. Сыграл я перед ней такого простачка, а через нее удалось выйти на террористическую группу. Тут мне и предложили служить по другому ведомству. А вы не меняли круто судьбу из-за женщины?

— Нет. А что с ней потом было?

— С кем?

— Ну что подсыпать яд предлагала?

— А что в Союзе делают за попытку массового отравления в условиях военного времени? Фюрер как-то признался, что ненавидит шпионок за то, что они ложатся в постель ради задания и губят мужчин.

— Надеюсь, он сказал это не на основе личного опыта?